– Значит, сообщить мне о том, что с тобой происходит, это и есть чрезмерно надеяться на мою поддержку? – недоуменно развел он руками.

– Вот именно.

Достаточно того, что ее собственный дом уже казался ей пустым без Майка, куда уже дальше?

– Я не могу позволить себе привыкнуть звонить тебе и рассказывать о всяких мелочах, – продолжила Кара, – когда ты скоро уедешь и я снова останусь одна.

От одной только мысли об этом ее бросало в дрожь.

– Боже великий, неужели для тебя все так просто? – простонал Майк, словно это он был пострадавшей стороной.

– Ты что, шутишь? Быть с тобой рядом очень непросто!

Да она с радостью отдала бы ему свое сердце, если бы он попросил ее об этом, но он не просил. И не попросит.

Он притянул ее к себе и крепко обнял.

– Мне с собой тоже непросто, детка.

Она улыбнулась, услышав их слово «детка», и со вздохом положила голову ему на грудь. От него приятно пахло чем-то мужским, терпким, теплым. От этого запаха в ней проснулись все чувства.

– И все-таки жаль, что ты мне не позвонила, – проговорил Майк, едва касаясь губами ее волос.

– Жаль, что мы не всегда получаем то, чего хотим, – задумчиво произнесла Кара и, повернувшись, сделала шаг в сторону. Ей было необходимо оказаться сейчас на расстоянии от Майка.

Не потому, что она рассердилась или обиделась, но оттого, что ей хотелось броситься к нему в объятия и раствориться в нем. Однако она не могла себе позволить потерять голову. Она вспомнила свою мать, которая отдала всю себя мужчине, который не мог дать ей того, в чем она нуждалась. Майк не был склонен к насилию, как отец Кары, но тоже не мог дать ей того, чего она заслуживала.

– Кара! – схватил ее за руку Майк. Его лицо исказилось от боли. – Я тоже привязался к тебе… – Он провел ладонью по ее щеке.

– Но это же все равно ничего не меняет, разве не так?

В ответ он лишь поморщился. Другого Кара и не ждала, но от этого легче ей не стало.

– Я ужасно проголодалась, – сказала она, меняя тему разговора. – Пойду разогрею лазанью. Хочешь перекусить вместе со мной?

– Я поужинал у родителей, – покачал головой Майк.

Не дослушав его, Кара направилась на кухню, ступая босыми ногами. В синих спортивных брюках, коротенькой маечке, с убранными в высокий хвост волосами, она казалась ему, как никогда, сексапильной. Майк тихо застонал и пошел вслед за ней.

В ее словах было много правды. Изменят ли что-то его чувства к ней в его планах на будущее? Увы, он не знал ответа на этот вопрос. Нынешний его приезд в Серендипити принес много неожиданного – от невероятной глубины эмоций, вызванных в нем этой женщиной, до отсутствия отчаянного желания поскорее уехать отсюда. Саймон чувствовал себя все лучше и лучше. Скоро он вернется на свою должность шефа полиции, и у Майка больше не будет работы.

Может ли он остаться в Серендипити в качестве детектива или полицейского? Хочет ли он этого? На эти вопросы он не знал ответа, а подавать Каре ложные надежды считал недопустимым.

Дождавшись, когда Кара поставит лазанью в микроволновую печь, он прижал ее своим телом к кухонному столу. Кара молча глядела на него пытливыми синими глазами.

– Знаешь, что мне нравится в тебе больше всего? – тихо спросила она.

Этот вопрос удивил его.

– Моя внешность? – попытался догадаться он.

Она обняла его за талию:

– Нет, другое.

– Мое обаяние?

– Это тоже, – засмеялась она, – но больше всего мне нравится в тебе то, что ты всегда был со мной честен. Зная истинное положение вещей, я гораздо легче переношу любое развитие событий.

Он улыбнулся ее комплименту, который, как ни парадоксально, в глубине души не доставил ему никакого удовольствия.

Он смотрел, как Кара ужинает. Спросил, не хочет ли она поговорить о Даниэле и ее положении, но она отказалась, сказав, что с нее хватит того, что было накануне. Они стали обсуждать состояние компьютерной системы полицейского отделения, предстоящую свадьбу Энни и Джо. Потом смотрели очередную серию фильма «Закон и порядок», которая очень понравилась Каре и совсем не понравилась Майку, поэтому вместо кино он стал смотреть, как она поглощает большую порцию сливочного мороженого с кусочками сдобного печенья. Ее губы плотно обхватывали ложку, она медленно наслаждалась лакомством, облизывая ложку языком и постанывая от удовольствия, когда ей попадался кусочек печенья.

Это было невыносимо. Ему хотелось немедленно схватить ее в охапку и унести в постель. Он не сомневался, что она не станет сопротивляться, поскольку была не из тех, кто долго держит обиду. Закончив разговор, она уже не поднимала больше эту тему и не стремилась наказать его своим дурным настроением.

Они продолжали болтать обо всем на свете. Кара казалась вполне спокойной и довольной, в то время как настроение Майка все ухудшалось, и это выводило его из себя. Рядом с ним была женщина, которая принимала его таким, какой он есть, и не выдвигала никаких требований. Он должен был радоваться этому, наслаждаться сексом с ней, но у нее выдались тяжелые выходные, и он не мог избавиться от ощущения, что было бы несправедливо воспользоваться сейчас ее незащищенностью и уязвимостью.

Заметив, какими глазами Майк смотрит, как она расправляется с мороженым, Кара улыбнулась.

Ну хорошо, может, она не такая уж незащищенная и уязвимая сегодня, зато он чувствовал себя так, словно с него содрали кожу. После разговора с ней он чувствовал себя почти несчастным оттого, что получал все, чего хотел, и думал, что нужно держаться подальше от серьезных отношений.

И вместо того чтобы остаться, пожелал ей спокойной ночи и уехал домой.

В понедельник утром Майк обреченно смотрел на груду бумаг на столе, которая, казалось, выросла за выходные. У него была помощница по административной части, работавшая на полставки, пятидесятипятилетняя женщина по имени Рейчел, которая любила по-матерински опекать его и других офицеров, работавших под его началом. По счастью, она пришла на работу в то утро, и, когда вошла в его кабинет с двумя чашками кофе, он с благодарностью взял свою чашку, и они принялись за работу.

Пролистывая бумаги, Рейчел делала заметки, обновляла его рабочий календарь и сортировала все по отдельным стопкам, чтобы потом сложить в соответствующие папки.

Час спустя они добрались почти до самого дна коробки для входящих документов. Слава Богу, теперь снова можно нормально работать.

– Что бы я без вас делал? – задал он своей помощнице риторический вопрос. – Просто ума не приложу!

– Ваш отец всегда говорил то же самое, – улыбнулась Рейчел. – Значит, я хорошо делаю свою работу.

Когда она улыбалась, то выглядела значительно моложе своих лет.