Илетай остановилась в двух шагах перед дверью и, поглядывая на лошадей – несомненный знак присутствия в избушке необычных гостей, – стала отвязывать лыжи. Выпрямилась и застыла, опираясь на сулицу и переводя дыхание. Сердце от волнения стучало так, будто она пробежала, не присев, все расстояние от Арки-варежа. Кололо сожаление – если бы сейчас открылась эта низкая дверь и вышел он, ее Кугырак – Велкей. Улыбнулся бы ей, изумляясь и радуясь такой встрече. «Здравствуй, красивая девушка!» – сказал бы он ей. «А ты кто такой?» – спросила бы она. «Я человек, житель земли. А ты откуда?» – «Я пришла издалека, – ответила бы она. – Я дочь Юмо. Мы живем там, наверху, на небе». – «Ты такая красивая! – сказал бы он. – Поцелуй меня…»

Дверь открылась – наверное, пришедшую увидели изнутри. Вышел Севендей – с непокрытой головой, с наброшенным на плечи кожухом. Илетай бросилось в глаза и его сходство с Велкеем – одинаковые глаза цвета желудя, прямой нос, – и все различия. Велкей куда красивее, а Севендей с его суровым продолговатым лицом и неулыбчивыми губами похож скорее на Керемета – неудачливого жениха Пиамбар. Но без него ей не найти своего Кугырака.

– Добралась наконец! – Он вздохнул с облегчением, увидев фигурку в куньей шапке с шелком и памятном ему рысьем кожухе, но его первых слов Илетай не поняла.

– Поро! – по-меренски сказал Свен и кивнул в дверь избушки. – Заходи. Мы уж боялись, старуха тебя в ларь заперла и не выпускает…

Подобрав лыжи, Илетай впереди него вошла в хорошо знакомую избушку, но теперь это было совсем другое жилье – та землянка из предания, которая должна была и ее перенести в совсем новую жизнь.

* * *

В этот день никто в Арки-вареже не тревожился об Илетай. Но когда на следующий день сгустилась тьма, а она не вернулась, родители забеспокоились. До самой ночи Кастан не ложилась спать, Тойсар ворочался на лавке. Илетай хорошо знала свои угодья и не могла сбиться с пути, да и погода держалась довольно ясная, без снегопада. Но мало ли что может приключиться в лесу? Она могла наткнуться на медведя-шатуна, зацепиться лыжами за корягу под снегом и повредить ногу или какой-нибудь злобный ёлс вздумал запутать дорогу и закружить ее в чаще ради забавы…

Талай, старший из живущих дома сыновей, должен был вернуться только через день, а то и через два. Но Тайвела мать снарядила на поиски уже на третье утро – велела держать путь на Елманову избу и искать следы сестры. С собой он позвал Кудая, своего приятеля, – тот видел, как Илетай, здоровая и бодрая, входила в лес, и тоже дивился, с чего она вдруг пропала. В лесу парни первым делом устремились к кереметовой ели – нынче у них было более важное дело, чем обычная проверка ловушек, и начинать его без просьбы о помощи никак не следовало. Заглянув в дупло, чтобы положить присланный матерью хлеб, Тайвел охнул: среди крошек от прежних подношений блестело нечто такое, чего он не ожидал здесь увидеть. Помедлив, парень сунул в дупло руку и вытащил что-то маленькое.

– Погляди! – он показал находку Кудаю на ладони.

Это оказалась литая привеска в виде уточки с подвешенными снизу двумя литыми же лапками на коротких цепочках. Тайвел не мог не узнать изделие сестры. Только сама она и могла его сюда положить. Но зачем? Для чего ей понадобилось особое приношение, сверх обычного? Парни молча переглянулись: обоих посетила мысль, что исчезновение Илетай – не случайность и что едва ли они сумеют ее отыскать. Она явно готовилась к более долгому и трудному пути, чем думали ее родичи, если принесла украшение для Пиамбар: в жертву Дочери Неба всегда оставляют части женской одежды или убора. Они лишь смогут, если повезет, найти хоть какие-то следы, способные раскрыть тайну этого исчезновения.

По пути они осматривали ловушки – все они были проверены, только в одной оказалась свежая добыча, с минувшей ночи. Не присев за весь день ни разу, еще до сумерек парни добежали до Елмановой избы…

Сразу в глаза бросилось удивительное прибавление – навес, под которым, судя по мерзлому навозу в снегу, еще недавно стояли три лошади. Но едва Тайвел успел открыть рот, чтобы выразить изумление – не ёлсы же держали здесь своих скакунов? – как Кудай толкнул его в плечо.

– Смотри! – вскрикнул он с таким чувством, будто видит мертвое тело.

Тайвел живо обернулся, но поначалу не приметил ничего особенного. Дверь избы была закрыта и заперта снаружи на прочный засов, чтобы не забралось зверье, – а значит, внутри никого нет, да это было ясно и по тому, что оконце не дымило.

– Да вот же! – Кудай показал на что-то белое, висевшее на крайней к избе жерди навеса.

Тайвел подошел ближе и вгляделся. На жерди был привязан белый платочек из лучшего льняного полотна – такие были у сестры.

– Это ее… – пробормотал Тайвел.

– Выходит, это она привязала… – ответил не менее ошарашенный Кудай.

Они опять переглянулись. Все с детства знали предание о беглянке Пиамбар и ее платочке, который нашел на березе Юмо. Но только они, вооруженные знанием, лучше поняли этот знак.

Девушка, оставившая платочек, не просто так сгинула. Она убежала, чтобы выйти замуж за того, за кого отец ее не сватал.

* * *

Ночь Тайвел и Кудай провели в Елмановой избе, но внутри не нашли ровно никаких подсказок – все было как обычно, немудреная утварь на месте, очаг вычищен, нигде никаких чужих вещей. Кое-что им поведал снег: на нем остались следы нескольких человек – мужчин, – и трех лошадей, ушедших на запад по гдовскому льду, видимо, в тот самый день, как сюда явилась Илетай, а может, на следующий.

– Смотри! – Кудай показал острый отпечаток на льду. – Это… шипы железные, да?

Тайвел оглядел след, пощупал для верности, сняв овчинную рукавицу, и неохотно кивнул: железными ледоходными шипами копыта лошадей снабжали русы, и они совсем недавно видели такие в Арки-вареже.

Но кто были эти люди? Весь день парни провели, строя догадки и отрывисто переговариваясь на поспешном обратном пути в Арки-вареж. Как русы оказались в Елмановой избе? Откуда взялись? Те, что стояли в Арки-вареже, сейчас должны быть уже в Суздаларе, за семь переходов отсюда, да и в Тойсаровых угодьях им делать нечего. Кто-то из чужих ловцов, возвращаясь из дальнего края, вполне мог переночевать здесь, в этом не было бы ничего необычного, – но мере не ездит по лесам верхом, да и лошади у нее редкость. Парни не знали ни одного рода, где было бы сразу три лошади. Знали заранее те люди, что сюда придет Илетай, или она наткнулась на них нечаянно? Имели они целью увезти ее или только воспользовались случаем?

Но только у русов могли найтись и три лошади, и даже три десятка. Не так давно парни видели их своими глазами – стоявших на Русском дворе тесным рядом под навесом и жевавших сено и хвойные ветки. Корм для русских лошадей мерен обязаны были поставлять, как и съестные припасы для сборщиков, и сами Тайвел с Кудаем еще мальчишками отправлялись в эти дни в лес, чтобы нарезать веток. Но не укладывалось в головах, как трое из русов, десять дней назад ушедших из Арки-варежа обычным путем на юг, могли оказаться в самом сердце родовых Тойсаровых угодий!