- Так, - Витя остановил меня, заставил замолчать простым, но очень эффективным способом, закрыв рот ладонью, - Катюш. Послушай. Она не могла далеко убежать. Сейчас ты тихо посидишь, а я тихо похожу по округе. Недалеко, - добавил он, когда я протестующе дернулась, глядя на него огромными заплаканными глазами, - недалеко. Я посмотрю, позову. Она, может, залезла куда-то. Или испугалась просто. Я найду. Поняла? Не кричи. Ты себя заводишь, меня заводишь. Не надо. Сиди и жди. Поняла? Кивни.

Я кивнула, он аккуратно отпустил мои губы, но ненадолго. Тут же прижался к ним коротким ободряющим поцелуем, посадил меня на лужайку и ушел.

А я осталась сидеть, корить себя за глупость, недальновидность, похотливую натуру и безответственность. И тревожно оглядываться по сторонам. Потому что лес, только что казавшися чудесным, теплым и светлым, моментально превратился в мрачное чудовище, сожравшее мою маленькую собачку и поглотившее моего любимого человека. Я сидела неподвижно, и казалось, что тени становятся длиннее, как щупальца осминога, что сейчас они достанут меня, обовьются и задушат. Или в темную чащу утащат.

От страха я начала даже подвывать, подскуливать, тихонько и жалко, пугая этим себя еще сильнее. Прошло, казалось, невозможно много времени, и я стала бояться уже даже не того, что Витя не найдет Бусю, а того, что он не найдет меня. Я сидела, совершенно одна, бог знает где, настолько далеко от привычной мне жизни, что сейчас она казалась какой-то нереальной сказкой. Чем-то чудесным, наполненным миганием гирлянды в окне, светом ноута, лучами огромной луны над головой, хитрыми глазами моей кошки из марева непрорисованных декораций, теплыми, оберегающими руками моего любимого человека, его поцелуями и шепотом.

- Катя, Катюш... - я даже не сразу поняла, что шепот был на самом деле в реальности, дернулась, испуганно вскакивая с травы, на которой я , оказывается, нагло уснула!

В очередной раз накатил дикий стыд. Ну вот что я за человек? Волновалась, волновалась, пугалась, плакала, а потом на солнышке пригрелась и уснула! Как кошка гулящая! С ума сойти можно!

Витя смотрел на меня серьезно, немного тревожно, но без напряга.

- Что? Буся? - только и смогла выдавить я.

- Пошли, покажу что-то, - он мотнул головой, приглашая за собой.

Я встала и пошла, иногда встряхивая головой, чтоб убрать сонный дурман и лишний раз проверить, реально ли все, или, может, сплю до сих пор?

Женский голос, грудной, красивый, я услышала издалека:

- Ну вот что ты делаешь, а? Маленькая засранка... Кусаешься, да? Кусаешься?

Знакомое, азартное рычание заставило радостно ускорить шаг.

Я обогнала Витю, который не препятствовал этому, спокойно пустив меня вперед, и вылетела на полянку, залитую солнцем.

Там, прямо с краю , немного в тени, сидела незнакомая маленькая рыжеволосая женщина и играла с моей собачкой. Буся, весело рыча, гонялась за ногой, обутой в простенький кроссовок, и выглядела совершенно довольной. Радостной, сытой. Не потерянной. Не скучающей по своей глупой хозяйке. И это правильно. Будь я на ее месте, я бы тоже не скучала.

- Буся, - позвала я, ускорив шаг.

Женщина подняла голову, улыбнулась:

- Ну вот и хозяйка твоя! Посмотри, совсем лица нет от волнения...

Буся, узнав меня, радостно залаяла и побежала по траве, смешно перескакивая через маленькие рытвины и подпрыгивая пушистой попкой. Я упала на колени, поймала ее и счастливо заплакала, зарываясь лицом в пахнущий лесом и травой мех. Она вертелась в моих руках, как юла, облизывая мне щеки, пальцы и скуля.

Женщина, с улыбкой наблюдавшая наше воссоединение, рассмеялась:

- Ну вот и хорошо, а то прямо тосковала собачка...

Конечно, судя по картине, что я застала, ни о какой тоске и речи не шло, но я не стала возражать. Конечно тосковала! В глубине души, точно!

- Витя, давай, приглашай своих женщин в гости, - скомандовала женщина, обратившись к моему соседу, тоже глядевшему на нас с улыбкой.

- Катюш, это Тамара. Она твою псину нашла. Из реки, говорит, выловила. Ее течением вниз отнесло.

Я поднялась с колен, не выпуская Бусю из рук, посмотрела на спасительницу моей собачки.

Невысокая, рыжеволосая женщина, возраста примерно моей мамы, с невозможно яркими карими глазами. Одетая в простые джинсы и рубашку.

Нереально красивая. Такая, что просто глаз не отвести. Хочется рассматривать каждую черту лица, изучать, как солнечные блики в рыжих волосах путаются, как на щеках легкий румянец загорается, как глаза - омуты просто, глубокие, темные-темные, вмиг становятся яркими, как речная галька, водой омытая...

Тут женщина улыбнулась понимающе, я моргнула и пришла в себя. Поняв, что неприлично долго смотрю на незнакомого человека. И надо бы что-то сказать.

- Спасибо вам!

Ну а что я еще скажу? Как я могу выразить свою благодарность? Только словами. Да и то, никаких слов здесь не хватит.

- Да не за что, Катя, - улыбнулась опять Тамара, - я ничего не сделала такого. Шла по своим делам, смотрю плывет, скулит, барахтается. Я и выловила. Пока сидела, сушила, да думала, откуда такая собачка в нашей глуши, и парень твой появился. Сказал, что вы заблудились тут.

- Да, - я оглянулась на Витю, - заблудились. Нам бы позвонить...

- Пойдемте, у меня тут дом недалеко, - кивнула Тамара и пошла первая, не оглядываясь.

Я опять посмотрела на Витю, словно спрашивая, как быть. Он пожал плечами.

- Нам все равно надо вызвать помощь.

И пошел за Тамарой. Я следом, по пути обцеловывая мордочку Буси.

Конечно, были сомнения и страхи, что эта Тамара здесь не просто так оказалась. Не ходят такие женщины одни по лесу!

Но нам все равно деваться было некуда. К тому же она спасла Бусю.

Может, все же хороший человек?

Домик Тамары, маленький и аккуратный, ничем особым не поразил. Таких домов полно в глубинке, стоит только от города отъехать на сто километров. Острая крыша, белый кирпич, голубые ставни. Вот только стоял он совершенно одиноко посреди леса. И остро напомнил домик Бабы Яги именно своей отгороженностью от остального мира.

Мы вышли к нему со стороны леса, и я не поняла, если ли к нему проезд от шоссе. Наверно, есть. Должен быть, по-крайней мере.

Как-то же хозяева сюда добираются?

Во дворе, ухоженном, чистом, бегали куры и утки, важно расхаживал большущий петух с ярко-красным хвостом, в тени валялась огромным меховым ковром здоровенная собака. Я ее углядела в первую очередь, тревожно прижала взволнованно принюхивающуюся Бусю к груди.

Тамара, как раз закрывавшая за нами калитку, самую простую, невысокую, кованую, перехватила мой настороженный взгляд и улыбнулась: