Чья-то рука трогает его за плечо. Он оборачивается и видит Син-Син. Как же хорошо, что она здесь, рядом!

– Ты как, братец? В порядке?

– Нет. А ты?

– Мне так грустно.

Она вздыхает и некоторое время молчит, слушая щебет птиц.

– Я так надеялась, что нам удастся чуть больше разузнать про маму и Гонконг. Наверное, стоит попытать счастья еще где-нибудь. Может, получится найти какие-то нити дома.

– Я тебе помогу. Если смогу… обещаю.

Еще одна почти невыносимая мысль: очень может статься, что теперь их с Син-Син ждет разлука.

Девочка улыбается, словно прочитав его мысли:

– Не так-то просто им будет разлучить нас, братишка.

Дэнни снова смотрит на камень перед собой.

– О чем ты думаешь? – негромко спрашивает Син-Син.

– Да просто – что хочу и дальше заниматься тем, чем, по словам папы, мы все должны заниматься.

– И чем же это?

Дэнни поворачивается. Лицо его озарено ярким утренним светом, глаза – карий и зеленый – сверкают.

– Ну конечно же хранить чудо и тайну. Во что бы то ни стало.

И в этот момент раздается треск фейерверков.

Громкость взрывов все нарастает, разрывая тишину. Птицы срываются с кустов. Собравшиеся вокруг могилы не могут сдержать слез вперемежку с улыбками. Клоуны в белых костюмах зажигают шутихи и подбрасывают их в воздух. Вся труппа стоит взявшись за руки и зовет Дэнни к себе.

Два года спустя…

Весеннее утро где-то на окраинах Рима. В теплом воздухе плывет белый тополиный пух. Рикар вылезает из машины и потягивается, разминаясь после долгой поездки из штаб-квартиры Интерпола.

Впереди на фоне синего неба гордо высится огромный новый купол шатра «Мистериума» – точно гигантский глобус.

На дальней стороне лагеря Рикар видит Аки, катящего по ухабистой площадке детскую коляску. Роза выходит из своего фургона, обмотав голову полотенцем, с веселой площадной песенкой на губах. Завидев инспектора, она обрывается на полуслове, виновато улыбается и показывает на шатер.

На боку у него сияет новая надпись: «Мистериум возрожденный!»

– Дэниел там, месье.

Рикар улыбается и идет ко входу.

Темнота внутри пронизана лучами сотен крохотных вращающихся прожекторов. Из подвешенных под самым куполом микрофонов льется загадочная дразнящая музыка. Голос Марии ведет мелодию под сопровождение виолончели.

Рикару требуется несколько секунд, чтобы его глаза привыкли к сумраку. И тогда он видит парнишку, прислонившегося к подпорке и устремившего взгляд на подсвеченный софитами канат.

– Вот ты где! – восклицает инспектор.

Парнишка поворачивается – и улыбается. Он младше, чем можно подумать по его уверенной осанке и позе, но все же определенно старше того мальчика, которого запомнил Рикар. Улыбка на его лице выдает человека, занятого своим делом. Делом, для которого он был рожден.

Это улыбка человека, обретшего дом.

Дэниел крепко пожимает руку Рикару:

– Месье Рикар.

– Как ты, mon ami[40]?

Дэниел показывает на канат:

– Тсс! Смотрите.

Луч прожектора выхватывает из темноты высокую изящную девушку – Син-Син. Она поднимается на канат, навстречу лучам, держа в руке веер для баланса, и пружинистой танцующей походкой идет над ареной.

Музыка меняет темп, заливает пространство под туго натянутым куполом пульсирующим, тревожным ритмом.

Идеальное равновесие, легкая походка. Девушка грациозно движется в такт музыке.

И тут начинает падать снег. Огромные снежные хлопья возникают словно бы из ниоткуда, заполняют воздух, падая на хрупкую фигурку на канате.

У Рикара перехватывает дыхание. Глядя на разворачивающееся у него над головой представление, он на миг забывает вопрос, уже готовый было сорваться с его губ.

Но тут музыка стихает. Син-Син достигла площадки с другой стороны арены и теперь глядит вниз, на Дэнни с Рикаром.

– Ну как, господин режиссер? – окликает она.

– Неплохо. Через десять минут повторим.

Дэниел поворачивается к Рикару и улыбается. Глаза у него широко распахнуты:

– Предположим, я скажу, что знаю, о чем вы хотели меня попросить…

Словарь терминов и имен, встречающихся в «Колесе жизни и смерти». Кроме того, сюда включено примечание, почему «Мистериум» назвали «Мистериумом»…

Стр. 7

Карл Маркс (1818–1883). Немецкий философ, экономист и один из основателей коммунизма. Судя по всему, он кое-что знал о бесстрашных акробатах.

Стр. 54

Берлинская стена. Барьер, который с августа 1961 по ноябрь 1989 года отгораживал Западный Берлин, чтобы не дать населению бежать из коммунистической Восточной Германии (ГДР) на запад. Стена достигала 3.6 метра в вышину, а в длину тянулась на 155 километров. С трехсот трех сторожевых вышек велось наблюдение как за самой бетонной стеной, так и за «полосой смерти» – огражденной колючей проволокой полосой, простреливаемой из автоматов. Очень многие потеряли жизнь, пытаясь пересечь эту границу. Многие другие были схвачены и брошены в тюрьму за государственную измену.

Стр. 74

Берд Миллман (1890–1940). Самая знаменитая и успешная канатоходка в истории цирка. Пленяла не столько головокружительными трюками, сколько грацией и изяществом.

Мария Спелтерини (1853–1912). Итальянская канатоходка. До сих пор так и остается единственной женщиной, которая переходила по канату через Ниагарский водопад: пять раз во время празднования столетия образования Соединенных Штатов в июле 1876 года. Один раз она шла, надев на ноги корзинки с персиками.

Филипп Пети (род. в 1949). Пети не только фокусник и жонглер, а еще и превосходный канатоходец. Он получил известность благодаря дерзким прогулкам по проволоке между башнями собора Нотр-Дам в Париже, а также между колоннами моста Харбор-Бридж в Сиднее. И потом – стремительный взлет к славе в 1974 году: когда он прошел по канату между башнями-близнецами Всемирного торгового центра. Сразу после этого его арестовали за вторжение в частные владения и в качестве наказания приговорили участвовать в выступлениях местного цирка.