Дальше, возможны варианты, но скорее всего меня просто посадят на следующий поезд. Да хотя бы на почтовый ночной, он вроде тоже через Ларуссу проезжает…

План хорош, но приступить к его исполнению стоило на часик раньше, потому что когда я добираюсь до вокзала, на путях вдалеке мелькает свет и ночную тишину разрезает протяжный гудок. 

Проклятье, не успею! Или успею? Уже не думая о маскировке бросаюсь к вокзалу, влетаю в двери… 

И резко сдаю назад. 

По залу ожидания со скучающим видом прохаживается один из полуогров. Тех самых, “одинаковых с лица”. 

На мое счастье, в данный момент он пялится в другую сторону. Успеваю отпрыгнуть и прижаться к стенке.

Уф-ф-ф, чуть не попалась. 

Сердце колотится, как бешеное. Проклятый Аншлер, проклятый секретарь! Уверена, что это его идея — оставить в Ларуссе наблюдателя. 

Мне нужен план Б.

Поезд снова ревет, замедляя ход. Чтобы не привлекать к себе внимания отступаю в темный закуток. Вовремя. Громила выглядывает из здания, чтобы осмотреть немногочисленных пассажиров. Я скольжу по ним безучастным взглядом, как вдруг сердце замирает, и делает стремительный кульбит при виде знакомой подтянутой фигуры. 

Рой?!

Мой инквизитор единственный, кто спускается из вагона первого класса. Косится на часы.

— Стоянка десять минут милорд, — предупреждает проводник.

Рой кивает и принимается мерить платформу шагами с хмурым видом человека, который сам не знает зачем вышел, но в вагоне сидеть уже опротивело, а тут хоть какая-то возможность размять ноги. И не спится ему в три часа ночи… 

Честное слово, будь мы незнакомы, я бы побоялась подходить к мужику, который носит такое мрачное лицо. Но мы знакомы. И только присутствие полуогра сдерживает меня, чтобы не бросится милорду на шею.

Скорее всего, Рой мне не обрадуется. Придется постараться, чтобы он хотя бы выслушал меня. 

Но как подойти на глазах у подручного Аншлера? Этот тип просто перехватит меня по дороге. И сразу же вызовет своего босса, а тот найдет что сказать ревнивому инквизитору. 

Снова обезвредить его с помощью магии? Аншлер не дурак, он не повторяет своих ошибок. Можно поспорить, что на этот раз громила увешан защитными амулетами, как новогодняя елка. 

Платформа быстро пустеет. Немногочисленные ночные пассажиры рассаживаются по вагонам или исчезают в недрах вокзала. На перроне остаются только громила и Рой. Еще помедлю, и поезд с моим инквизитором просто уйдет! 

Вскидываю голову, чтобы уже в который раз взглянуть на часы. Взгляд цепляется за свисающий над головой громилы  магический фонарь.

Хм-м-м… а это может сработать. 

Проводник покашливает со ступеньки.

— Поезд скоро отправляется, милорд. Вам лучше вернуться в купе.

Нет! Рой, стой! 

В солнечном сплетении теплеет. Я поднимаю руки, чтобы послать точно рассчитанную порцию силы в балку. Удар перерубает деревянное крепление, заставляя всю конструкцию с грохотом обрушиться прямо на голову полуогру. 

Кто сказал, что магией можно навредить только пульнув в лоб?

Крики. Охи. Изумленные возгласы. 

Полуогр со стоном оседает на перрон, а инквизитор подбирается, как хищник, почуявший добычу. Не успеваю я выступить ему навстречу из укрытия, как Рой в два прыжка оказывается рядом. 

При виде меня в его взгляде вспыхивает такое, что мне хочется попятиться.

— Ты?! 

— Я. Рой, послушай…. 

— Ты. Напала. На человека. С помощью магии! — почти рычит он. 

— У меня не было выбора! Послушай же… 

Но он вцепляется в мою руку, вытаскивая за собой на перрон. Вокруг лежащего ничком полуогра уже собралась небольшая толпа. В окна поезда выглядывают разбуженные пассажиры. 

— Пожалуйста, Рой! — шепотом умоляю я, пытаясь подстроиться под его стремительный шаг. Его пальцы больно стискивают запястье как раз поверх наставленных миллиардером синяков. — Этот тип — человек Аншлера. Он охотился за мной. Ты должен меня выслушать! 

— Выслушать очередную ложь? — сквозь зубы спрашивает Рой. 

— Ты один раз уже судил меня, не разобравшись. И обещал, что  это не повториться, — горько говорю я. — Так чего на самом деле стоят ваши клятвы, милорд?

На его лице появляется сомнение. Он останавливается, нависая сверху. Меня посещает странное дежа вю. Слишком похоже на нашу первую встречу: она тоже случилась на вокзале, я тоже была в бегах… 

— Я слушаю.

— Это… долгая история. 

— Милорд, — проводник требовательно звенит в колокольчик, намекая,  что несчастный случай на перроне не повод отставать от графика. — Поезд отправляется. Пожалуйста, вернитесь в вагон! 

На мгновение мне кажется, что инквизитор уйдет. Просто бросит меня здесь, в незнакомом городе. Догадываюсь, что милорд успел надумать насчет моих отношений с Аншлером. И каким идиотом успел себя почувствовать.

Но нет — Рой сжимает мою ладонь и тянет к поезду.

— Леди со мной.

— Но… — лицо проводника вытягивается. Он смеряет меня взглядом с головы до пят, не упуская из виду ни отсутствия шляпки, ни вороньего гнезда на месте прически, ни измазанного в дегте и земле платья. — У леди нет билета.

— Я заплачу за ее проезд. 

— Кхм-м-м… простите, милорд, но наш поезд не для таких… леди. 

Серые глаза темнеют от гнева. 

— Леди — моя знакомая. Она попала в беду, — ух, даже меня мороз пробирает от ледяного тона инквизитора. Все-таки аристократ от рождения — это сила. У меня бы никогда не получилось одним взглядом и голосом показать человеку насколько он вошь и тварь дрожащая. — И ты будешь обращаться к ней со всем почтением, которого она заслуживает. Если леди пожалуется на недостаток уважения, клянусь — это последняя ночь твоей работы. 

Мне становится немного жаль проводника. Бедолага аж с лица сбледнул.

— Простите… Милорд, леди. Пожалуйста, займите место в купе. Поезд отправляется.

Мы поднимаемся. Дверь захлопывается за спиной, поезд вздрагивает трогается, стремительно набирая скорость. 

Разумеется, милорд путешествует первым классом. Контраст с “электричкой”, в которой я добиралась до Ларуссы разителен. Ковры, полированные деревянные панели, латунь и хрусталь. В дирижабле Аншлера, конечно, побогаче, но и тут оформление смотрится очень достойно. 

Но разглядывать обстановку в деталях у меня нет возможности. Рой рассчитывается за мой проезд и тянет дальше по коридору. Распахивает дверь, почти вталкивает меня в купе. 

Нет, слово “купе” при котором в памяти возникают советские пенальчики с четырьмя койками тут просто кощунственно. И даже “СВ” звучит слишком по-колхозному применимо к подобной викторианской роскоши.