помешать ей закончить начатое.

– Не выйдет, – Гибсон постарался подняться. Вот же живучая скотина. – У вас ничего не выйдет.

Он приподнялся на локтях и достал из кармана штанов пистолет.

– Современное оружие, – сказал я. – Похвально. Твоя госпожа тебя им снабдила, не так ли?

Он сплюнул кровавую слюну и встал.

– Для чего первому путешественнику во времени чья-то помощь?

– Путешественнику? – Ошарашенно переспросила Саманта.

– Путешественнику, – повторил тот.

– Ты блефуешь, – он наставил дуло пистолета прямо на меня, но я не сбавлял оборотов. – Путешественников всего лишь пять, и об этом ты должен прекрасно знать.

– Говоришь стихами. Как комично, учитывая то, что твой талант открылся перед смертью, – он снял пистолет с предохранителя.

– В отличии от тебя, я не боюсь умереть. Да и я не такая подлая крыса, как ты.

– Глупец, ты играешь со смертью!

– Пусть даже так, зато я никогда не лгу ни себе, ни другим людям.

Он рассмеялся и опустил пистолет.

– Ты смешишь меня своей глупостью. Я – первый путешественник во времени. А ты и твоя сестра идёте за одного. Казалось бы, куда проще: две капли воды двадцать первого века! Да только эти капли оказались слишком тугими, чтобы понять простую истину в этих строках.

Он вновь залился злобным хохотом.

Внезапно град и шквалистый ветер замерли. Небо, прежде озарённое молниями, погасло, а циферблат, начерченный Гибсоном перестал издавать свечение.

– Какого дьявола?! – Спросила сфера, вновь трансформирующаяся в Мэри. – Это не сработало! И почему они до сих пор живы?

Я иронично рассмеялся и подошёл к ней впритык.

– Кажется, часики оказались бракованными. Тебе так не кажется?

Я достал из-за щеки обломок кристалла, что мне отдала Джесс. За всё это время он порядочно прорвал мне щёку изнутри, но я терпел эту боль. Зато, никто, кроме меня, не знал где он.

– Ты кое-что потеряла.

Я выхватил у неё часы и вставил в отверстие для заводного колеса осколок кристалла. Псевдо Мэри чертыхнулась в сторону.

– Полагаю, у нас имеется совершенно другой исход. Если я переведу эти часы назад, – я слегка повернул кристалл. – То власть над временем будет в моих руках.

– Ты не посмеешь, – вскрикнула псевдо Мэри.

– Не посмею? – Я повернул кристалл так, что стрелка часов отклонилась назад на несколько делений. Циферблат, начерченный на полу издал слабое свечение, а госпожа повелительница времени от чего-то громко взвыла.

Гибсон направил дуло пистолета на мистера Смита.

– Верни их.

– С какой стати я должен возвращать то, что по праву принадлежит мне?

– Идиот! Если не жалеешь собственной жизни, то пожалей старика.

Я взглянул на мистера Смита. Он слабо улыбался.

– Не переживай, Хью. Я и без того слишком много прожил. Время пожить вам, молодым.

– Папа! – Саманта бросилась к нему и заслонила его тело своим. – Я не позволю тебе умереть.

– Смотки-ка, какое развитие событий намечается, – процедил Гибсон. – Ведь я могу одним выстрелом убить двух зайцев. Их жизнь в моих руках, до чего забавно.

Саманта молча вытирала неконтролируемый поток слёз, который стекал целым водопадом по её щекам. Мистер Смит слабо гладил её по голове. Его спокойствие можно было сравнить с удавом, который готовиться к нападению на жертву.

– Давай, Хью, – сказал он.

Мои колени подкашивались. Я знал, что если я дёрнусь хоть на миллиметр, Гибсон выстрелит в них.

– Я не могу…

Псевдо Мэри набралась сил и отпихнула меня в сторону, стараясь отобрать часы, но я вцепился в них мёртвой хваткой.

– Заканчивай с ними! – Приказала она, и раздался выстрел.

В унисон с выстрелом, сфера, в кою трансформировалась повелительница времени, толкнула меня на землю. Крик Саманты на мгновение оглушил меня, а затем раздался гулким эхом по лесу. Казалось, время вновь замерло.

Я почувствовал что-то тёплое под собой. Обернувшись, я увидел как несчастный Гибсон истекает кровью.

Мистер Смит смерил его, корчащееся в предсмертной конвульсии тело, а затем сдул дым, исходящий из дула его револьвера.

Я был в панике. Моё тело совершенно не слушалось меня. Дрожащие руки сами дотянулись до пистолета, лежащего в обмякшей руке Гибсона.

– Мне эта вещь будет куда нужнее, – сказал я на автомате.

– Ты думаешь, что обычным оружием сможешь навредить мне, несносный мальчишка?

Забыв о страхе, я отбросил часы в сторону мистера Смита, а затем ухватился обеими руками за пистолет и принялся неглядя палить из него в сферу.

– Отличное шоу, ничего не скажешь, – вновь рассмеялась она. – До чего ты смешной, когда напуган. Что ж, настал момент. Прощайся с жизнью, щенок!

Я почувствовал, как сфера окутывает меня с ног до головы. Горло беспощадно сдавливало, мне не хватало воздуха. В этот момент я подумал, что теперь всё будет хорошо, ведь я наконец-то вновь встречусь с мамой.

– Довольно! Умри! – Раздался голос Саманты.

Хватка сферы начала ослабевать, она издала истошный вопль. Я всё так же лежал на трупе Гибсона, не в силах пошевелиться. Циферблат отразился на тучном небе, а грохот молнии сливался с воплями повелительницы времени.

Саманта практически перевела часы до конца.

– Глупая, глупая девчонка! Ты не осознаёшь, что творишь! Он станет узником времени!

– Знаю, – твёрдо сказала Саманта и ещё раз повернула кристалл. – Этот мир слишком мал для такой, как ты. Я надеюсь, что ты больше никогда не возродишься.

– Если ты сломаешь их, – хрипящим стоном доносился визг повелительницы. – Больше никогда не будет двадцати пяти часов. Больше никогда не будет бреши. Больше никогда не будет ме…

– Тебя!

Она окончательно перевела часы на двадцать четыре часа. Сферу подняло в воздух и рассеяло над лесом чёрной пылью.

Она подбежала ко мне.

– Хью, ты можешь встать?

– Да.

– Открывай брешь и беги. Я уничтожу эти проклятые часы.

– Постой. Давай уничтожим их вместе.

Она взяла моё лицо в свои тёплые и немного влажные от волнения ладони. – Когда я уничтожу часы, больше не будет брешей. И ты не сможешь вернуться домой, глупенький.

– Я останусь с тобой.

– Нет, – по её щекам вновь заструились водопады слёз. – Ты обещал Джесс вернуться. Она не простит меня, если ты не вернёшься.

– Она всё поймёт.

– Замолчи! – Она прописала мне смачную пощёчину. – Как ты можешь так говорить? Хью, ты – настоящий кретин. Кретин, в которого я влюбилась как пустоголовая дура.

– Ты…

– Ничего не говори. Хью, моё сердце принадлежит только тебе. Ты можешь не думать об этом. Живи, радуйся, продолжай двигаться дальше. Я буду знать, что с тобой всё в порядке и мне будет от этого легче. Стань ради меня космонавтом, чтобы вложить в свой скафандр мою фотографию и всегда помнить обо мне. А я всегда