— Я говорю о звонке Неду.

Дэвид щедро плеснул водку в стакан. Сделал глоток, прислонился к кухонному столу и вздохнул:

— Я сказал ему, что не приду.

— Он должен знать, что происходит.

— Ему-то какое дело?

— Ты управляешь отделом, Дэвид. Нед управляет фирмой. Ему надо быть в курсе происходящего и могущего произойти. Ему надо подготовиться.

— Подготовиться к чему? — Дэвид поднял голову. Лицо в пятнах, запавшие глаза. — К чему, Джонни? Что на меня наденут наручники? А заодно и на Стеф? Или, может, на обоих? Чего, черт подери, ему ожидать? — Дэвид потер лоб.

— Просто скажи ему, что происходит.

Дэвид уставился на что-то у меня за плечом.

— Я не знаю, что происходит, — прошептал он.

Я забрал у него стакан, он не сопротивлялся.

— Хочешь, я сам позвоню? — спросил я, и через некоторое время Дэвид кивнул. Я вылил водку в раковину и взял его за локоть. Мы пошли в гостиную, и я усадил Дэвида на длинную белую софу. Он поднял глаза.

— Я не думал… что все так закончится. — Говорил он невнятно, веки норовили закрыться. Я не знал, что он имел в виду под словом «все».

— Не драматизируй, Дэвид. Все еще никак не закончилось. Ничего не закончилось.

— Это видео… Стеф так рассердилась.

— Ничего не закончилось, — повторил я. — Еще можно кое-что сделать.

Он взял меня за запястье старческой рукой, и я почувствовал, как она дрожит.

— Боже, — вздохнул Дэвид. — Как я устал.

Я ушел на кухню позвонить, а когда вернулся, Дэвид спал, уткнувшись подбородком в грудь и тяжело дыша. Время от времени он стонал и дергался, как собака, и во сне продолжающая бег.

В Тэрритаун я приехал в начале пятого. Желтушный закат просачивался сквозь тучи, окрашивая Гудзон в цвет блекнущего синяка. Я приехал повидать Кенни Хейгена, менеджера по техобслуживанию кондоминиумов «Ван Винкль корт», дядю Джейми Койла. Я свернул с шоссе номер 9 на Колледж-авеню и двинулся в сторону реки. Из-за стен грязного снега на обочинах пропустил два перекрестка, но в конце концов нашел нужное место. Похоже, дело не стоило затраченных усилий.

«Ван Винкль корт» оказался комплексом из уродливых двухэтажных домиков, образующих круг. Всего их было восемь, приземистых бункеров с облицовкой под кирпич и белой виниловой отделкой. Человеку с солеукладчиком, прокладывающему дорожки между домами, не удавалось развеять впечатление полной заброшенности. Он подкатил солеукладчик к лестнице, спустился, громко топая, к подвальной двери и исчез. Я вышел из прокатного «ниссана» и двинулся следом.

Металлическая дверь вела в низкий коридор. Справа была кладовка с кучей инструментов. А еще в кладовке оказался невысокий человек в зеленой куртке, пристраивающий солеукладчик рядом с брезентом. Он посмотрел на меня и стянул перчатки. Он говорил с сильным испанским акцентом, английский же, очевидно, знал плохо.

— Помогать? — спросил он.

— Кенни Хейген?

Человек указал в сторону коридора:

— Там Кенни.

Я кивнул и пошел дальше.

Кенни я обнаружил в кабинете, заваленном старыми кухонными плитами, помятыми, обожженными, в жирных пятнах и неопознанных ошметках — как и он сам. Кенни, казалось, под шестьдесят; он был худой, морщинистый, краснолицый и чумазый. Рукава перепачканной сажей клетчатой рубашки закатаны, под ней виднеется теплая фуфайка, на тыльной стороне руки татуировка: кричащий орел. На подбородке — красная запятая — вероятно, из кетчупа. Когда я вошел, Кенни возился с паяльником и маленьким мотором и в комнате пахло горячим металлом. Он оторвал взгляд от стола и положил мотор. Маленькие голубые глазки за замотанными изолентой очками в проволочной оправе. Кенни провел жилистой рукой по белым волосам.

— Вам что-то нужно? — Голос оказался ниже, чем можно было ожидать, судя по росту, и я решил, что дело в курении. На столе стояла полная окурков пепельница, рядом валялась пачка «Мальборо». Кенни положил паяльник на край пепельницы и прикурил сигарету от белой пластмассовой зажигалки.

— Я ищу Джейми, — ответил я.

Кенни прищурился.

— Какого Джейми?

— Вашего племянника.

— Вот как. А вы кто ему будете?

— Приятель приятеля. Пытаюсь связаться.

Кенни кивнул.

— Да ну? Что ж, я тоже пытаюсь. Если найдете этого придурка, свистните мне.

— Я думал, Джейми здесь работает.

— Только до нашей следующей встречи.

Перед столом Кенни стоял пластмассовый стул, я подвинул его и сел.

— За что такая немилость?

— Например, за то, что Джейми уже две недели не показывается на работе. И хоть бы позвонил, сказал, дескать, хвораю или что. И на мои звонки, мать его, не отвечает. Я уже весь телефон оборвал. А главное, он подвел единственного оставшегося у него родственника, который, между прочим, сильно рисковал, чтобы добыть ему эту работу. Достаточно причин? — Каждая фраза сопровождалась взмахом сигареты, пепел летел во все стороны.

Я кивнул.

— А где он живет?

— Одно время жил здесь, в квартире в конце коридора, но уже давно не показывался.

— Телефон не дадите?

Кенни оттарабанил сотовый номер Койла.

— Только он выключен.

— Есть еще родственники, с которыми Джейми общается или, может быть, навещает?

— Его старик спился и помер двадцать лет назад, а мою сестру, упокой, Господи, ее душу, мы потеряли три года назад… так что, как я говорил, у Джейми только я и остался.

— А что, друзей у него нет?

Кенни провел рукой по лицу, размазывая жир. Пожал плечами.

— Вы, наверное, знаете больше меня. Сомневаюсь, что у Джейми есть друзья. — Кенни помолчал, изображая задумчивость. — Разве только парень с севера штата. Они вместе сидели.

— Имя знаете?

Кенни выдохнул дым и покачал головой.

— Номер телефона или адрес?

Снова дымный выдох.

— Не знаю… Может, где-то в Буффало.

Я кивнул. Буффало.

— Вы знакомы с девушкой Джейми?

Кенни вскинул брови:

— У него есть девушка?

Я не потрудился объяснить.

— Джейми ничего не оставлял, когда уехал?

— Посмотрите сами. — Кенни залез в карман большой оранжевой парки, висевшей на спинке стула. Выловил позвякивающее кольцо с ключами. — Идемте, — сказал он и двинулся по коридору. Я пошел следом.