-Гонец от князя Долгорукого!

-Пропустите немедля,– махнув рукой, усаживаюсь обратно в кресло, глядя перед собой на сидящих генералов.

Часть из них смотрела на планшет, внося какие-то корректировки, часть разговаривала, друг с другом, и лишь фельдмаршал спокойно глядел перед собой, на стол, где замерли разнообразные фигурки пехотинцев и всадников. При известии о гонце все насторожились. Армия князя Григория Долгорукого в которую по договору с Августом вошел 10-ти тысячный корпус литовского гетмана Поцей насчитывала двадцать пять тысяч регулярных и иррегулярных войск, в том числе и семь тысяч башкирских всадников прибывших в Лифляндию в начале ноября прошлого года.

В шатер вошел поручик Сибирского полка, отдав честь он протянул фельдмаршала послание ,которое тут же перешло ко мне в руки. Не обращая внимания на него я сорвал печать и углубился в чтение. В послании говорилось о том, что польский резидент Волович по приказу своего короля выдвинул следующие требования: «Отдать Польше Эльбинг, Украйну Польскую и Белой Церкви, Риги и всей Лифляндии, отдать все польские и литовские пушки в крепостях, не брать контрибуций и провиант в Польше русским войскам, расположившемся в ней, заплатить обещанные деньги войскам саксонским и литовским, наказать русских военачальников за их учиненные контрибуции, выдать полномочия о раздаче завоеваний в турецкой земле».

-Он что с ума сошел?! Сукин сын! Думает, что может такое требовать? Да он видимо совсем разума последнего лишился?– забывшись, я от неслыханного хамства Августа не сдержался.

-Что случилось государь?– всполошились генералы, не понимающие в чем собственно дело.

-Читай,– протягиваю генерал-майору Волконскому послание польского короля.

Внятно и громко зачитав послание, генерал-лейтенант замолчал на пару минут, в шатре установилась тишина, даже вздохов не было слышно. Однако прошло время, и негодование выплеснулось через край, гневные окрики слышались со всех сторон. Но все-таки не смотря на них я прекрасно понимал ,что случись такое, что Август решит пойти против России и мы может статься просто надорвемся, не хватит сил на войну со всеми. Придется делать уступки, к примеру, отдать часть пушек благо, что польских и литовских кот наплакал, да и десяток другой тысяч рублей придется отсыпать. Сучий сын!

-Господа прошу меня оставить. Готовьтесь к обсуждаемой диверсии в лагере визиря, он должен сам наброситься на нас, иначе его орда сомнет нас в чистом поле, да и эти,– в руке зажат листок с посланием Августа.– Самые требования говорят о многом. Нужно как можно скорее освободить часть армии, иначе соседи совсем разбалуются. А теперь ступайте, сегодня же ночью я хочу видеть зарево пожара в ставке Балтаджи.

Все вышли, гонец же остался ожидая моего приказа. Подумав, достаю перо и чернила, склянку с мелким песком и белый гербовый листок бумаги. Следует написать ответ как можно скорее, отряд князя нужен здесь нам как можно скорее…

Сотни драгун и казаков, вместе с отрядом калмыков уходили через северные ворота лагеря. Перевязанные морды лошадей, усиленные конные разъезды в пределах прямой видимости, все было сделано для того, чтобы рейд, возглавляемый генерал-лейтенантом Рене, удачно зарекомендовавшим себя как хорошо исполнителя прошел, так как задумывался.

Минуты проходили, а из лагеря продолжали выходить колонны воинов, почти восемь тысяч кавалеристов, из которых почти полтысячи посаженных на коней гренадер с полным боекомплектом гранат. Небо плотно заволокло тучами, где-то вдалеке шумели раскаты грома, однако отблесков молний не было видно.

Несколькими колоннами, по три конника в ряду, драгуны с казаками ушли в темноту. Где-то на периферии скакали сотни калмыцкого отряда в случае неудачи обязанные поддержать своих союзников.

Между тем сотни драгун не спешно на рысях двигались по дуге в сторону гомонящего многотысячного войска великого визиря. Государь несколько «размыл» первоочередную задачу этого дерзкого налета. Так как у турок артиллерии было, чуть ли не в три раза больше чем у русских войск, а вывести из строя орудия не представлялось возможным, то на военном совете было принято решение уничтожить запасы пороха. Столько сколько получится. Именно для этого и были направлены гренадеры, получившие по гранате с запальной трубкой, позволяющей бросившему ее воину в течение минуты убраться от этого места как можно дальше.

Кордоны турецкого воинства были сметены лихим налетом казаков, драгуны же, налетев с восточной стороны, на кое-как укрепленный лагерь внесли еще большую сумятицу в разбуженное войско Балтаджи. Однако командиры войска не сразу уловили непонятное устремленное к центру движение небольшого безумного русского отряда.

В большинстве случаев все стоянки и полевые лагеря делаются по одной схеме, могут быть различия только в местоположении складов фуража, пороха, снарядов и еды, да плюс к этому палатки командиров чаще всего находятся в том районе, где расположен его отряд. Так что благодаря разведки молдавского господаря, «прикормившего» некоторых фуражиров турецкой армии русское командование знало где находятся пороховые склады. Да вот только добраться до них не представлялось возможным. Об этом можно было и не мечтать: тройная линия защиты, сотни и тысячи фанатиков и бандитов, готовых накинуться на «грязного уруса», содрать с него живьем кожу и посадить на кол. В общем план был неосуществим… днем неосуществим, а вот сейчас, когда ночь и часть воинства растеряно столь необычным нападением шанс взорвать склады был как никогда большим.

Гренадеры спешно неслись к складам, на ходу опустошая седельные сумки от ручных гранат, внимательно следя за тем, чтобы на них не напоролись свои же собратья. Но несчастных случаев избежать не удалось, чуть ли не десять гренадер, передержав в руке опасный гостинец упали под копыта своим коням, навечно засыпая на этой грешной, кровавой земле.

Но как бы то ни было, роты гренадер быстро продвигались дальше, сонные турки разбегались в стороны, лишь небольшие группы воинов с кривыми ятаганами бросались на ровные ряды русских солдат, силясь сойтись с ними в рукопашную. Да вот только незамысловатый удар фузеи с примкнутым штыком чаще всего на месте прерывал потуги янычар. Трехгранные штыки с легкостью входили в тела войсковой элиты, скользили по ребрам, хрустели ломаемыми костьми.

-Петров скорее пали, гроза вот-вот начнется, не успеем же!– усатый драгун вылетевший откуда-то со спины шеренги гренадер что есть мочи орал кому-то во главе формации.

-Пробиться не можем, здесь их много собралось, потеснить надо!– отозвался уставший голос.– Подсоби, Яков, иначе все здесь поляжем, а приказа не выполним, братьям своим не поможем…

-У меня всего полсотни казачков Перышкова да два десятка моих драгун остальные полегли,– сказал сам для себя капитан, махнув палашом в сторону удерживающих позицию янычар.– Давайте братцы! Поможем нашим товарищам!

Кое-как пробившиеся к складам полсотни гренадер закидали ближайшие склады, не разбирая где, и что расположено. Первые крупные капли будущего ливня окропили землю, прибивая пыль и смывая алые разводы с мертвых тел.