Здесь-то он и нашел Митьку Жидкова.

То есть Митьку он нашел уже потом, а сначала под ивой, на траве, примятой бледно-желтым, в синий горошек, покрывалом, увидел девушку. Она сидела на этом самом гороховом покрывале спиной к Арсению. Девушка обернулась на звук его шагов и оказалась Асей.

От неожиданности Арсений на несколько секунд потерял дар речи. Подумал даже: может быть, Ася ему снится? Он никогда не видел ее такой – с распущенными, растрепанными ветром волосами, без капли косметики на лице, в коротеньких джинсовых шортиках и маечке на бретельках. Она была какая-то другая. Совершенно другая. Совсем не та Ася, которую он знал уже шесть лет. И дело было не в бретельках и не в джинсовых шортах, и даже растрепанные ветром волосы были здесь совершенно ни при чем…

– Ася? – спросил он неуверенно, все еще думая, что ошибается, принимая за Асю совсем другую девушку.

В ответ она кивнула и почему-то приложила палец к губам:

– Тише! Разбудишь!

– Кого? – удивился Арсений, оглядываясь по сторонам, но все-таки удивился шепотом, как и было приказано.

– Диму! – еще тише ответила Ася. – Он не спал почти всю ночь, какой-то там проект делал, чтобы к отпуску успеть с делами развязаться… А теперь вот надышался воздухом и заснул…

– А… – сказал Арсений. – Понятно.

Хотя все это было категорически непонятно. Прежде всего было непонятно, кто такой этот Дима и где он вообще? О том, что Димой может быть Митька Жидков, Арсений даже не подумал. А уж того, что этот самый Дима спит у Аси на коленях, даже и представить себе было невозможно…

Разглядев наконец на коленях у Аси спящего Диму, Арсений застыл как громом пораженный. И уже чуть было не спросил Асю, с чего это его заместитель вздумал так сладко и беззаботно задремать на коленях у его секретарши. Но слова застыли, застряли в горле колючим комком, потому что в этот момент он вдруг понял, почему сразу не узнал Асю. Почему она показалась ему другой…

Потому что она и в самом деле была другой. Абсолютно другой, не той Асей, которую он привык каждый день видеть вот уже в течение шести лет.

Эта другая Ася была счастливой. Она светилась этим счастьем изнутри, как будто где-то под кожей у нее зажглась маленькая теплая лампочка, и этот внутренний свет полностью изменил ее, преображая до высшей степени совершенства.

Просто за эти шесть лет ему ни разу не приходилось видеть Асю счастливой.

«Ну и дела!» – мысленно присвистнул Арсений и осторожно опустился на траву рядом с покрывалом. Прямо перед глазами теперь у него была большая кудлатая Митькина башка, размером и пышностью шевелюры напоминающая голову кавказской овчарки далеко не средней весовой категории. Митькина башка мирно покоилась на вытянутых девичьих ногах, а тонкие девичьи пальцы рассеянно блуждали по взлохмаченным темным волосам, нежно их перебирая.

Митька и в самом деле спал. Глаза у него по крайней мере были закрыты.

– И давно вы тут… э… спите? – поинтересовался он у Аси сдавленным шепотом, не в силах отвести взгляда от ее пальцев, продолжающих неторопливо перебирать жесткие волосы на голове его заместителя.

– Недавно, – прошептала она в ответ. – То есть мы здесь долго сидели, а заснул он минут пятнадцать назад, не больше.

Арсений молчал, пораженный откровенностью момента. Он никак не мог понять: если Митькина башка спит на Асиных коленках, это что значит? То есть совершенно очевидно, что это значит все. Но это «все» никак не укладывалось в сознании. Ворочалось в голове, как неспокойный медведь в берлоге, который не может найти себе удобного места.

Ася вдруг тихонько хихикнула и зажала рот ладошкой, свободной от поглаживания Митькиной шевелюры.

– Ты чего это? – прошептал Арсений. – Надо мной, что ли, смеешься?

– Над тобой, над кем же мне еще смеяться! – снова хихикнула Ася. – Если бы ты сейчас себя увидел в зеркале, ты бы тоже очень долго смеялся.

– Это почему же?

– Да потому что вид у тебя такой, как будто тебя только что из-за угла пыльным мешком по голове огрели.

Арсений помолчал некоторое время, подавляя легкую обиду, потом честно спросил:

– А как ты думаешь, у тебя сейчас какой был бы вид, если бы ты на моем месте оказалась?

Ася закивала, смеясь:

– Такой же! Даже, наверное, еще хуже…

– Вот и я о том же. Кто ж знал, что вы…

– Да тише! – цыкнула она на Арсения, заметив, что Митька во сне зашевелил губами. – Разбудишь же!

«Подумаешь!» – мысленно усмехнулся Арсений, разглядывая спящего Жидкова, который во сне что-то аппетитно жевал.

Захотелось, как в детстве, щелкнуть его по лбу. Или проорать прямо в ухо: «Рота, подъем!» Или облить холодной водой из алюминиевой кружки.

Когда им было лет по десять, они часто именно так будили друг друга.

– Мы и сами не знали, – после долгой паузы, за время которой Митька успел перестать жевать, тихо сказала Ася. – И может быть, так никогда и не узнали бы. Если бы…

Драгоценный охраняемый объект заворочался, что-то пробурчал во сне, потом улыбнулся, поймал своей огромной лапищей тоненькие Асины пальчики, легонько поцеловал их и открыл глаза.

– Ну вот, – расстроенно пробормотала Ася. – Мы его все-таки разбудили… Ты поспи еще, Димка, не выспался же…

Но Димке уже было не до сна. Едва увидев Арсения, он подскочил, как змеей ужаленный, и вытаращился на него так, как будто это был вовсе не Арсений, знакомый с пеленок и почти родной, а настоящий неопознанный летающий объект.

– Волосы пригладь, – с трудом подавляя хохот, посоветовал приятелю Арсений. – Кентервильское ты привидение!

– А ты что здесь делаешь? – настороженно спросило «привидение», и не подумав навести на голове порядок.

– Сон твой охраняю, что же еще? – снова усмехнулся Арсений, устраиваясь поудобнее на траве рядом с покрывалом.

– Ты откуда здесь взялся? – не успокаивался Митька, у которого и раньше чувство юмора присутствовало лишь в зачаточном состоянии, а теперь, в связи со стрессом, исчезло вообще.

«Пожалуй, не стоит говорить ему, что свалился с луны, – подумал Арсений, глядя на Митьку почти что с нежностью. – Не поймет ведь, начнет доказывать, что такого не бывает».

– Я на машине приехал. Обычным способом, как и ты.

– А зачем приехал?

– Отдыхать приехал, зачем же еще, по-твоему? Да ты чего быкуешь-то, а?

– Я не быкую, я просто спрашиваю.

– Нет! Ты не просто спрашиваешь, ты именно быкуешь! Что, по-твоему, мне приезжать нельзя было, да? Уж извини, я не знал, что мне сюда приезжать запрещено. Если б знал – не приехал бы!

– Эй! – раздался тоненький Асин голосок. – Вы чего это ругаетесь, а? Вы давайте прекращайте ругаться!