Он усмехнулся.

– Нет. Ты будешь крутиться, метаться и жалобно просить комм, чтобы проверил твое коматозное состояние.

Дэниелс улыбнулась в ответ.

– Я все еще жалею, что нет двуспальных капсул гиперсна.

– Слишком много механических пересечений, – Джейкоб с грустью качнул головой. – Кроме того, ты сама знаешь, как это будет: заснешь, а когда проснешься, то времени словно и вовсе не прошло, – он провел рукой по ее подбородку. – Даже борода не растет. Метаболический наркоз.

– Говори за себя, – Дэниелс оглянулась через плечо. – Там меня ждут, чтобы расписаться за очередную гору металлолома. Увидимся позже. Буду в кружевах.

Джейкобу хотелось ее обнять, но его тоже ждала работа. Замечание насчет кружев относилось к пеньюару, который Дэниелс носила год назад, во время оплаченного компанией круиза по южной части Тихого океана. Она с сожалением вынуждена была оставить ночную рубашку на Земле: та определенно не попадала под нормативы.

Покинув ангар, Джейкоб направился на мостик. Его ждали собственные дела. На ходу, кивая прочим погруженным в работу членам команды, он задумался над тем, что сказал жене. «Завет» охранялся настолько хорошо, насколько это было возможно. Насколько ему дали понять, наземные меры безопасности тоже усилили до предела. Беспокоиться было не о чем, совершенно не о чем. Однако он был согласен с Дэниелс.

Несмотря на бесспорную компетентность сержанта Халлета, Джейкоб знал, что с возвращением Лопе ему станет спокойнее.

* * *

По извилистой грунтовке катили два фургона. Коровы при их приближении не оторвались от травы. Только единственный бык в середине стада резко отрывисто фыркнул, прежде чем вернуться к еде. Древняя каменная ограда, которая отделяла холмистые поля от не слишком впечатляющей дороги, помешала ему отреагировать на появление машин более осмысленно.

Высоко над автомобилями на север пролетела небольшая стая деревенских ласточек. Одна из них, не пережив полученного ближе к городу отравления, замертво упала на обочину. Ее товарки не остановились и не стали оглядываться.

Остановившись у главного здания фермерского комплекса, два автоматических фургона в тишине ждали, пока пассажиры выйдут. Некоторые члены совета, которым не хватало меланина в большей степени, чем их коллегам, щеголяли легкими, но ясно видимыми солнечными ожогами после блужданий туда-сюда по южному пляжу. Два обслуживающих робота прибыли, чтобы забрать скудный багаж.

Оказавшись внутри, группа временно разбрелась по ванным комнатам и частным апартаментам. Спустя час все снова собрались в центральном зале для совещаний. Первым заговорил Павел.

– У нас всех было время подумать. Каково решение?

Пожилая женщина ответила без промедления таким же тоном, каким могла бы обратиться к членам еженедельного швейного кружка.

– Я думаю, он солгал. Я думаю, он лгал с момента, когда увидел первую картинку. Я думаю, он лгал во всем – от фальшивого пота до фальшивых обещаний.

Самый молодой член совета с готовностью кивнул.

– Там, откуда я родом, мы говорим: вилял. Безусловно, очень умело, но вилял.

Высказались все шестеро. Кто-то предложил спросить мнения пророка, но поскольку Филдс не присутствовал во время передачи, он вряд ли мог бы что-то добавить к их выводам.

В любом случае, итоговое заключение было единодушным: Хидео Ютани солгал о своей вере и теперь, без сомнения, приказал своим специалистам по безопасности приложить все силы для обнаружения источника передачи.

– Тогда что нам делать? – пробурчал барон. – Чего еще мы не пробовали?

И снова заговорил самый молодой член группы.

– Я презираю лжецов, – в его голосе звучала злость. – Убить кого-то проще, чем взять живым, – он посмотрел на товарищей.

– У нас есть люди, которые могли бы такое устроить, – ответила Юкико. – Но это принесет только личное удовлетворение и не приблизит нас к нашей цели, каковой является остановка «Завета». Такие влиятельные корпорации, как «Вейланд-Ютани», не прекращают деятельности, даже если умирает их президент. Работа компании продолжится, подчиняясь собственной инерции. Если с Хидео Ютани случится что-то прискорбное, я могу представить, как монстр вроде «Вейланд-Ютани» назначает день его похорон на тот же день, в который «Завет» уходит в путь, – она говорила с очевидным отвращением. – Потому что это сыграет им на руку, улучшит репутацию и вызовет симпатию. Его смерть просто добавит к проекту мученика – и памятник.

Молодой мужчина выглядел пристыженным.

– Я снимаю свое предложение. Есть ли другие?

– Учитывая резкое усиление мер безопасности в «Вейланд-Ютани», – сказал барон, – вряд ли у нас остается возможность похитить кого-либо важного из семьи или самой компании. Хотя у нас длинные руки, наши ресурсы ограничены. Отправка «Завета» согласно расписанию состоится всего лишь через несколько недель, и у нас заканчивается время.

– Тогда что вы предлагаете? – самый юный член совета посмотрел на старшего коллегу.

Барон непринужденно взял бокал с бренди и взмахнул свободной рукой.

– С величайшим сожалением должен сказать, что у меня нет никаких идей.

– Мы не можем опустить руки, – щеки Павла дрожали вместе с его голосом. – Мы не можем не следовать словам пророка, – он пристально уставился на товарищей. – Мы все знаем, как это отразится на будущем человечества.

– Я с радостью отдам жизнь нашему делу, – торжественно заявила пожилая женщина, – но пустые жесты не по мне. Самосожжение на Лестерской площади принесет широкую огласку, но ничем нам не поможет.

Разговор продолжился. Они предлагали идеи, обсуждали их и отбрасывали. Ощущение безысходности росло. Спустя час и участники, и их идеи выдохлись. И в этот момент старшая из двух входивших в совет женщин прокашлялась, давая знак, что хочет высказаться.

– Неважно, какой мы выберем путь. Учитывая, сколько остается времени, у нас будет только один шанс исполнить задуманное. Следовательно, мы должны преуспеть. Какой бы вариант мы ни выбрали, он должен быть финальным, неотразимым и безотказным.

Юкико поклонилась – хотя, возможно, это был просто вежливый кивок.

– Ты нарушаешь молчание только в том случае, если хочешь сообщить что-то важное, Миллисент. Прошу, скажи, что ты нашла вариант, которого никто еще не предлагал.

– Думаю, что так и есть, – женщина улыбнулась самой обнадеживающей, приятной улыбкой. – Скажите, что вы думаете вот об этом.

Миллисент изложила детали составленного ею плана. По мере рассказа реакция остальных членов совета колебалась от изумления до неуверенности и немого ужаса. В глазах людей мелькали искры отвращения, но сильных возражений ни от кого не последовало.

Барон Инглтон допил остаток бренди и облизал губы, глядя на женщину, которая сидела напротив. В отличие от жеста Юкико, его следующее движение, без сомнений, было поклоном.