Он подал знак своим людям, и те устремились к воротам. В считанные секунды особняк был окружен, дверь взломана, и тишину вестибюля с широкой мраморной лестницей нарушил громкий топот шагов. Пока Павел с Фабьеном поднимались на второй этаж, сыщики успели разбудить хозяина, и вскоре он появился в гостиной, кое-как одетый и смертельно бледный от испуга. Когда же он увидел Фабьена, то и вовсе лишился дара речи.

– Доброе утро, месье де Вильбоа, – иронично-почтительным тоном обратился к нему Фабьен. – Я полагаю, вы уже догадались о причине моего раннего визита?

– Признаться, я не… – начал было хозяин дома, но тут же осекся под грозным взглядом Фабьена.

– Нехорошо, сударь, – укоризненно покачал головой Фабьен. – Ведь вы уже однажды привлекались по делу заговорщиков-роялистов. Однако в тот раз связь с заговорщиками благополучно сошла вам с рук. И вы самонадеянно решили, что так будет всегда!

– Месье Фабьен, но я… – де Вильбоа судорожно глотнул воздух. – Я вовсе не участвую ни в каких заговорах против нынешнего режима! Я не знаю, кто дал вам такие сведения…

– Месье де Вильбоа, я повторяю свой вопрос, – строгим голосом перебил его Фабьен. – Вам известно, почему я здесь и что мне от вас нужно?

Вильбоа тщательно откашлялся.

– Признаться, сударь, я не знаю за собой никакой вины, кроме… кроме разве того, что в моем доме находится женщина…

– Ну? – грозно спросил Фабьен.

– …Которую попросил спрятать один мой знакомый.

– Его имя! – рявкнул Фабьен.

Вильбоа обреченно вздохнул.

– Виконт Пьер де Лансак.

Фабьен торжествующе посмотрел на Павла.

– Ну? Что я вам говорил!.. Где вы прячете эту даму, Вильбоа?

– В мансарде есть одна комната… А впрочем, я лучше сам вас туда провожу, – сказал хозяин дома, и в сопровождении Фабьена, Павла и двух сыщиков двинулся по коридору.

Поднявшись по узкой лестнице в конце коридора, они оказались в мансардном этаже. Вильбоа привел их в небольшую гостиную, в которой имелась еще одна дверь, сделанная из хорошего, прочного дуба.

– Здесь, – сказал он, указывая на дверь. – Только у меня нет с собой ключей. Но я сейчас за ними…

Он замолчал, и его лицо снова залила смертельная бледность. Поспешно шагнув к двери, Павел увидел, что она непрочно закрыта. Он тут же рванул дверь на себя и вошел внутрь: в комнате было пусто.

– Где ваша пленница? – гневно набросился он на хозяина дома. – Куда вы ее дели, черт вас побери?! Ее увел де Лансак?

– Предупреждаю, месье де Вильбоа, у меня есть не только ордер на обыск, – угрожающе произнес Фабьен. – Есть еще ордер на ваш арест.

– Но я действительно не понимаю, куда она могла деться! – пролепетал испуганный домовладелец. – Де Лансак ночевал сегодня в моем доме, может быть, он незаметно ушел среди ночи и увел с собой женщину?

В этот момент один из людей Фабьена окликнул своего начальника.

– Здесь оставлена записка, – сказал он, указывая на туалетный столик. – Взгляните, сударь.

Опередив Фабьена, Павел метнулся к столу. На листке бумаге, вырванном из томика французской поэзии, было небрежно нацарапано несколько строк:

«Месье де Лансак! Вы можете забыть о том, что ищете. Вы не увидите этой вещи, как своих собственных ушей, ибо она очень скоро вернется к законной владелице».

– Это почерк графини? – спросил Фабьен.

– Похоже, что ее, – ответил Павел, задумчиво глядя перед собой и покусывая губы.

– Тогда получается, что ее освободил кто-то еще, – в недоумении пробормотал Фабьен. – Если, конечно, это не штучки де Лансака.

Словно в ответ на его слова в комнату ввели виконта – босого и в халате поверх длинной ночной рубашки. Одного взгляда на его испуганное, дрожащее лицо оказалось достаточно, чтобы Павел окончательно уверился, что де Лансак не причастен к исчезновению Наташи.

– Прятался за гобеленами бального зала, – торжественно объявил один из сыщиков.

– Так, значит, это не вы, де Лансак? – спросил Фабьен, бросая на того быстрый пронзительный взгляд. И не дожидаясь ответа, велел своим людям тщательно обыскать весь дом. – Возможно, этот мерзавец спрятал графиню в каком-то другом месте, – сказал он, обращаясь к Павлу.

Но Павел лишь криво усмехнулся и отрицательно покачал головой.

– Боюсь, мой друг, что вы только зря потратите время. Я уверен, что де Лансак не забирал графиню Струйскую из этой комнаты.

– Тогда кто же мог это сделать? – спросил Фабьен. И многозначительно присвистнул, осененный внезапной догадкой.

Особняк все же обыскали. Но, как и предполагал Павел, Наташи нигде не нашли. Зато было обнаружено, что на садовой двери испорчен замок, а задвижка, с помощью которой эта дверь закрывалась изнутри, сбита с петель. В том, как это было проделано, Павел без труда угадал почерк Стентона. Да и кто еще мог выследить место, где прячут Наташу, и выкрасть ее оттуда? И главное – кому бы еще Наташа могла так довериться? Ведь все указывало на то, что она покинула особняк Вильбоа по собственной воле!

– Итак, князь, вы полагаете, что вашу компаньонку освободил Стентон? – уточнил Фабьен, когда сыщики закончили работу. – И как, по-вашему, он мог узнать, что ее похитили и прячут в этом доме?

– Я думаю, он следил за ней, ища возможность вступить в разговор, – хмуро проговорил Павел. – Возможно, он был на том вечере у де Бомона и видел своими глазами, как ее схватили, а затем проследил, куда ее везут.

Фабьен досадливо взмахнул рукой.

– Эх, надо было нам не ждать до утра! Но, черт побери, кто же мог предвидеть, что этот англичанин окажется таким ловкачом?! Ладно, что теперь об этом толковать. Скажите мне лучше, как вам видится дальнейшее развитие событий. Письмо… Графиня попытается выкупить его у Стентона?

– Она-то, конечно, попытается, да только… – по лицу Павла пробежала легкая судорога, – только я совсем не уверен, что у нее что-то получится.

– То есть, вы думаете, что Стентон может покинуть Францию… вместе с письмом и вашей компаньонкой? Что ж, я приму все возможные меры, чтобы этого не случилось. Судя по всему, он опередил нас совсем ненадолго, а значит, не мог далеко уйти… Ну, а как быть с де Лансаком? Вы желаете с ним потолковать?

– Нет, – сказал Павел, мрачно блеснув глазами. – Едва ли я услышу от него что-то новое, а вот искушение разделать его под орех я, пожалуй, побороть не смогу.

– О нет, этого сейчас делать не надо, – рассмеялся Фабьен. – Лучше я сам с ним потолкую… чтобы окончательно отбить охоту плести интриги. Ну а теперь, князь, нам пора расстаться. Вечером я заеду к вам: дам знать, как идут дела. И, ради Бога, если узнаете что-то о Стентоне, не хитрите со мной! Вы прекрасно знаете, что я помогаю вам не за золото, а лишь потому, что вы симпатизируете нашему императору и хотите мира между нашими странами.