Хосина владел имением на самом краю района. Оно было одним из самых удаленных от замка Эдо. Лишь дорога да дренажный канал отделяли тянущуюся по его периметру стену от торгового района Нихонбаси. Такое местоположение могло быть связанным со сравнительно низким положением Хосины при дворе или же с тем, что полиция несла с собой привкус смерти, связанный с казнями, на которые она посылала людей. Кроме того, его позиции в ближайшем окружении правителя Мацудаиры всегда были шаткими. Но он выжал из своих владений максимум возможного.

Сано и его люди спешились у ворот с трехъярусными крышами и двойными воротами, подвешенными на столбах из полированной латуни. Фамильный герб Хосины красовался на огромном знамени, поникшем под дождем. Охрана, облаченная в ярко раскрашенные доспехи, вежливо, но холодно поприветствовала посетителей. Сано и его людей по имению сопровождала целая толпа солдат. Если бы он сомневался насчет враждебной территории, то теперь ошибки быть не могло.

Солдаты повели его в особняк таких размеров, что все вокруг казалось крошечным. Коридоры были выстланы блестящим кипарисом, балочные потолки раскрашены и вызолочены в том же стиле, что и во дворце сёгуна. Слуги мелькали в комнатах, уставленных тиковыми шкафами, резными металлическими лампами и лаковыми столиками лучших мастеров. В воздухе стоял запах дорогих благовоний. До Сано по коридору донесся голос Хосины:

— Она недостаточно велика.

— Но если ее сделать хоть немного больше, она практически упрется в стенку, — произнес другой голос. — У вас не будет никакого вида.

— Мне плевать на дурацкий вид, — сказал Хосина. — Мне нужна комната для приемов, которую не стыдно показать важным гостям.

— Нам придется расширить фундамент. Это потребует больших дополнительных расходов.

— Плевать на стоимость. Я не желаю, чтобы люди считали меня деревенщиной из провинции, который не знает, как принимать гостей. Я никому не позволю смеяться у себя за спиной.

Сано и детективы Марумэ и Фукида подошли к порогу комнаты скромных размеров, наполненной серым, влажным уличным воздухом. Там стояли Хосина и самурай. В руках самурай держал архитектурный план, они вместе изучали его. Двери вдоль одной из стен были открыты, за ними виднелись вкопанные в землю каменные блоки, фундамент для пристройки, которая должна была увеличить размеры комнаты вдвое. Хосина поднял глаза от плана и посмотрел на Сано.

— Что вы здесь делаете? — На лице начальника полиции читались обида на то, что Сано приехал к нему без приглашения, и испуг, что Сано его слышал, как он говорил о своих намерениях.

Сано ощутил порыв пожалеть Хосину, такого неуверенного в себе, уделявшего чрезмерное внимание мнению других и полагавшего, что материальные вещи могут заменить ему отсутствие уверенности. Однако жалость нисколько не сгладила стоящей между ними вражды. И человеческие слабости Хосины не делали его ни на йоту менее опасным.

Совсем наоборот.

— У меня новость, которую вы, возможно, сочтете интересной, — сказал Сано.

Хосина поднял бровь, изображая надежду и преувеличенное удивление. Он прижал руку к сердцу.

— Вашу жену признали виновной в убийстве. Ее ведут на казнь. А вы вскоре последуете за ней.

— Мне жаль вас разочаровывать, — отозвался Сано. — А сказать я хотел то, что побеседовал с одной вашей приятельницей.

— С кем же это? — Хосина бросил взгляд на строительные планы, словно ему не терпелось, чтобы Сано ушел и он смог бы вернуться к своим делам.

— С госпожой Нёго, — сказал Сано.

Хосина вскинул голову. Он попытался скрыть изумление, но не смог.

— Как?..

— В Эдо трудно хранить секреты, — бросил Сано. — Вам следует это помнить, когда в следующий раз захотите спрятать свидетеля в деле об убийстве. Особенно того, кто с вами в сговоре по фабрикации улик.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Хосина махнул рукой в сторону архитектора. — Вы свободны. Переделайте эти планы. — Архитектор ушел. — Я ни о чем не сговаривался с госпожой Нёго. Я даже не знаком с этой женщиной.

— Она говорила другое. Она рассказала мне, как вы внедрили ее во двор сёгуна. Хотите услышать, что еще она рассказала?

— Все, что ей было нужно, она сказала во время сеанса медитации. Она вскрыла ваши планы по свержению правителя Мацудаиры.

— Она признала, что сеанс был всего лишь спектаклем, — возразил Сано, — а история про меня — чистой воды выдумка. Еще она созналась, что за всем этим стоите вы.

— Это неслыханная и нелепая чушь. — Хосина с отвращением поморщился. — Что вы делали? Били ее, пока она не выложила вам то, что вы хотели услышать?

— Вовсе нет, — отозвался Сано. — Просто я убедил ее в том, что сдать вас в ее же собственных интересах.

Хосина оторопел, но быстро пришел в себя.

— Ясно, что она лгала обо мне, чтобы спасти от вас свою шкуру. Это всего лишь ее слово против моего. Она простолюдинка; я начальник полиции. Никто ей не поверит.

— Я бы не был так в этом уверен, — заявил Сано, хотя в словах Хосины был смысл. — Ваш план использования госпожи Нёго, чтобы манипулировать сёгуном, сработал даже более чем хорошо. Теперь он готов есть с ее руки. Все, что ей нужно, это устроить сеанс медитации и заставить одного из его предков сказать, что я не виновен, а ту историю для духа правителя Мори ее заставили выдумать вы. — Затем Сано добавил: — Похоже, вам не следовало торопиться доверять Нёго. Она не задумываясь предала вас и предложила работать на меня.

— Это вы так говорите.

Но Хосину явно встревожило, что его план мог сыграть против него. Он смотрел на неоконченную пристройку, словно раздумывая, доживет ли он до ее завершения. Потом он повернулся к одному из своих стражников; они обменялись взглядами. Стражник двинулся было из комнаты…

— На случай, если ты собираешься в монастырь, чтобы заставить госпожу Нёго замолчать, то можешь не беспокоиться, — остановил его Сано. — Ее уже нет там.

Стражник остановился как вкопанный. Губы Хосины шевельнулись в беззвучном ругательстве.

— Вам было бы лучше сразу убить ее, чтобы она не проговорилась, — сказал Сано. — Неужели вы думали, что сможете прятать ее, пока дело правителя Мори не будет урегулировано, а затем вытащить на свет и снова использовать при дворе?

— А вы думаете, что сможете прятать ее, пока вам не удастся вывернуться из неприятностей? — В глазах Хосины читалось намерение по-своему уйти от собственных проблем. — У меня предложение: давайте вместе посетим госпожу Нёго и спросим, где же все-таки правда.

— Забудьте об этом. — Сано и не думал позволять Хосине приближаться к единственному человеку, который мог переложить подозрения с Рэйко и него самого на кого-то другого.

— Если вы ожидаете, что она будет вам полезна, то не сможете вечно держать ее в тени. Вам придется выставить ее для дачи показаний в вашу пользу. — «А я доберусь до нее, прежде чем она успеет это сделать», — договорила ухмылка Хосины.