Робеющий отставной мент — это зрелище редкое и удивительное, достойное Красной книги или Книги рекордов Гиннесса.

— Кто звонили? Что звонили? — набросилась на него хозяйка. — Что ты мямлишь? Говори яснее!

— Сбили его машиной… насмерть! — выпалил Степаныч.

Видимо, ему так трудно было сообщить хозяйке эту информацию, она такой тяжестью давила на него, что Степаныч вывалил ее разом, без подготовки, чтобы сбросить эту тяжесть, и теперь почувствовал явное облегчение — самое страшное осталось позади.

Он так был поглощен своими страданиями, что не сразу заметил, какое впечатление его слова произвели на хозяйку.

Елизавета Арнольдовна попятилась, пока не уперлась спиной в стену, широко открыла рот и чужим надтреснутым голосом переспросила:

— Кого — Бореньку? Насмерть?

— Насмерть… — слабым эхом повторил Степаныч.

Елизавета сползла по стене на пол.

Цвет лица ее из багрового стал синюшным. Глаза остекленели и стали бессмысленными. Рот оставался открытым, из него ниткой тянулась на подбородок слюна.

Сергей стоял возле матери и безучастно смотрел на нее.

Степаныч понял наконец, что он натворил, подскочил к хозяйке и принялся лупить ее по щекам — это было единственным способом приведения в чувства, о котором он слышал.

Наконец он понял, что его метод не работает, и вызвал «Скорую».

Лебедкин набрал номер своей одноклассницы.

— Привет, Ангелина! — бодро проговорил он, едва услышал в трубке щелчок. — Это Петя Лебедкин! Поговорить надо!

Однако одноклассница ответила ему страшным шепотом:

— Сейчас говорить не могу! Я тебе позднее перезвоню! — И соединение прервалось.

— Что, Петя, отшила тебя одноклассница? — поддразнила напарника Дуся.

— Не может она разговаривать! — обиженно проворчал Лебедкин. — Выбилась в начальство! Зазналась!

— А говорил — неровно дышала!

Лебедкин мрачно замолчал.

Однако они еще не успели доехать до города, когда его телефон зазвонил.

Это была та самая Ангелина из архитектурного управления.

— Извини, Петя, я на важном совещании была, — проговорила она первым делом.

— Понятное дело — ты теперь большое начальство!

— Ну, какое я начальство! Мелкая сошка! А ты как?

— Все в порядке.

— Может, как-нибудь встретимся?

— Может быть. Но сейчас у меня к тебе разговор по делу. Ты ведь знаешь всякие фирмы, которые занимаются этими… лофтами? — Лебедкин постарался небрежно и уверенно произнести новое для него слово.

— Конечно. Я ведь работаю в отделе промышленной архитектуры.

— И много в городе таких фирм?

— Да нет, сейчас немного. Какие-то разорились, какие-то сменили направление деятельности, какие-то слились. Сейчас на рынке, собственно, остались две фирмы. Компания «Антарес» занимается перестройкой складских помещений, а фирма «Вторая жизнь» специализируется на заводских зданиях…

— Вот-вот, мне нужна та, которая занимается заводами! — оживился Лебедкин. — Как, ты говоришь, она называется?

— «Вторая жизнь».

— А ее адрес у тебя есть?

— Разумеется. А почему тебя заинтересовала эта фирма? Они что — нарушили какой-то закон?

— Да нет, ты же знаешь, я экономическими преступлениями не занимаюсь, мне просто нужен один их сотрудник.

— А, ну тогда ладно… — И Ангелина продиктовала Лебедкину координаты архитектурной фирмы.

— Спасибо тебе! А можно я сошлюсь на тебя, когда буду с ними разговаривать?

— Ну ладно, так и быть, сошлись… — не очень охотно согласилась Ангелина. — А как насчет того, чтобы встретиться? Поговорим, пообщаемся…

— Встретиться? — замялся Лебедкин. — Да, обязательно. Только сейчас я очень занят, серийного убийцу ловлю. Но я тебе непременно позвоню, как только поймаю…

— Ну что ж, буду ждать… — грустно ответила Ангелина.

— Ну, Петька, ты даешь! — проговорила Дуся, как только Лебедкин спрятал телефон в карман. — А еще говорят, только женщины умеют крутить динамо!

— Ну, какое там динамо… — засмущался Лебедкин. — И потом, я же для дела…

— Ну да, для дела… — согласилась его напарница, — а что, эта Ангелина очень страшная?

— Да нет, нормальная… — растерялся Лебедкин.

— Так чего же ты?

На это капитан Лебедкин ответил Дусе таким взглядом, что она тут же замолчала.

Архитектурная фирма «Вторая жизнь» занимала мрачное здание из темного кирпича неподалеку от Обводного канала. Видно было, что прежде в этом здании находилась какая-то фабрика. Впрочем, неудивительно — эта фирма занималась перестройкой фабричных зданий и одно из них использовала для собственных нужд.

Здание казалось мрачным только снаружи.

Когда Лебедкин вошел внутрь, он увидел, что все внутренние перегородки сломаны, и бывший фабричный корпус превращен в единое пространство, полное света и воздуха.

В этом пространстве на разной высоте были размещены отдельные площадки, связанные друг с другом лестницами и лифтами. Лестницы были из толстого зеленоватого стекла, кабины лифтов — прозрачные. Вообще, основными материалами, использованными внутри здания, были стекло и металл.

На каждой площадке размещались отделы и рабочие столы архитекторов. Войдя внутрь, Лебедкин оказался рядом с очень большим столом, на котором стоял макет здания, вокруг которого толпились несколько молодых мужчин и женщин, которые разговаривали на повышенных тонах, размахивая руками.

Капитан невольно прислушался к их разговору.

— Только ампир! — восклицал длинноволосый парень в вельветовом пиджаке. — Ампир — это тренд сегодняшнего дня! Все другие стили неактуальны!

— Ты сам сказал! — перебил длинноволосого бритоголовый тип в синем растянутом на локтях свитере. — Тренд сегодняшнего дня! Да пока мы проектируем и строим, он десять раз устареет! Нужно ловить завтрашний тренд!

— Ну, и какой он?

— Только готика!

— Что? Готика? Да ты только подумай, какая может быть готика, если мы перестраиваем трикотажную фабрику! Она без малого пятьдесят лет выпускала чулки и носки, и вдруг — готика! Да нас коллеги на смех поднимут!

— Вот что я вам скажу, мальчики! — вмешалась в разговор миниатюрная блондинка в рваных джинсах и лиловой водолазке. — Вы оба правы! И оба не правы!

— Как это? — уставились на блондинку спорщики.

— Действительно, нужно исходить из того, что здесь было раньше.

— Трикотажная фабрика! — выпалил длинноволосый.