Алехандро стремительно налился нездоровой багровостью, злобно засверкал глазами и начал в ярости выкрикивать невнятные угрозы и проклятия, то хватаясь за голову и воздевая глаза к небу, то хватаясь за пистолет. В продолжение всего этого чуть ли не буйства босс, ни на секунду не останавливаясь, словно обезумевший орангутан, метался по кабинету.

— Как они ушли? Через ворота или через люк? — неожиданно останавливаясь, почти спокойным тоном спросил бойца Алехандро.

— Через дальний люк, босс, — поспешно ответил заместитель. — Я уже посылал туда парней. Они вернулись и говорят, что эти твари люк как-то заблокировали, так что…

— Так что у нас осталось только два выхода! Ты хоть понимаешь, что если напротив главных ворот они посадят в кустах пулеметчика, да еще и гранатомет ему добавят, а на самый верх скалы посадят снайпера, то нам всем конец?! Мы сдохнем в этой мышеловке! Тем более что они вполне могут вызвать пару вертолетов с подмогой…

— Босс, я уже приказал ребятам охранять люк над скалой, а на вершину скалы посадил нашего снайпера — он не позволит никому приблизиться ни к воротам, ни к люку.

— Молодец, Мануэль, — застегивая ремень с кобурой на необъятном животе, оценил старания помощника босс, — ты все верно сделал. Идем, нам надо кое-что по-быстрому сделать, а потом и о войне подумаем…

Меньше десятка оставшихся в распоряжении Алехандро бойцов уже построились вдоль каменного пирса, у которого еще несколько дней назад отстаивалась ныне погибшая субмарина. Остальных Мануэль еще около часа назад отправил на посты. Толстяк медленно прошелся вдоль строя и, остановившись напротив среднего роста бандита самой обычной внешности, смерил того тяжелым взглядом.

— Как там тебя? Капрал? — имени наемника Алехандро просто не знал, но кличку все же вспомнил. — Так вот, Капрал, ты один остался из всей группы Джексона. Понимаешь, что эта тварь вас всех продала? Да еще и Старки… бедный парень. Сейчас мы откроем главные ворота. Как только скала освободит проход, ты на лодке объедешь ближайший участок реки — и вверх, и вниз по течению. Вернешься и доложишь. Если ты сейчас скажешь мне, что это опасно и ты трусишь — я просто застрелю тебя. А потом я все равно достану твоего бывшего босса и повешу эту лживую тварь на его собственных кишках… Ты все понял?

— Да, босс, — наемник вряд ли сейчас мог ответить точно, чьей пули он боится больше. Да и какая разница, чьей она будет? Конец-то в любом случае один…

Светлая скала едва заметно дрогнула и, послушная механизмам, медленно отошла в сторону, открывая темное нутро туннеля. Из мрака сразу же раздался рев мотора, и на свет вынырнула надувная лодка с двумя бойцами — отпускать Капрала в разведку одного босс все же побоялся. Правда, опасался толстяк отнюдь не за жизнь наемника, а того, что он просто сбежит… Капрал не сбежал. Вместе с бойцом из «армии Алехандро» он послушно объехал близлежащие участки реки, каждую секунду с замиранием сердца ожидая выстрела — возможно, и от своего бывшего шефа, но все вокруг было спокойно. Лодка вернулась под своды туннеля, и Мануэль, выслушав доклад разведчиков, несмело спросил у босса:

— И что теперь, босс? Там никого…

Алехандро, стараясь не показать охватившей его растерянности и неуверенности, молчал с мрачным видом. Молчал, потому что не имел ни малейшего представления о том, что же делать дальше. Нападения не произошло, врагов нигде нет, не прозвучало ни одного выстрела… В голове толстяка навязчиво вертелось лишь одно: «Это конец. Что ни делай — мне все равно конец… Я — идиот, надо было послушать того ублюдка и бежать, бежать…»

Первый выстрел все-таки под сводами базы раздался. Но Алехандро вряд ли смог бы сказать с уверенностью, откуда этот сухой и хлесткий выстрел прозвучал, потому что стрельба вдруг начала грохотать со всех сторон, и невозможно было толком понять, кто и в кого стреляет. Хотя сориентировался толстяк почти мгновенно — он понял, что и его, и его людей начинают убивать…

Это был если и не ад, то весьма удачная его копия. Ужасающий грохот и вспышки выстрелов, слившихся в одну длиннейшую, бесконечную очередь, звон дождем падающих на камни стреляных гильз, острая вонь сгоревшего пороха. Алехандро, сначала бестолково метавшийся по пирсу, а потом сообразивший упасть на каменный пол и откатиться к самой стене, побелел от ужаса. Ему казалось, что стреляют буквально со всех сторон, что пули вылетают прямо из черно-серых стен, одного за другим выкашивают его бойцов, высекают искры из камней и с мерзким визгом рикошетят, разлетаясь по непредсказуемым траекториям. Со стороны это было, вероятно, завораживающе страшное зрелище, тем более что большая часть пуль была трассирующими…

Снайпер и часовые, оставленные Мануэлем наверху, услышав звуки явного боя в глубине базы, не сговариваясь, вскочили на ноги с похвальным намерением бежать на помощь своим товарищам, но из джунглей на противоположной стороне реки с непостижимой быстротой ударили три выстрела, и бежать стало просто некому. Да и все равно из затеи этой троицы вряд ли что вышло бы: дверь в бывшую «телестудию», запиравшуюся изнутри базы, просто некому было бы открыть — тем, кто остался в подземелье, сейчас было не до этого…

…Все стихло так же внезапно, как и началось. Алехандро, в какой-то миг с удивлением осознавший, что он еще жив и в него почему-то никто не стреляет, отбросил в сторону пистолет и замер в наивной попытке притвориться мертвым.

«Ну ведь не стреляют… А вдруг и правда принимают за мертвого? Святая Дева, помоги мне пережить этот ужас, сотвори чудо, я прошу тебя…» — толстяк взмолился с давно, еще в детстве, забытым жаром истинного католика и с отчаянием обреченного, в то же самое время отчетливо осознавая, что никакого чуда не будет. Сейчас они добьют тех, кто еще дышит, и подойдут к нему… Какой дурак придумал, что смерть — это костлявая старуха с идиотской ржавой косой? Смерть — это тот самый сильный мужчина в военном камуфляже, который сейчас неторопливо шагает к нему в своих армейских высоких ботинках…

— Эй, босс, — носок ботинка бесцеремонно стукнул Алехандро в плечо, — все закончилось, поднимайся. Давай, давай, ты кого обмануть хочешь…

Алехандро, затравленно озираясь, приподнялся и сел, опираясь спиной о каменную стену. Прямо перед ним возвышался Джексон, этот проклятый лгун, перебежчик и просто двуличная гадина. Немного поодаль расположились еще трое: бежавшая из камеры девка и двое незнакомых парней с мрачными лицами.

— Как вы сюда проникли? — неожиданно даже для себя спросил толстяк наемника.

— Очень просто, — без улыбки ответил Джексон. — Реши детскую задачку… Вот у этих парней было два акваланга. Еще два они взяли как трофей у твоих боевых пловцов, которых сначала, конечно, прикончили. Нас четверо, и аквалангов четверо. Вопрос для особо одаренных: не как, а когда мы вошли на территорию базы?

— Когда лодка осматривала реку, — потерянно кивнул Алехандро и криво улыбнулся. — Ты убьешь меня?

— Да, босс, — наемник не счел нужным лгать человеку, которому жить оставалось от силы минут пять-десять. — Не хочется? Понимаю. А хочешь, я дам тебе шанс?