Хирата подумал, что поведение Эндзю не особенно соответствует словам его матери об их семейной идиллии.

— То же самое касается и госпожи Мори, — сказал доктор. — Она каждый день спрашивала у меня о здоровье мужа, но сама с ним ни разу даже не заговорила. Да и правитель Мори никогда не спрашивал ни о ней, ни об Эндзю. Было такое впечатление, что он знал, что они к нему не придут.

Для Хираты это было сигналом: вдова и наследник были с правителем Мори в плохих отношениях. Возможно, госпожа Мори и Эндзю так жалели, что он не умер, что решили разделаться с ним сами? Но чтобы подкрепить эту версию, Хирате было недостаточно одних только домыслов. Нужен мотив.

— Почему, по-вашему, они так поступали? — спросил он.

— Не знаю. Никто из семьи никогда не поверял мне своих секретов.

— А что за другой эпизод, который вам запомнился?

— То, что произошло почти сразу после того, как правитель и госпожа Мори поженились. Госпожа Мори и Эндзю жили в имении еще мало времени. Эндзю был живым, доброжелательным мальчиком. Ему нравилось смотреть, как я готовлю лекарства. Он задавал умные вопросы и казался искренне заинтересованным в ответах. Но через какое-то время он прекратил ходить ко мне. Я подумал, что он нашел, чем еще можно заняться. Потом в один прекрасный день меня позвала госпожа Мори. Она сказала, что Эндзю посещают кошмары, он просыпается и кричит по ночам. И еще он мочится под себя. Она попросила, чтобы я исцелил его от недуга. Когда она его привела, меня поразило, как он изменился. Он был молчалив, замкнут. Когда я попытался осмотреть его, он не дал мне даже себя раздеть и вообще прикоснуться. Он так плакал и брыкался, что я просто не смог его осмотреть.

— И что вы сделали? — спросил Хирата.

— Я дал ему отвар из личинок богомола, костей ящерицы, летающего дракона и раковины устрицы от недержания, а от нервного расстройства — из лакрицы, корня сладкого касатика и семян местных трав.

— Ему стало лучше?

— У меня на этот счет имеется только слово госпожи Мори. Через несколько дней она приказала мне прекратить лечение; этого было довольно.

— Вам удалось выяснить, что же такое было с Эндзю?

— Нет. Но у меня определенное ощущение, что это знала госпожа Мори.

Хирата поблагодарил доктора Унрю.

— Что-то очень нехорошее произошло между Эндзю и правителем Мори! — сказал Араи, когда они выехали из деревни. — Эндзю отказался навестить его, когда тот, казалось, находился на смертном одре. Думаете, это имеет какое-то отношение к убийству?

— Уверен! — У Хираты появилось сильное, хотя пока и не оформившееся подозрение. Он вспомнил о подслушанном на дороге споре между правителем Мори и Эндзю, когда Эндзю что-то приказывали, а он не желал этого делать.

— В чем, по-вашему, была детская проблема Эндзю? — спросил Иноуэ. — Не может она также иметь отношение к делу?

— Не знаю, но вполне вероятно, — отозвался Хирата. — Похоже, после свадьбы его матери с правителем Мори с ним случилось что-то нехорошее. Однако как бы там ни было, он лгал о своих отношениях с отчимом. Ему придется кое-что объяснить. Да и госпоже Мори.

— При всем уважении, госпожа Рэйко, но, возможно, это не очень удачная идея, — сказал лейтенант Асукай.

У заднего входа в личные покои Рэйко надела старенькую соломенную накидку от дождя.

— Я больше не в силах сидеть дома и ждать. Я должна помочь мужу найти того, кто убил правителя Мори. — После стычки с полковником Куботой, которая не помогла определить, его ли это рук дело, она еще больше загорелась желанием разгадать тайну. — К тому же у меня есть люди, которых необходимо проверить.

— Расскажите канцлеру Сано или сёсакану Хирате. Пусть они проверят, — предложил Асукай.

— Им и без того хватает работы. — Рэйко просунула ноги в деревянные сандалии с толстой подошвой — ноги в таких не промочишь. — Если мои зацепки никуда не приведут, то лучше уж я потрачу свое время, а не их.

— Позвольте мне найти ваших подозреваемых и привести к вам, — с готовностью и волнением в голосе сказал лейтенант.

— Если я пойду сама, будет быстрее.

— Я мог бы вместо вас опросить ваших подозреваемых. Только скажите, о чем спрашивать.

Однако Рэйко посчитала, что сейчас не время испытывать его непроверенные детективные способности.

— Признательна за предложение, но я уже все решила.

— Вы не должны выходить со двора, — настаивал лейтенант Асукай. — Если правитель Мацудаира узнает, ему это не понравится.

— Он не узнает, — ответила Рэйко, заправляя волосы под хлопчатобумажный платок.

— Если вас кто-нибудь увидит…

— Они ни за что меня не узнают. — Рэйко нахлобучила на голову соломенную шляпу, взяла зонт и корзину. Она ничем не отличалась от служанки, отправившейся по поручению хозяев.

Лейтенант Асукай нахмурился, раздосадованный тем, что приходится спорить с госпожой.

— На улице опасно! — Он стоял между Рэйко и дверью. — К тому же вы рискуете не только собственной безопасностью…

— Если мы не раскроем это преступление, меня казнят. Мой младенец никогда не родится, — сказала Рэйко. Помимо всего прочего, ей была невыносима мысль, что он может оказаться ребенком убийцы. Она обязана доказать, что это не так! — Или помогите мне, или не мешайте.

Лейтенант Асукай покорно отказался от дальнейшего сопротивления. И открыл дверь в промозглый, серый день, однако при этом не удержался:

— Но вы не можете взять свой паланкин. Все сразу же узнают, что это вы. А пешком в вашем положении ходить нельзя.

— Вниз по улице от главных ворот имеется местечко, где можно нанять каго. — Открытое сиденье, висящее на шесте, который несут наемные носильщики, было дешевым видом общественного транспорта. — Вы вместе с другими телохранителями встретите меня там и последуете за мной на расстоянии.

Рэйко без каких-либо затруднений миновала переходы и контрольные пункты замка Эдо. По прежнему опыту она знала, что служанки фактически невидимы. Вскоре она сидела в раскачивающемся, тряском каго, а носильщики семенили в сторону города. Ощущение свободы ее возбуждало. Она чувствовала живительное дыхание надежды, душа ее трепетала.

Рэйко пыталась забыть, что очень скоро она может расстаться со свободой и даже с жизнью.

Поездка в Уэно и обратно заняла у Сано все утро и часть дня. И теперь, стремясь встретиться лицом к лицу со своим врагом, он ехал со свитой через административный район Хибия.

Он никогда не был в доме начальника полиции Хосины — они были не в тех отношениях, чтобы наносить друг другу визиты. Поэтому любопытство посмотреть, как живет Хосина, двигало им не меньше, чем решительный настрой вытащить из него кое-какие факты.