Машина уже поравнялась с ними. Казалось, что весь мир наполнен рокочущим звуком ее двигателя.

– Нет! – закричала она.

Но машина не остановилась. Эти люди не были посланцами Грейс Спиви.

Когда Макс помогал Кристине подняться на ноги, она чувствовала себя сконфуженной. Все-таки не весь мир преследует их, как ей это казалось.

В центре Лагуна-Бич на станции техобслуживания «Арко» они укрылись от возможного нападения учеников Грейс Спиви. Сэнди Брекенштейн показал хозяину свою лицензию полицейского, обрисовал суть дела и заручился его поддержкой. Им разрешили взять Чубакку в служебное помещение, и они надежно привязали его к стойке с инструментами. Сэнди не хотел оставлять пса на улице не только потому, что тот бы промок, он уже был мокрым и дрожал, но, главное, была вероятность, пусть ничтожная, что люди Спиви будут рыскать по городу, вынюхивая их следы, и могут опознать собаку.

Пока Макс оставался с Кристиной и Джоем в задних помещениях, подальше от дверей и окон, Сэнди звонил из маленького застекленного аукционного зала. Он позвонил в «Клемет – Гаррисон», но Чарли в офисе не оказалось. Он поговорил с Шерри Ордуэй, секретаршей, описав ей положение так, чтобы она поняла всю серьезность, но не назвал ни места, где они находятся, ни телефона, по которому их можно найти. Он не думал, что Шерри могла быть осведомителем Церкви Сумерек, но и не был абсолютно уверен в ее лояльности.

– Найдите Чарли. Мне необходимо поговорить с ним, – сказал Сэнди.

– Но как же он узнает, где вы? – спросила Шерри.

– Я перезвоню через пятнадцать минут.

– Если я смогу найти его за пятнадцать минут…

– Я буду перезванивать каждые пятнадцать минут, пока вам это не удастся. – И он повесил трубку.

Он вернулся в служебное помещение, где в воздухе ощущалась влага и пахло краской, смазочными маслами и бензином. На одном из двух гидравлических подъемников была подвешена «Тойота», пробегавшая года три, и человек с лисьим лицом в сером комбинезоне менял у нее глушитель. Сэнди сказал Максу и Кристине, что пока не удалось связаться с Чарли Гаррисоном.

Другой рабочий, молодой блондин, монтировал новые покрышки на изготовленные по заказу хромированные колеса, а Джой с восторгом смотрел на приспособления, и в голове у него крутилось множество вопросов, но он старался задавать мастеру лишь наиболее волнующие его.

Бедный мальчик промок до костей; грязный, растрепанный, он не жаловался и не хныкал, как делали бы другие дети в таких обстоятельствах. Это потрясающий ребенок – в любой ситуации он старался найти положительную сторону, вот и сейчас, наблюдая за установкой покрышек, он как бы вознаграждал себя за испытания, через которые только что прошел.

Семь месяцев назад жена Сэнди – Мориан родила мальчика – Троя Франклина Брекенштейна. Сэнди надеялся, что его сын будет таким же благовоспитанным, как Джой Кавелло. Потом он подумал: «Если б я чего и желал, так это жить подольше и видеть, как растет Трои, неважно, благовоспитанным он будет или нет».

Через пятнадцать минут Сэнди вернулся в зал и по телефону, который стоял около автомата по продаже конфет, позвонил Шерри Ордуэй. Она проверила автоответчик Чарли – он пока не звонил.

Дождь барабанил по асфальту перед зданием станции, и по улице растекся глубокий мутный поток. Мастер поставил еще одну покрышку, а Сэнди еще больше разнервничался, когда позвонил в офис в третий раз.

– Чарли в полицейской лаборатории с Генри Рэнкином, он пытается выяснить, что показала судебно-медицинская экспертиза о телах в доме Скавелло и не связаны ли они с Грейс Спиви, – ответила Шерри.

– Но это длинная история.

– Тут уж ничего не поделаешь, – сказала Шерри.

Она дала ему номер телефона Чарли, который он записал в свою маленькую записную книжечку.

Позвонив в лабораторию, он попросил Чарли, и тот сразу подошел. Сэнди рассказал более подробно, чем Шерри Ордуэй, о нападении в доме Мириам Рэнкин. Хотя Чарли уже знал о случившемся от Шерри, он был потрясен и встревожен тем, как быстро люди Спиви определили местонахождение Скавелло.

– С ними все в порядке? – спросил он.

– Грязные, мокрые, но невредимые, – успокоил Сэнди.

– Итак, среди нас есть провокатор, – сказал Чарли.

– Похоже, что так. Если только они не выследили вас прошлой ночью, когда вы выходили из дома.

– Я уверен, что нет. Но, может, в нашей машине установлен «жучок».

– Может быть.

– А может, и нет, – сказал Чарли. – Как ни прискорбно, но надо признать, что, возможно, к нам внедрился агент. Откуда ты звонишь?

Вместо ответа Сэнди спросил:

– Генри Рэнкин с вами?

– Да. Рядом. Хочешь поговорить с ним?

– Нет. Я просто хочу знать, слышит ли он наш разговор?

– Только не тебя.

– Если я скажу, где мы, никому не говорите, – сказал Сэнди и добавил, – не потому, что у меня есть причины подозревать, что Генри – агент Спиви. У меня их нет.

Я очень доверяю Генри. Но дело в том, что по-настоящему я не доверяю никому, кроме вас. Вас, себя и Макса, потому что, если бы это был Макс, он бы уже покончил-с мальчиком.

– Если у нас есть негодяй, – ответил Чарли, – это, скорее всего, секретарь, или бухгалтер, или что-то в этом роде.

– Знаю. Но я несу ответственность за женщину и мальчика. И пока я с ними, моя жизнь тоже висит на волоске.

– Скажи мне, где ты, – сказал Чарли. – Я никому не передам и приеду один.

Сэнди сказал.

– Погода сейчас.., пожалуй, дай мне сорок пять минут.

– Мы никуда не уйдем, – ответил Сэнди.

Он повесил трубку и вернулся к остальным в гараж.

Молния почти не видна была во время вчерашней грозы, а последние двенадцать часов ее не было совсем. Бури в Калифорнии обычно спокойнее, чем в других районах страны. Во время грозы не всегда бывает молния, а сильные электрические разряды и вовсе редкость. Но сейчас, когда холмы пропитались влагой и существовала угроза селей, когда улицы превратились в бурные реки, а на берег набрасывались гонимые ветром огромные волны, над Лагуна-Бич неожиданно засверкали страшные молнии.

Удары грома, от которых дрожали стены, сопровождались апокалиптическими разрядами молнии, как будто пронзавшими землю, и серый день на короткое время становился ослепительно ярким. Подобно фотовспышке, молния, на мгновение блеснувшая в проеме двери, озарила высокие грязные окна гаража, и тени внутри стали живыми, заплясали, извиваясь. Второй разряд вызвал мощный удар грома, заставил задребезжать стекла в расшатанных рамах, а потом прогремел и третий разряд: мокрый асфальт перед станцией блестел и вспыхивал мерцающими огнями, как будто природа обрушивала на землю свой гнев.