— Маньяк… — пробормотала я в подушку.

Свет погас, и на какую-то долю одной безумной секунды я по-настоящему испугалась. Но потом очередной стон старых пружин сообщил о том, что Алан лёг в кровать.

— Расскажи, какая ты, — попросил парень.

— Что ты имеешь в виду? — Я перевернулась на другой бок, чтобы видеть его.

— Здесь, в темноте, ты настоящая. И когда я слышу только твой голос, я пытаюсь представить, как ты выглядишь. Как бы ты смотрела на меня, когда злишься. Какой бы была твоя улыбка…

— Ты… представляешь меня? — запнулась я. — Но почему?

Я услышала смешок.

— Скажем, ты мне интересна.

— Во мне нет ничего интересного, Алан, — я постаралась вразумить его.

— Я так не думаю, — уверено возразил он. — Ты не такая, как…

— Холли? — едко перебила его я.

Спустя некоторое время Алан ответил:

— Да, Холли. Но я имел в виду не её. Ты не похожа ни на одну их тех, кого я встречал.

Я закатила глаза. Одна и та же заезженная пластинка. Парни правда думают, что эта фраза до сих пор прокатывает?

Но кое в чём он был прав. До белой вороны, отличающейся от всех, мне было недалеко. Если бы не Мелисса, которая вытягивала меня из аутсайдерской ямы и пыталась разнообразить наш круг общения, я бы давно превратилась в изгоя.

— Ты сдержанна… — продолжил Алан.

— Скорее эмоционально бедна.

— … рассудительна…

— Занудна.

— … заботлива.

— Только с тобой.

— Что? — Голова парня повернулась в мою сторону, но темнота не позволила увидеть его глаз.

— Я имею в виду, разве у меня был выбор? Никто бы не оставил человека мучиться от боли.

— Дара, почему ты это делаешь? — Силуэт Алан поднялся с кровати. Он выпрямился во весь рост и сделал шаг по направлению ко мне.

— Делаю что?

— Отталкиваешь всех. — Парень присел на корточки возле моей кровати. Его ладонь вдруг коснулась моей щеки. Я зажмурила глаза. — Почему ты отталкиваешь меня?

— Потому что я не оправдываю надежд людей. — Я отвернулась от него к стенке, натягивая одеяло выше. — Я разочаровываю родителей, потому что до сих пор не знаю, чего хочу от жизни. Я плохая подруга, потому что тяну Мелиссу на дно. И я не хочу, чтобы в меня влюблялись, потому что… — я запнулась, понимая, что говорю лишнее, но эти слова рвались из меня. А ещё лучше криком, но я просто прошептала: — Потому что я не умею давать теплоту и ласку в ответ. Я не умею любить. И иногда мне кажется, что я не предназначена быть любимой.

Последние слова растворились в тишине. Потом раздался щелчок, и темноту разрезал свет от настольной лампы. Я повернулась к нему спиной и не видела глаз Алана, но я буквально физически чувствовала на себе его взгляд.

— Что за херню ты только что сказала? — Я слышала злость в его голосе, но не понимала, что его так разозлило.

Я открыла рот, чтобы возразить, этот парень только что назвал мои чувства и переживания хернёй. Но я не успела.

— Повернись ко мне, — натянутым голосом попросил он. Вместо этого я окаменела. Мне было стыдно смотреть ему в глаза. — Повернись ко мне!

На этот раз я послушалась, не желая злить его ещё больше. Я облокотилась спиной к стене и притянула к себе ноги, обхватив руками колени — в попытке максимально закрыться от его словесных ударов.

— И с этими мыслями ты живёшь каждый грёбаный день?

— Нет, — я сохраняла спокойствие. Точнее равнодушие. — Вообще-то я стараюсь об этом не думать.

Алан отвернулся, качая головой, и провёл рукой по волосам, тем самым делая их ещё более растрёпанными.

— Дара, послушай, — он снова посмотрел на меня. — Тот факт, что ты не определилась в жизни, не делает тебя плохой дочерью. А желание проводить время исключительно с близкими людьми не делает тебя плохой подругой. И… — Алан подошёл к самой главной проблеме, и я даже не представляла, как её можно сгладить. — Каждый достоин любви.

Я в разочаровании уронила голову на колени. Это самое банальное, что он мог сказать, и самое уничижительное. Словно я физически неполноценная, но меня всё ещё можно любить.

— Очевидно, что нет, — пробормотала я в свои колени. — Но знаешь, я не расстраиваюсь. Ведь не может не хватать того, чего ты никогда не имел, верно? Я не знаю, каково это — ловить на себе влюблённый взгляд. Чувствовать себя нужной и желанной. Я привыкла к людям на расстоянии, к тому, что они по ту сторону моего мира. И я нашла умиротворение в этой своего рода отстранённости. Я не хочу рушить этот шаткий покой, понимаешь? — голос предательски дрогнул, уничтожая силу моих слов. Но это было вовсе не потому, что я не верила в то, что говорила. Наоборот, я ужасно боялась, что если поддамся чувствам, пути назад не будет. — Я просто хочу обратно. Пока ещё не поздно.

Я почувствовала, как Алан зашевелился, и услышала скрип матраса. Он коснулся моего плеча и попросил посмотреть на него. Я подняла голову, обнаружив его совсем близко. Свет выхватил из темноты его обеспокоенные черты лица, брови, сведённые к переносице, а глаза, мечущиеся между моими, излучали всю ту же непонятную мне злость или, скорее, раздражённость.

— Дара, — уверенно произнёс Алан, как будто точно знал, кто перед ним находился. — Неужели ты ничего не видишь? — требовательно вопрошал он.

— Не вижу чего? — не понимала я.

— Мне ужасно тяжело даётся вся эта херня с лирикой, но, чёрт возьми, Дара, как ты можешь не замечать мой влюблённый взгляд? И после всех моих домоганий ты всё ещё не чувствуешь себя желанной?!

— Что ты?..

— Я делал всё, чтобы чаще быть с тобой рядом… — Алан поднялся с кровати и нервно зашагал по комнате.

— Но ведь…

— Я поехал с тобой, чтобы проводить каждую долбаную минуту вместе. — Он остановился и посмотрел на меня. — Даже не смей думать о том, что ты не предназначена быть любимой.

Я уставилась на парня с открытым ртом. Слова застряли в моём горле, потому что их было слишком много, чтобы я могла их произнести. Что это только что было?

— Алан, — я истерично хихикнула, — мне кажется, ты не совсем понимаешь, с кем говоришь… Я знаю о твоих чувствах к Холли, так что…

— О чувствах к Холли? — переспросил он. На долю секунды на лице Алана отразилась уязвимость, но потом оно вновь ожесточилось.

— Да, ты сам мне сказал, что любишь её.

— Ох, чёрт… — он возвёл глаза к небу и запрокинул назад