Типичный речной образ жизни, по-другому и быть не может. Если не принимать в расчет уникальности огромного корабельного кладбища, то Бизерта – обычный, в общем-то, молодой городок на тропической реке, причудливой тонкой лентой раскинувшийся по изгибам берега и выстроенный сообразно примитивным понятиям рациональности в рамках доступных людям технологий и практик.

Деловой центр поселения легко угадывался благодаря той самой высоченной трубе, серой с широкой черной полосой, ее действительно отлично видно с реки.

– Ленивые вы, бизертинцы, сонные какие-то, без изюминки, – тем не менее проворчал я. – Нет бы фантазию проявить. «Под трубой», ну что это за название для богоугодного заведения?

Отсвет от вычищенного стекла картушки компаса несколько слепил глаза, и я наклонил голову вправо. Ага, да тут у них даже маяк имеется! Стоит на конце низкой и узкой песчаной косы, которая на сотню метров тянется почти на запад, такой отмели в сильное волнение и не увидишь.

Нарастающий шум работы изношенной паровой машины, которую безжалостно заставили работать на полную мощь, ритмичными толчками поддавал в заднюю стенку ходовой рубки. Выдержит ли старушка? Я боялся, что каждую минуту эта обшарпанная жестянка может лопнуть пополам, зеленая речная вода хлынет в машину, и тогда подо мной взорвется котел, а разозлившийся «Ахиллес» напоследок плюнет товарищем Сомовым в пространство, как хулиганистый пацан из трубки сухим горохом. И полечу, весь такой авантюрный, широко расставив сильные руки, над гладью реки, рассекая лысиной жаркий воздух и размышляя, где именно в мои расчеты вкралась ошибка.

Скорей бы к берегу.

На берегу и на воде меня уже заметили!

Один из рыбаков встал в лодке во весь рост и принялся из-под руки рассматривать внезапно появившийся в бухте черный пароход, который двигался в сторону основного причала порта с максимальной, то есть недопустимой, скоростью. Взмахнул рукой, зашевелил губами, что-то говоря напарнику.

– Врагу не сдается наш гордый «Варяг», – затянул я гнусаво, отметив время: пора засекать. – Пощады никому не желает!

Впереди замерли на стоянке наиболее крупные суда: пяток среднеразмерных парусных джонок, небольшой белый пароходик, три или четыре баркаса универсального назначения, легкая баржа. С левого края были пришвартованы посудины, находившиеся, судя по всему, на краткосрочном ремонте. В бинокль было видно, что уже и там начали размахивать руками. Не нравится! А что, я же в гости, с чистым сердцем!

Пожалуй, теперь «Ахиллес» и сам добежит. Я осторожно переложил руль, доворачивая на верный курс. Пароход с положенной задержкой покатился влево, и теперь его прямой форштевень смотрел на сплошную массу тесно прижатых друг к другу кораблей, как бы слившихся в своеобразный остров. То есть прямехонько на берег.

– Это есть наш последний и решительный бой!

Все, хватит, пора драпать.

Дверь рубки распахнулась. Несколько мощных прыжков по палубе, беглый взгляд на бак, еще один момент – и я прыгнул в катер. Времени на то, чтобы снимать привязной конец, не было, и я рубанул веревку тяжелым лезвием ножа.

Взревел подвесной мотор, и Startrek, сразу набирая скорость, резко отвалил в сторону и помчался вперед, оставляя пароход-таран за кормой.

– Прощай, друг! И прости. Настанет время, и душа твоя, могучий «Ахиллес», будет так же носиться по верхнему морю, что находится в раю для кораблей-героев, в местах, не оживленных ни одним человеческим существом!

* * *

Мне нужно было зайти немного дальше основного причала, чтобы уже на самой реке встать в подходящей бухте. Наиболее примечательная особенность низинных тропических лесов – бесчисленные дождевые ручьи, извивающиеся после ливней запутанными узорами. Они петляют в траве и по песчаным берегам, деловито размывают землю под раскинувшимися корнями деревьев. Вода тихо журчит миниатюрными водопадами, выдалбливая в песчанике глубокие, тихие заводи. Там водятся мелкие рыбки и мерзкие на вид пупырчатые лягушки, вот уж кого я не перевариваю… Здесь же находятся и места водопоя, из-за чего заводи покрываются густой сетью следов зверей и птиц. Для отдыха такие бухточки обычно не подходят, слишком грязно. Для укрытия лодки – лучше не придумаешь.

Идущему на полном ходу катеру на поиск подходящей стоянки понадобилось меньше минуты. Не думаю, что многие заметили всю эту скоростную пробежку, глаза зевак на берегу были прикованы к пыхтящему черному чудовищу. По натуре своей я человек сухопутный, к водному транспорту особой приязни не испытываю, и мне хотелось поскорее ощутить под ногами твердую почву.

Тенистый заливчик нашелся почти сразу. Он был обитаем. Сразу проявились признаки жизни: звонкое стрекотание больших кузнечиков, пронзительные призывы древесных лягушек и сиплое воркованье маленького голубя, сидевшего где-то в кустах.

На перевернутой деревянной лодке с прорубленным топором или мачете днищем сидел загорелый пацаненок в подвернутых штанах, с двумя удочками, брошенными на просмоленное дерево, и с самодельным луком, который он пытался починить. Нет, так у него ничего не получится… Наверняка безотцовщина, папка показал бы чаду, как и из чего нужно делать правильные луки.

Рядом с мальчишкой никого не было, дружки на шум мотора из кустов не выскочили, с воды места почти не видно, кусты закрывают. Годится! Похоже, у парня тут тайное мальчишеское убежище, настоящая пиратская заводь. Ага, вот и мелководье, уже можно было разглядеть желтое песчаное дно. Я дождался, пока днище неприятно заскребет по мелкому песку, сразу выскочил и потянул катер на берег.

– Ко мне, охотник, быстрей! Так. Стой возле лодки, мне надо бежать за подмогой! Тихо. На Бизерту напали, нет времени объяснять! – заорал я взволнованно и, наверное, очень убедительно. – Как зовут?

– Боб! – тявкнул мальчишка высоким голосом.

– А меня Гоб. Согласен?

Тот кивнул. Понятливый. Во всяком случае, пацаненок не стал спрашивать: а почему не бросить моторку просто так, прямо у воды, зачем нужна охрана? Подбежав, он, пыхтя, начал мне помогать.

Неподалеку послышался режущий ухо скрежет, которому помог разорвать тишину мощный хлопок, а потом и хороший взрыв. Ба-бах! Похоже, это все-таки взлетела на воздух паровая машина врезавшегося в причал на полной скорости «Ахиллеса». Я поднял голову и увидел, как густое белое кольцо выпрыгнуло из-за деревьев и огромным пончиком надменно и, кстати, очень аппетитно поплыло в воздухе. Мгновение тишины, затем хлопнуло эхо, и тут все завертелось!

Зашелестела листва деревьев, где-то послышался сухой треск, зазвучали заполошные вскрики, собачий лай и громкие людские голоса. Я представил, как на причалах все смяло и перекосило, откуда-то повалил черный дым и языки пламени, а вокруг завопили и завизжали невольные зрители сюрреалистического зрелища. Это же просто чума – разогнавшийся пароход врезается в берег, круша все на своем пути! Где репортеры!

Над Бизертой зашелестели, захлопали сотни птичьих крыльев, все пернатое население анклава в один миг тучей поднялось в воздух! Ого, какой шухер! И это только начало!