Отняв у нее кружку с пивом и поставив ее на стол, Стрелецкий поднялся, потянул Ксению за собой и, когда они очутились в центре зала, нежно обнял ее и прижал к себе. Это был просто танец, но если бы ее партнер не остановился, Ксения так и не поняла бы, что музыка закончилась. Она бы с удовольствием так и осталась в объятиях Егора, продолжая касаться его бедром, коленом, подбородком, и ни за что бы его не отпустила. Но ритм сменился. Стрелецкий нехотя отстранил Ксению от себя, проводил на место, вручил ей недопитое пиво и заказал новое… Но все это уже было неважно.

Главное, что Ксения успела понять за одно короткое мгновение танца, – это то, что сегодняшнюю ночь она проведет с любимым человеком.

– Думаешь, ты ему нужна? Да он тебя просто использует, а потом уедет и выкинет тебя из головы! – Тата плотно прикрыла за собой дверь дамской комнаты и неспешно двинулась к раковине, не отрывая пристальных глаз от Ксении. – Ты просто дура, если влюбилась в Стрелецкого, хотя, конечно, тебя в этом винить трудно… У них все в семье такие… сердцееды. Что он, что его сестра – хищники проклятые!

В последний раз потерев мокрой рукой пыльное пятно на черной замше туфельки, Ксения выпрямилась и удивленно посмотрела на тетку, но не нашлась что сказать и просто пожала плечами. Зачем Тата затеяла этот разговор – непонятно, ведь все равно она сейчас уедет со Стрелецким, что бы там тетка ей ни плела. Хищник? Бросит ее и забудет?.. Да какое ей до этого дело, если она его любит?

Однако Тата усмехнулась и подошла к Ксении так близко, что две женщины с легкостью смогли бы коснуться друг друга губами, если бы захотели.

– А ты, наверное, не знаешь, что сделал твой ненаглядный Стрелецкий?.. Не знаешь, конечно, тебе же никто не рассказывал, как и почему расстались твои родители, правда? – От Татиного зловещего шепота у Ксении заломило затылок, если бы в эту секунду кто-нибудь вошел в туалет, громко хлопнув дверью, она бы, наверное, упала на пол и забилась в конвульсиях. Но они оказались здесь вдвоем, и теткин шепот до краев заполнил всю небольшую комнату, девушка поняла, что спастись от него невозможно. – Да ничего такого он не сделал, да… Просто свел твоего отца со своей молоденькой сестричкой, и твой папочка потерял голову и бросил твою мамочку. А еще он…

– Все, хватит с меня. Я не хочу этого слушать. – Ксения попыталась обогнуть Тату, но та прочно утвердилась между ней и дверью, даже теткина улыбка показалась девушке капканом, удерживающим ее на месте. – Все это меня не касается…

Шаг, потом еще один. Сейчас она откроет дверь и сбежит от Таты, уйдет от нее надолго, на целую ночь! Ксения уже взялась за ручку двери, но тут до нее дошли последние слова тетки, и девушка даже охрипла от внезапно подкатившего к горлу страха.

– Тата, ты сказала, что… Катя – сестра Егора?.. Пожалуйста, не ври мне… Я же знаю, отец говорил, что Катиного брата зовут Федот, понимаешь? А ты… – Почему она так испугалась? Это все не должно ее волновать, на самом деле разве это имеет значение сейчас, когда ее мужчина ждет ее, хочет увезти к себе, любить ее?.. И все-таки, если это окажется правдой, она никогда не простит ему… чего? Обмана? Но он ей ничего не говорил, а она не спрашивала ни о чем. Так почему это для нее так важно?..

– А, Федот… Федот-стрелец, удалой молодец… Это твоя мама первой его так назвала, вот и повелось. Тебе не говорили, да? – Голос Таты вдруг потерял язвительность и тихо зашелестел, как песок, так слабо и безжизненно, что оглушенной Ксении пришлось изо всех сил напрячь слух, чтобы хоть что-нибудь услышать. – Ты не понимаешь… Я его любила, я его так любила, что готова была ради него на все! И где теперь он, а где я? Ты тоже останешься без него…

Время остановилось и, треснув, разлетелось на отдельные фрагменты, пазлы, из которых никогда уже не сложится целой картинки. Все эти дни, весь месяц Стрелецкий знал, кто такая Ксения, и играл с ней, как хитрый кот – с маленькой и глупой мышкой, и, наверное, от души веселился. Она пряталась от него, выдумывая новую себя, а он – смотрел, улыбался, шутил… И все знал. Как он мог так с ней поступить?! И как она могла попасться, словно птичка в силки! Но это произошло, и что теперь делать, она не знает.

…Шатаясь от тупой пульсации в висках, Ксения медленно выползла из злосчастного туалета, и дверь за ее спиной затворилась с таким грохотом, словно кто-то ударил в медный таз молотком. Но она не услышала ни звука. Сквозь боль, осьминогом охватившую ее голову, девушка наконец вспомнила ту мелочь, которая не давала ей покоя больше месяца.

Там, в гостинице, она видела Тату. Прячась за креслом, как преступница, Ксения смотрела сквозь щель между ручкой кресла и телевизором и видела свою тетку! Это была она, ее голос звал Егора, и эти движения, этот изящный поворот головы – разве могла Ксения не узнать Тату?.. Могла. Наверное, ее сознание не в состоянии было воспринимать реальность. После ночи с Егором она не хотела, не могла от него отказаться! А признать, что какая-то женщина имеет право вот так свободно входить в номер к ее мужчине… это и есть – отречься.

Значит, там была Тата. Красивая, холодная, замечательная Тата. Ее родная тетя.

Что ж, по крайней мере, она не совершила очередную глупость, успев узнать правду до того, как снова наступит на те же самые грабли. Медленно, словно во сне, Ксения двинулась в сторону гардероба. Хорошо, что она пошла в туалет с сумочкой, теперь ей остается только взять пуховик… Сапоги лежат в пакете за сценой, Ксения там переобулась. Ну ничего, она и в туфлях дойдет, поймает машину. Прочь отсюда, от этого холодного холла, от музыки, доносящейся из зала, и от Стрелецкого, ожидающего ее за столиком!

Прижав к груди сумку, Ксения сделала пару коротких и несмелых шажков, а потом резко сорвалась с места и, приподняв длинный подол платья, побежала, не обращая внимания ни на расстегнувшийся ремешок туфли, ни на отчаянно льющиеся из глаз слезы.

Приоткрыв один глаз, Ксения уставилась на белый потолок, потом изумленно распахнула оба глаза и села на кровати. Как она могла уснуть? Нет, только не в эту ночь, когда с ней случилось такое чудо! Да она должна была, как губка воду, впитывать каждое мгновение, каждую секунду, наслаждаясь и запоминая все подробности, все мелочи!

– Ну, чего ты опять? – Мужская рука требовательно легла на ее голое бедро, и темная, с проседью на висках голова сонно ухмыльнулась с соседней подушки.

Быстро нырнув обратно под одеяло, Ксения прижалась к любовнику животом и грудью и, крепко обхватив его ногу холодными коленками, уткнулась носом ему в ребра. Нащупав губами бьющееся сердце, сперва языком, а потом и всем ртом прижалась к нему и поцеловала. Она никогда не думала, что щекотать языком мужскую грудь так приятно, особенно эту, вернее, только эту! И чувствовать под своими губами ровные удары любимого сердца, и чуть-чуть, совсем не больно, покусывать кожу или тихонько выстукивать ладошкой на подушке ритм его пульса, такой уверенный и спокойный, похожий на вальс… Раз-два-три, раз-два-три!..