– Я не понимаю, Федя… Почему у него не было оружия? – Савелий беспомощно переводил взгляд с Федора на капитана.

– Потому что он был не на работе, Савелий, – ответил Коля. – Оружие – это его рабочий инструмент, ну… примерно как ручка у тебя или пистолет у нашего капитана Коли Астахова. Он же не носит пистолет на прогулку с Кларой, например, правда? Или в театр?

– Что значит – не на работе? Не понимаю!

– Заказа не было, Савелий. Договор между заказчиком и исполнителем был расторгнут или, вернее, аннулирован в силу технических причин. Стрелок – профи, без оплаты работать не будет. Он пришел, твердо зная, что в квартире никого нет.

– Почему расторгнут?

– Ну, наверное, заказчик передумал, или с ним что-нибудь случилось…

– Случилось? – недоуменно переспросил Савелий.

Федор и капитан молча смотрели на Савелия. На лицах их было написано здоровое любопытство. Капитан ухмыльнулся и выставил два пальца, Федор кивнул – ставка принимается. Пауза затягивалась. От интеллектуальных усилий лоб Савелия покрылся испариной, рот слегка приоткрылся.

– А чья подпись на сертификатах? – спросил он вдруг.

– Разных экспертов. Зришь в корень, Савелий, – похвалил друга Федор. – Подпись запросто можно подделать. Это нетрудно доказать, имея армию криминалистов.

– А на самом деле это был… один и тот же человек?

– Горячо, Савелий.

– Не подсказывать! – строго сказал капитан.

– Это был заказчик? – пытался нащупать истину Савелий.

– Еще горячее!

Савелий напряженно думал. На лице его было написано вдохновение.

– Это… Владимир Свиридов? – наконец произнес он.

– Бинго! Савелий, ты гигант! Я ломал голову чуть ли не месяц, а ты уложился в считаные минуты. Снимаю шляпу!

– Сними заодно и очки, – буркнул капитан. Он был разочарован. – Так нечестно! Федька дал тебе фору, Савелий. И вообще, это еще доказать нужно…

– Стрелок пришел к Свиридову не просто так, а по приглашению. Я думаю… Нет, я почти уверен, что Свиридов собирался убить его. Между прочим, Анна рассказала, что убитый эксперт держал правую руку в кармане куртки, а Леша Добродеев вспомнил о пистолете, хотя не видел его. То есть он увидел его подсознательно…

Капитан не удержался от ухмылки и подмигнул Савелию.

– Я думаю, Свиридов держал пистолет в кармане, так как собирался устранить соучастника – после двух «обломов» и ранения нашего капитана тот стал опасен. Савелий, помнишь дело Антиквара[9]? Тот тоже собирался застрелить «грабителей», которых сам же и пригласил, чтобы отвести от себя подозрения.

Это была глупая затея – Свиридов забыл, что имеет дело с профессионалом. Я не защищаю Стрелка, господа, но факт использования им старинного стилета, всегда лежавшего на столе хозяина, говорит о том, что убийство носило спонтанный характер и было спровоцировано. Убийство эксперта стало тем последним кусочком мозаики, который завершил логическую картину, и теперь, господа, мы видим ее целиком.

Кстати, Владимир Свиридов приходил к Анне Ломакиной за несколько дней до убийства, как он объяснил, чтобы поговорить с ней о своей семейной жизни, причем накануне отъезда в Лондон. Я думаю – гипотетически, разумеется, – что он пришел за картиной. Меня в этом убеждает то, что он опрокинул чашку с чаем… Я почему-то склонен думать, что там был яд. К счастью для Анны – определенно, она родилась в рубашке, – пришел Владик, сосед сверху, с кастрюлей и ребенком. Как понимаете, это только моя версия, и она, увы, недоказуема. Но я считаю, если…

– Так, значит, это не байкер? – перебил Федора Савелий.

– Получается, не он.

– А зачем он унес Басин ключ?

– Не знаю, Савелий. Он сказал, что ушел рано утром, не хотел их будить и собирался вернуться. Но у него не получилось. В тот вечер он собирался отдать ключ, но я ему помешал. Кстати, девушки даже не заметили, что исчез запасной ключ…

– Так его теперь отпустят?

– Думаю, его уже отпустили. Проверили личность, прошлись по биографии, взяли отпечатки пальцев. Отпустили, если на нем не висят… убийства, ограбления, растление малолетних, жульничество и так далее. Судя по внешности, он шустрый малый.

– А Ольгу Свиридову тоже отпустят?

– Я думаю, она уже дома, Савелий. И вообще, я хочу сказать, что…

– Вы бы хоть поправиться принесли, – перебил Федора капитан Астахов. – А то уши вянут… – Он закашлялся.

– Колечка, тебе еще нельзя! – испугался Савелий. – Потерпи немного! Митрич собирается устроить в твою честь банкет, только это пока секрет, он просил ничего тебе не говорить…

Жизнь продолжалась. Проблемы – тоже. Не такие, как раньше, но все равно неприятно. На Баську снова протекли верхние соседи! Она, как фурия, помчалась наверх, но ей снова не открыли.

– В седьмой раз за последний год! – вопила Баська, потрясая кулаками. – Гады! Убью! Чертов ЖЭК! Они же ни фига не хотят делать, только деньги дерут! Им тоже не открывают, а выломать дверь, видите ли, они не могут! А ментовка не желает, права человека, закон, неприкосновенность… Тьфу! Аж противно!

Мы стояли в ванной комнате, рассматривая живописное пятно на потолке, похожее на жирафа, о чем я сказала Баське. Она не согласилась – с ее точки зрения, пятно напоминало взрыв. Телефонный звонок заставил нас вздрогнуть. Это был Федор Алексеев, сообщивший, что он неподалеку и, если мы не против, он готов отчитаться.

Он пришел с цветами и сказал, что я могу вернуться домой. Извинился за черные очки, сказал, проблема с глазами. Баська тут же заявила, что так даже интереснее. Длинный белый плащ, шляпа и очки! Романтический персонаж для Баськиного сценария, не иначе как «Алгоритма». Полный отпад, как она говорит.

Это был вечер вопросов и ответов. Мы спрашивали – Федор отвечал. Стрелок, оказывается, был арестован, причем самое интересное – снова в моей квартире. Вот повадился! Он оказался профессиональным киллером, работал на заказчика…

– Какого заказчика? – спросила я. – Кому я мешала?

– А Валерий Кот как же? – спросила Баська. – Он, значит, ни при чем?

– Получается, ни при чем.

– Я знала, – заявила Баська. – Хорошего человека завсегда видно!

Федор только вздохнул, подумав, что ничего их ничему не научит, этих великовозрастных барышень.

– Зачем он приходил? – спросила я.

– Я думаю, за картиной. За зимним пейзажем.

– Но ведь это же не подлинник! – закричала я. – Она не представляет ни малейшей художественной ценности. Я же вам…