«Решили дайде на кривой кобыле объехать, – хмыкнул про себя Сашка и вдруг поразился тому, что так легко назвал САМОГО СТАЛИНА «дайде». – Выходит, я уже настолько привык к нему? Однако… Ну ладно, давай послушаем, что там мадьяры удумали…»

– …Мы ничего не просим! – рубил кулаком воздух Бела Кун. – Нам нужно только оружие! Компартия в Королевстве[135] перешла на нелегальное положение, но это – мощная сила! Мы готовы к бою! И даже то, что четыре года назад подлые палачи вырвали из наших рядов лучших людей[136], лишь сплотило наши ряды и укрепило решимость бороться до конца!

– Товарищ Кун, вы не на митинге, – Белов встал и посмотрел в глаза генеральному секретарю ЦК ПКВ так, что тот осекся на полуслове и невольно шагнул назад.

На миг Куне показалось, что на него смотрит САМ. Такой же тяжелый, давящий взгляд хищного матерого тигра…

Сашка усмехнулся уголком рта и отвел глаза. Бела Кун шумно вздохнул и рухнул на стул: ноги вдруг отказались его держать. А Белов еще раз улыбнулся: открыто, хотя и не без иронии, и спросил, обращаясь уже ко всем:

– Так что вы от меня-то хотите, товарищи? Оружия? Так у меня его и нет почти: разве что пара пистолетов. У Коминтерна с этим дела куда как лучше обстоят: уж десять-двадцать тысяч винтовок всяко-разно изыщете, а там – лиха беда начало! Или вам помочь с переправкой его в Венгрию? – Он улыбнулся в третий раз, теперь слегка насмешливо, – Так с этим – опять не ко мне. Это к товарищу Ворошилову: пусть вам самолеты выделит.

Венгры смущенно молчали. Куусинен кашлянул:

– Товарищ Саша, мы вот что хотели… – Он запнулся, подбирая слова, и продолжал уже увереннее: – То, что товарищи из венгерской секции говорят – в общем правильно, но, если говорить образно, у них есть взрывчатка. Детонатора нет.

– Вот именно, – подхватил бритоголовый крепыш с крупными чертами лица. – Сейчас в Венгрии очень многие добром вспоминают ВСР, но страшатся повторения белого террора, грянувшего после падения Советской республики.

Об этом Сашка знал. Уроки обществоведения в школе принесли некоторую пользу: к примеру, о Советской Венгрии образца 1919 года он и слыхом не слыхивал в своем прошлом будущем[137]. Здесь же социалистическим революциям в Германии, Австрии и Венгрии в школьной программе уделялось большое внимание. На экзамене по обществоведению Сашка узнал даже о некоей Советской республике Лимерик[138]. Вернее сказать, он-то о ней и понятия не имел, и выкрутился только на мастерских подсказках одноклассников.

А крепыш между тем продолжал:

– Страх, даже ужас от того, что подобное может повториться, сдерживает порыв людей к свободе. Хорти понимает это и то приотпускает вожжи, то снова натягивает их, устраивая показательные казни и карательные акции. Не так давно он заявил: «Кто создаёт беспорядки – расстреляю. Разница в том, что беспорядки справа я буду расстреливать с болью в сердце, тогда как сделаю это с удовольствием, развлекаясь, если они произойдут слева»[139], и пока старается придерживаться этого лозунга. Радуется и развлекается, baszom az anyát![140]

– Товарищ Ракоши[141] правильно говорит, – заметил Мате Залка и тут же поправился: – Я, разумеется, имею в виду не его последние слова, которые вы, товарищ Сталин, надеюсь, не поняли…

– Ну, интонация, во всяком случае, понятна, – хмыкнул Сашка. – Только давайте-ка сразу договоримся, товарищи: ТОВАРИЩ СТАЛИН – один. Другого не существует. И его сейчас здесь нет. Всем всё ясно?

С этим утверждением никто спорить не рискнул. В кабинете воцарилось молчание, но совсем ненадолго. Крепыш Ракоши подошел поближе к столу и искательно заглянул Сашке в глаза:

– Товарищ корпусной комиссар, – произнес он твердо. – От имени Центрального Комитета Партии коммунистов Венгрии я прошу вас лично возглавить восстание, подготовленное в Венгрии. Ваш опыт, ваш авторитет будут для дела Венгерской революции бесценным вкладом! Мы очень рассчитываем на вас и на ваших… – он слегка запнулся, подбирая слова, – воспитанников из Алабино – героев Пенджаба, Вазаристана, Абиссинии, Албании и Болгарии. Вы сможете стать тем самым запалом, о котором говорил товарищ Куусинен…

– Исполком Коминтерна присоединяется к просьбе венгерских товарищей, – быстро проговорил финн. – Мы тоже считаем, что ваше участие, товарищ Саша, станет необходимым и достаточным условием для победы социалистической революции в Венгрии.

На миг Александр представил себе всю эту операцию в деталях, и сам удивился: как легко все может пройти. Венгерская армия невелика, и почти вся сейчас на фронте с трепетом ожидает наступления РККА из Словакии. Значит, зачистить Хорти с семейкой, захватить министерство внутренних дел, блокировать полицейские силы в Буде и Пеште, не давая им соединиться… В принципе, работы – на день, много – на два. И Будапешт – в руках восставших. А уж дальше – дело техники. Если мадьяры не врут, что у них там готовое подполье, то войска с фронта просто не доедут до столицы. А пешком идти… Венгрия, конечно, страна небольшая, но все равно: батальонам, почитай, неделю топать придется… Если им, конечно, позволят… Красивая операция…

Но уже в следующее мгновение он понял, что все это – смешные фантазии. Чушь беспросветная! Сталин и ему не простит участия в подобной авантюре, а уж что он с Коминтерном сделает… В мозгу Белова заскакали картины одна страшнее другой. Он резко тряхнул головой, отгоняя неприятные видения, и сообщил: