Нанкок встал и, высунув голову из шалаша, что-то опять по-своему крикнул. Тотчас же в шалаше появилась женщина в накидке из одеяла. Она была лицом намного моложе той, что поила и кормила Ивана все эти дни.

— Вот, Иван… Дарю тебе на всю ночь эту женщину, — с улыбкой произнёс Нанкок. — Она лечить тебя будет. Тебе хорошо будет. Совсем выздоровеешь.

— Да… — не зная, что сказать, Иван глядел то на женщину, то на Нанкока. — У меня дома… Мне не надо, Никола.

— Э-э-э, я знаю, Иван. У вас в крепости на баб голод… Бери её, бери. Это моя жена… Ты не думай, у меня ещё есть. Зовут её Панниояк… Она твоя на всю ночь.

Нанкок вышел из шалаша, а Панниояк, постояв немного, сняла с себя накидку и, оставшись в чем мать родила, медленно подошла к лежащему на мягких шкурах Ивану и забралась к нему под одеяло.

Тем утром, когда Алёна в очередной раз устроилась на своём обычном месте ждать-пожидать Ивана, в поселении колошей на матёром берегу все мужчины-индейцы собрались в большом кажиме — доме для общих сборов племени.

Они сидели на земляном полу, устланном плетёными травяными подстилками. На небольшом возвышении перед собравшимися в мужском доме сидел на звериных шкурах сам тойон племени Котлеан. Подняв вверх руку и, дождавшись, когда в кажиме стало совсем тихо, Котлеан заговорил:

— Братья! Говорю вам: наступает день, когда мы, люди Ворона, вновь пойдём брать крепость пришельцев, как делали мы это не раз и не два с другими крепостями русских. Не позволим больше им бить наших зверей. Будем охотиться сами, а шкуры продавать… Если же не возьмём крепость русских, то они заселят всю нашу землю. У нас же другой земли нет, кроме этой земли наших предков. Так ли думают воины?

— Так! — прозвучало в ответ.

— В бою за крепость нам поможет белый англичанин капитан Гельбер. Он — враг здешних русских, дал нам ружья и пушки. Корабль белого капитана стоит недалеко отсюда. Его люди помогут нам… Нанкок, — обратился Котлеан к сидевшему рядом соплеменнику, — готов ли ты к поездке в русскую крепость? Здоров ли твой русский, чтобы отправиться с тобой?

— Он уже здоров, вождь Котлеан, — откликнулся Нанкок, — и я готов с ним плыть в крепость.

— Поручаю тебе, Нанкок, разведать все караулы в крепости. Я знаю, что наших людей туда не пускают, но ты пойдёшь со спасённым тобой русским и тебя пустят за ворота. Так будь же зорок, как птица и хитёр, как лисица. Так?

— Так, вождь Котлеан.

— А тебе, брат Сайгинах, поручаю с Асавахтоком плыть к белому капитану Гельберу и сказать ему, что мы будем готовы через два восхода солнца после встречи с ним. Так?

— Так, вождь Котлеан.

— Всем же остальным воинам повелеваю готовиться к бою. Готовьте себя, луки, копья и топоры, а у кого есть — ружья. О выходе на Ситху будет известно каждому позже. Так я сказал!

По берегу возле поселения индейцев-колошей, где лежали, словно отдыхали после морского похода байдары, шли индейцы во главе с Нанкоком. Опережая их, почти бежал Иван Лихачёв, а, подойдя к самой большой из лодок, бросил в неё свои сумы, штуцер и попытался столкнуть байдару на воду.

— Не спеши, Иван, успеем, — подойдя к нетерпеливому рудознатцу, сказал Нанкок.

— Да мне домой страсть как охота, Никола. Ты меня разве не понимаешь?

— Понимаю, как не понимаю. Сам, когда далеко охотиться ухожу, то я тоже домой к своим женам спешу… Будешь и ты дома. Теперь уже скоро. Терпи.

Нанкок что-то сказал по-своему одноплеменникам. Те подошли к байдаре, столкнули её на воду, а потом и свои лодки.

Когда отошли от берега, Иван, невольно глянув в сторону жилья индейцев, увидел под высокой, с раскидистой кроной, сосной стоявшую там женщину. Иван узнал Панниояк. Она стояла и смотрела на уплывающие лодки, пока стали неразличимы лица машущих вёслами людей…

…Алёна сидела у причала и, как всегда, глядела на морской простор. Она видела, но не обратила внимания на лодки индейцев, сперва показавшиеся из-за недальнего островка, а потом подошедшие к самому причалу. И только когда люди из лодок сошли на берег, Алёна увидела Ивана.

— Ваня! Ваня! — ещё не веря своим глазам, закричала Алёна и бросилась бегом к своему долгожданному Ванечке.

— Алёна!? — тоже удивлённо и радостно выдохнул Иван. — Откуда ты взялась?

— Как откуда, Ванечка? — прижавшись лицом к ивановой груди, тихо и радостно проговорила Алёна. — Как откуда?.. Да я каждый день тут с утра до вечера сижу. Всё тебя, пропащего, жду… Вот и дождалась… Слава Богу… Услышал Господь мои молитвы… Здравствуй, Ванечка!

— Здравствуй и ты, Алёнушка! Как ты тут? Здорова ли? Дома как?

— Я, Ваня, слава Богу, здорова. Дома тоже всё хорошо. Тятя недавно вот с промысла пришёл. Только тебя-то уж больно долго не было. Всё боялась, что с тобой вдруг чего-нибудь приключилось… Али случилось чего? — с тревогой спросила Алёна.

— Жив, здоров, сама видишь, Алёнушка. Чего было, о том после расскажу. Теперь недосуг… А что жив да здоров, вот благодаря этому человеку, — показал Иван на одного из индейцев. — Нанкоком зовут, а по крещению Николаем. В общем, Никола это. Он меня спас, когда я вышел из тайги и без чувств упал у их деревни. Спас, выходил и вот домой привёз.

— Страсти-то какие, Ванечка… Спаси тебя Господи, добрый человек, — поклонилась поясно Алёна Нанкоку.

В ответ поклонился и Нанкок.

— Жена твоя? — спросил он Ивана.

— Нет пока. Невеста, — обнимая одной рукой и прижимая к себе Алёну, ответил Иван. — Но скоро будет женой… Вот повенчаемся и будет. Так ли, Алёна?

— Ещё бы не так, Ваня. Да я хоть сейчас с тобой под венец. К отцу Никодиму пойдём и обвенчает.

— Ну прямо уже сегодня, — рассмеялся Иван.

— А что? Зря, что ли, ждала.

— Пойдём, пойдём, Алёнушка. Сегодня же и поговорим с ним.

Завидев на причале индейцев, к ним подошли двое промышленных из караульщиков. Поздоровавшись с Иваном, кивнули на колошей.

— А этим тут на причале быть нельзя, — сказал один из караульщиков.

— А что так? — удивился Иван.

— Приказ правителя Баранова.

— Они меня привезли. Рассчитаться надо. Я их в гости зову.

— Ну и что. Привезли и пусть обратно плывут. Беседуйте и расплачивайтесь, но только за воротами. В крепости им быть не можно. Говорю, что приказ самого Баранова.

Иван обернулся к Нанкоку.

— Прости, Никола. Слышал?

— Я знаю, Иван, — кивнул Нанкок. — Ваш правитель строгий. Шибко строгий. Моя подождёт тебя за воротами. А где твой дом?

— Да тут недалеко, рядом с церковью.

Нанкок что-то сказал своим соплеменникам. Те сели в лодки и поплыли вдоль берега к окраине крепости.