Потому обычно перед уроками библиотековедения мы предпочитали сидеть на лавочках около кабинета. Тихо, не рискуя даже переговариваться в полный голос. Только присутствие в коридоре месье Гастона могло сыграть с нами подобную шутку, что мы напрочь забыли о негласных правилах. Как теперь отыграется на нас вредный старик, даже думать не хотелось. Вероятно, кому-то опять придется краснеть у доски, что особенно унизительно в присутствии фаворита.

— Совсем стыд потеряли! — процедил сквозь зубы месье Гюра, пробираясь к двери, около которой так опрометчиво сидели Аврора и фаворит.

Казалось, что меня обдало холодом, — не удивлюсь даже, если я побледнела. Прямо чувствую, как кровь отлила от щек и, кажется, вообще перестала бежать по венам. Больше всего месье Гюра недолюбливал меня. И все из-за той самой бабушки со стороны матушки, которая приходилась незаконнорожденной дочкой королю. Почему за грехи предков приходилось страдать именно мне, не ведаю, но так или иначе именно меня чаще других вызывали к доске. И, несмотря на то что сегодня я действительно выучила урок, не думаю, что меня это спасет.

— Месье Гастон!

Стоило месье Гюра увидеть фаворита, как лицо его преобразилось. Я даже недоверчиво уставилась на старика. Неужели у него бывает выражение доброжелательности и искреннего восторга от встречи. И хотя неприятная внешность месье Гюра в академии давно стала притчей во языцех, сейчас я бы назвала ее почти нормальной — даже крючковатый огромный нос, способный дать фору любому васконскому, не портил впечатления.

— Наслышан, наслышан, как вы пристыдили наших девиц вчера. — Казалось, счастью учителя нет предела. — Ни на один вопрос не ответили. Что поделать, в голове у оных просто ветер. Надеюсь, вы внесете это в отчет королю? А к нам, к нам с инспекцией? Боюсь, несмотря на все мои труды, головы этих девиц так и остались пусты, как тыквы в нашей оранжерее. Да. Несмотря на все мои труды. Вот если бы мне разрешили использовать розги, думаю, до учениц доходило бы лучше.

Девочки, которые и до этого монолога разом притихли, едва месье Гюра появился в коридоре, будто разом прекратили существовать.

— Ну что вы, месье, сейчас совсем другой век. Знания требуется прививать посредством поддержания интереса в студентах, — улыбнулся месье Гастон, поднимаясь с лавочки. — Но, думаю, мой отец согласился бы с вами.

С ужасом уставилась на фаворита. Неужели его батюшка садист? Кошмар! А если я все-таки стану его женой? Какой свекор мне достанется?

— Увы, увы, — закивал старик как болванчик, видимо, не расслышав последней фразы.

— Но, месье Гюра, вам совершенно нечего опасаться, девушки под вашим чутким руководством, без сомнения, хорошо подготовлены. Даже в столице нет учителя вашего уровня, а потому, уверен, мы не столкнемся с проблемами.

Я чуть не ахнула. Неужели месье Гастон пришел к нам с проверкой? И так мило с нами разговаривает. Хотя, на мой взгляд, информация о бале стоила любых повторений домашнего задания.

— Ну-с! Пройдемте, пройдемте, — заторопил нас месье Гюра, которому явно по душе пришлась неприкрытая лесть, загремел ключами, отпирая дверь.

Девочки послушно заходили в кабинет, рассаживаясь по привычным местам. Пятеро парней, обучающихся на нашем факультете, которые во время творившегося бедлама вокруг месье Гастона просидели на подоконнике в коридоре, облюбовали крайний левый ряд у окна и с каким-то злорадством поглядывали на нас. Ну да. Нам сегодня придется отвечать на разные заковыристые вопросы.

Месье Гюра я боялась до икоты, еле сдерживаясь от ужаса. Естественно, опасалась, что под опрос попаду снова я. Попыталась вспомнить домашнее задание, но память спасовала перед парализовавшим меня страхом. От былой, пьянящей пикировке в коридоре не осталось и следа. Зато ярко вспоминались отрывки из романа о Персефоресте. Эх, Эвон, надо было учебники читать.

Фаворит сел около окошка, с интересом рассматривая кабинет. Было видно, что месье Гастон прекрасно понимает причины, по которым большинство девушек сидит, сжавшись от страха, и ему не доставляет радости эта проверка.

Ах, а ведь если бы не присутствие месье Гюра, то наш класс можно было бы назвать самым красивым в академии. На стенах висели красочные плакаты с чертежами зданий и книжных хранилищ, всюду были макеты библиотек, начиная от городских и заканчивая частными. И большинство этих плакатов рисовала я. Именно такие отработки придумывал месье Гюра нерадивым студентам.

— Так-так… я вижу сегодня не всех. Что ж, видимо, мадемуазель Армель решила, что знает мой предмет слишком хорошо… — Он недобро улыбнулся и занес руку над журналом.

Все дружно вздрогнули. Бедняжка Армель! Если учитель заносил в графу «прогульщик» кого-то из студентов, то на экзаменах тому ничего хорошего ждать не приходилось. Ему обязательно достанутся самые ужасные и каверзные вопросы.

— Месье Гюра, прошу прощения, мадемуазель не виновата, она на прогулке с дофином, — вклинился в разговор фаворит, привлекая внимание учителя.

На мгновение мне показалось, что месье Гюра произнес: «Да хоть с самим королем!», но перо в сторону отложил. Несколько криво улыбнувшись месье Гастону, старик задумчиво пожевал губу, словно раздумывая, как же ответить фавориту, но потом передумал. Видимо, даже у вредного преподавателя было чувство самосохранения — ссориться с дофином и свитой не стоит.

— Итак, сударыни, на прошлом занятии мы с вами проходили требования к герцогским и виконтским библиотекам. Поэтому я хотел бы проверить, насколько вы усвоили материал.

Месье Гюра, сияющий, точно новенький золотой, довольно оглядел всех, отмечая испуганные взгляды. Да уж, должно быть, фаворит отметил разительную перемену в нашем поведении — от сыплющихся со всех сторон вопросов до гробовой тишины в кабинете, где каждый боялся поднять глаза, чтобы учитель не посчитал это желанием ответить.

— Ах, я и забыл, среди нас же присутствует виконтесса, которая должна все знать.

Внутренне застонала. Насколько знаю, я — единственная виконтесса на потоке, если, конечно, за ночь его величество никому не пожаловал титула. Нет, конечно, у меня была робкая надежда на это, но настолько призрачная, что спустя несколько мгновений, когда никто так и не поднялся, пришлось признать, что моя мечта тщетна.

Встала на негнущихся ногах и робко улыбнулась. Как говорил дедушка, никакого кислого выражения лица. Я же учила, верно?

Остальные в классе притихли, никому не хотелось попасть под горячую руку месье Гюра. Вредный старик вполне мог довести кого-нибудь до слез. Держу пари, каждый вздохнул с облегчением, услышав мой титул.

Вышла к доске и послушно повернулась лицом к классу. Пока шла, мысли летели в голове одна за другой и ни одной о требованиях к помещениям. Да и кому какая разница, какого размера комната, отведенная под книги в замке. Половина дворян не бывает в южном крыле, где предписывалось устраивать библиотеки. А полет фантазии, в конце концов. Вот у папы был отведен огромный зал под книги в западном крыле, чтобы можно было читать у окна во время заката.