Американцы, кстати, тоже промахнулись. Их аппарат «Pioneer-4», запущенный 3 марта 1959 года, пролетел в 60 000 километрах от Луны.

14 сентября 1959 года в наш естественный спутник все же «попали». Ни о какой мягкой посадке речи не шло. Станция «Луна-2» вообще двигателей не имела. И все же именно она стала первым земным аппаратом, достигшим нашего естественного спутника. Так на Луне оказался впервые в мире герб СССР.

Уже 4 октября 1959 года аппарат «Луна-3» впервые в мире сфотографировал невидимую с Земли сторону Луны. А 31 января 1966 года наконец-то была выполнена первая в мире мягкая посадка на Луне аппаратом «Луна-9».

Вторым на Луне совершил мягкую посадку американский аппарат «Сервейер-1», произошло это 2 июня 1966 года.

24 декабря 1966 года советская автоматическая станция «Луна-13» мягко села на поверхность Луны. Автоматический научный комплекс производства СССР выполнил впервые в мире инструментальное определение плотности и прочности поверхностного слоя реголита. Станция держалась семь земных суток, отсняла и передала на Землю несколько фотопанорам окрестных пейзажей.

Всем было ясно, что следующий этап лунной программы будет пилотируемым. Претенденты на лавры первенства уже в «лунной гонке» тоже были ясны сразу. Но – не все так просто.

* * *

В 1964–1966 годах на финансирование НАСА уходило до четырех процентов всего валового дохода Соединенных Штатов Америки. Так много денег, как в самые первые годы запуска программы «Аполлон», НАСА никогда не тратило. В самом Космическом агентстве на эту программу работали 34 тысячи человек, еще около 375 тысяч были задействованы по контрактам в программе за пределами штата НАСА.

Но над новой программой «Аполлон» будто бы витал злой рок. Еще во время наземных испытаний «Аполлона-1» 27 января 1967 года произошел пожар внутри герметичной кабины. На стартовом комплексе на верхушке ракеты в замкнутом объеме пламя в буквальном смысле пожрало троих астронавтов. В кабинах американских космических кораблей для дыхания использовался чистый кислород при пониженном давлении – так было проще для устройства систем жизнеобеспечения. Но на Земле давление в «Аполлоне-1» было не пониженным, а повышенным. Вероятно, из-за короткого замыкания и произошел этот страшный пожар. Американцы не успели вовремя открыть люки «Аполлона-1». Вихрь пламени в тесноте герметичной кабины полыхнул практически моментально. Он пережег кислородные шланги скафандров, и трое американских астронавтов: Вирджил Гриссом, Эдвард Уайт и Роджер Чаффи погибли всего спустя 14 секунд после начала пожара.

Впоследствии 34-й стартовый комплекс был демонтирован, а на сохранившихся конструкциях установлена мемориальная доска. Надпись на ней гласит:

«In memory of those who made the ultimate sacrifice so others could reach for the stars, Ad astra per aspera, God speed to the crew of Apollo-1»[16].

И все же, несмотря на неудачи американцев, 21 декабря 1968 года «Аполлон-8» взлетает с помощью ракеты-носителя «Сатурн-5» и делает десять витков вокруг Луны.

Дата 21 июля 1969 года стала практически такой же значимой, как и 12 апреля 1961 года: на поверхность Луны вышли Нил Армстронг и Эдвин «Базз» Олдрин. «That’s one small step for man, one giant leap for mankind – Это один маленький шаг для человека – гигантский скачок для человечества». Фраза Нила Армстронга, произнесенная на поверхности Луны, стала такой же эпичной, как и гагаринское «Поехали!».

Да, Юрий, как и все советские летчики-космонавты, понимал, что американцы – это соперники Советского Союза, а в этом варианте параллельной реальности, куда закинула его судьба, – еще и враги. И все же в этом случае не было русских и американцев – были люди Земли.

Как вспоминал потом Алексей Леонов: «У нас на Комсомольском проспекте была военная часть 32103, которая обеспечивала космическую трансляцию, так как ЦУПа в Королеве тогда еще не было. Видели мы в отличие от всех остальных людей в СССР и высадку Армстронга и Олдрина на Луну, транслировавшуюся США на весь мир. Американцы выставили на поверхности Луны телевизионную антенну, и все, что они там делали, передавали через телекамеру на Землю, было также сделано несколько повторов этих телеэфиров. Когда Армстронг встал на поверхность Луны и все в США захлопали, мы здесь, в СССР, советские космонавты, тоже скрестили пальцы на удачу и искренне желали ребятам успеха».

Семь кораблей радиолокации отслеживали полет «Аполлона-11», а локаторы в Крыму отслеживали всю трассу до Луны и принимали сигналы с ее поверхности.

В том же году, 14 ноября, состоялась и вторая экспедиция «Аполлона-12» с высадкой на Луне.

А вот с «Тринадцатым» не задалось…

* * *

Одно нажатие тумблера при рядовой технологической операции по перемешиванию сжиженного кислорода на борту «Аполлона-13» на этот раз «включило» аварию. Взрыв кислородного баллона № 2 разнес вдребезги две из трех аккумуляторных батарей. Сразу же «лунную сцепку» закрутило вокруг продольной оси. Вырывающийся из взорванного баллона № 2 газ сыграл роль своеобразного «реактивного двигателя». Сила действия равна силе противодействия – в невесомости Второй закон Ньютона имеет непреложную правоту. Именно поэтому импульс взрыва расстабилизировал состыкованные вместе командный модуль «Одиссей» и посадочный лунный аппарат «Акварис» ко всем демонам Глубокого космоса.

Гироскопы системы стабилизации и пространственной ориентации сошли с ума от неконтролируемого вращения и колебаний «лунной сцепки». «Тринадцатый» беспорядочно раскачивался и уносился все дальше от запустившей его планеты. Космическая драма, несмотря на весь свой трагизм, еще и близко не подошла к своей кульминации.

Внутри командного модуля тройка американских астронавтов даже и не пыталась хотя бы стабилизировать «Аполлон-13» на генеральной траектории. Ситуация осложнялась тем, что маршевый двигатель командного модуля «Одиссей» использовать было нельзя. Странный взрыв, уничтоживший кислородный баллон № 2 и энергетические батареи, мог привести к взрыву всего американского космического корабля. И в Хьюстоне, и на корабле небезосновательно боялись повреждения топливных магистралей, электрокабелей питания и прочей технологической «начинки».

В командном модуле «Одиссея» электропитания осталось на пятнадцать минут. Джеймс Ловелл, Джон Суайгерт и Фред Хейз судорожно перебрасывали параметры ориентации «Аполлона-13» с навигационного компьютера командного модуля в память ЭВМ посадочного аппарата. В обычных условиях сверка параметров длится два-три часа, но сейчас условия были, мягко говоря, не совсем обычные.

А потому «биокомпьютер» под сводом черепа командира экипажа Джеймса Ловелла чуть ли не дымился от обилия цифровых данных. Игра в смертельный «испорченный телефон»: ошибка всего лишь в одной цифре из нескольких сотен неизбежно превратила бы космический корабль в первую гробницу открытого космоса.