Из коробка опять послышался голос, на этот раз он звучал намного спокойнее:

— Я нашла твой ремень. Не буду говорить, как меня расстроило то, что тебя в нем не оказалось. — Опять ожидание ответа. — Тедра, ты можешь говорить?

Следующая пауза продолжалась намного дольше, и Чаллен забеспокоился. Надо было хоть что-то сказать, пока голос не исчез: Чаллен не знал, заговорила коробочка сама по себе или потому, что он нажал на кнопку.

— Тедры здесь нет.

Тут же вопрос:

— Кто ты?

— Чаллен Лу-Сан-Тер.

— Мне это о многом говорит, конечно, — проворчал голос. — Послушай-ка, Чаллен Лу-Сан-Тер, ты ведь славный малый, верно? Отдай прибор Тедре! Ты уже понял, кто она такая, не так ли?

— Да.

— И ты знаешь, где она сейчас?

— Конечно.

— Конечно? Почему у меня такое чувство, что в этом слове множество оттенков?

— Ты — Марта?

— А, понятно! Значит, ваше знакомство зашло настолько далеко, что Тедра уже рассказала тебе обо мне? Отлично! Это намного упрощает дело! Почему бы тебе не поднять прибор и не развернуть его? Трава на твоей планете очень красивая, но мне все же хочется видеть, с кем я говорю.

— Ты в коробочке?

— Некоторым образом да. По крайней мере там какая-то малая часть меня. Она позволяет мне говорить с тобой и видеть тебя. Н, если ты повернешь прибор другой стороной, то поймешь, о чем я. Ну же, смелее — он не укусит! Если ты, конечно, не станешь нажимать на кнопки и крутить колесики. — После долгого молчания воина Марта изобразила свою самую удачную имитацию вздоха. — Я пошутила, малыш! О чем думала Тедра, отдавая тебе прибор и не научив, как с ним обращаться?

— Она не отдавала. Я сам забрал его.

— Ясно. Это, безусловно, многое объясняет! И во многом тебя характеризует! Подними прибор, и я смогу увидеть, так ли верны мои заключения, как всегда. С тобой ничего не случится. Самое худшее, что делает эта штука, — оглушение. Но думаю, ты уже и сам все знаешь, я права? — Из прибора зазвучало хихиканье, которое было тоже весьма натуральным и… вызывающим.

Чаллен поднял коробок и развернул его. С обратной стороны он увидел разноцветные всполохи. Маленький черный квадрат уже не был черным: в чем-то, похожем на миниатюрную комнату, находилась еще одна мерцающая коробочка. Внутри маленького коробка-прибора? Невозможно! По голос внутри тоже невозможен, и все же Чаллен слышал его, говорил с ним, и тот ему отвечал!

— Я так и знала, что это ты, воин, — произнес голос самодовольно. — Все-таки предположения — мое сильное место!

— Ты видишь меня?

— Очень четко.

— Почему же я не вижу тебя, женщина?

— Ну это уж слишком, пупсик! Ты что, не знаешь, что разговариваешь с компьютером? У компьютеров нет пола ни в чем, кроме голоса. И ты видишь меня. Я как раз та самая грандиозная машина со множеством вспыхивающих огоньков, на которую ты сейчас хмуришься. Нет, не разворачивай прибор! Ты еще не рассказал мне, где сейчас Тедра и, главное, что с ней.

Лицо Чаллена стало непроницаемым. Он не отвечал. Варвар и сам не знал, что сейчас с Тедрой: мучается ли она до сих пор от желания, позволит ли ему утолить это желание, когда он вернется. Чаллен хотел бы объяснить все… голосу-невидимке внутри коробка, рассказать ему, что он наделал. Предположения? Заключения? Может, голос скажет ему, получит ли он прощение?

— Ну же, успокой меня, воин! — В голосе звучали нотки нетерпения. — Услуга за услугу. Я позволила тебе забрать Тедру на месяц службы, как проигравшую в поединке, хотя могла в тот же день вернуть ее обратно на корабль, и тебе оставалось бы только кусать локти.

Такая вероятность привела Чаллена в ярость. Выходит, он не властен распоряжаться Тедрой? Однако он не выказал своего бешенства и просто спросил:

— Как ты узнала о ее службе?

— Я же была там, помнишь? Тедра выключила меня, и я не могла ни видеть, ни комментировать события. Но я продолжала фиксировать вас обоих и слышала все, что делалось и говорилось. А слышать для компьютера, преуспевшего в предположениях, означает то же, что для вас, людей, видеть. Ты раскупорил ее?

Чаллен хотел было оскорбиться на столь бестактный вопрос, но вспомнил слова Тедры о необходимости доказательства ее раскупорки.

— Ты можешь записать этот факт?

— Да.

— Тогда запиши.

— Ей понравилось?

— Да.

— Я так и думала! Она так долго ждала такого, как ты, а ты все не появлялся. Ей пришлось перелететь на другую планету, чтобы найти тебя. Скажи, ты хочешь вернуться с нами?

— Вернуться?

— На Кистран, — уточнила Марта. — Чтобы отнять незаконно захваченную власть у шакаарских воинов, которых ваш народ вскормил около трех веков назад.

— Я ничего не знаю об этом.

— Разве Тедра ничего не говорила тебе?

— Я не хотел обсуждать с ней причину ее пребывания здесь.

— И не кори себя за это! Думаю, ты имел на это право. Ты как раз то, что ей надо, и, значит, ее пребывание здесь нельзя назвать напрасной тратой времени. Так считаю я, хотя сомневаюсь, что Тедра со мной согласна. Эта женщина слишком серьезно относится к жизни. Работа и тренировки, чтобы лучше работать, — вот все, что она знала. Теперь она возомнила себя спасительницей Кистрана… Но тебя это не должно волновать. Пока она наслаждается с тобой, я спокойна: мое решение было верным!

— А если нет?

— Почему ты спрашиваешь? Что случилось, воин? У тебя такой виноватый вид!

Чаллен покраснел: голос видел его насквозь, хотя он так старался сохранить невозмутимость! Опять заключения и предположения? Варвар хотел бы разобраться в себе, не впуская кого-то постороннего в свои мысли! Ответы — вот все, что ему нужно от голоса, но он не получит их, если сам честно все не расскажет.

— Женщина выказала неуважение к некоторым нашим законам, а это наказуемо. И я наказал ее.

Последовала короткая пауза:

— Похоже, я испытываю то, что вы, люди, называете шоком. Как же, черт возьми, я могла так ошибиться в тебе, воин? Мне казалось, что ты хотел ее!

Чаллен не знал, как реагировать на презрительное восклицание из коробка: то ли оскорбиться, то ли почувствовать себя еще более виноватым.

— В этом ты не ошиблась, — сдержанно произнес он.

— Как же тогда ты мог причинить ей боль? И главное, насколько сильную боль ты ей причинил? Нужна ли ей помощь медитекс-камеры?

— Я не знаю, что это такое, но я не причинял женщине боль. Я заставил ее испытывать сильное разочарование и физическое желание без удовлетворения.

— Так вот отчего ты такой виноватый? А я уж думала, она при смерти! Ну это же другое дело! Если только в этом заключалось все наказание, откуда тогда твои муки совести, которые сбили меня с трека?