Он увидел, как пошатнулся Борн, как отступил на два шага. Итогда Ногудар сделал шаг вперед. Молнии с новой энергией стали ввинчиваться взащитный ореол штурмана. Древний камень, очищенный от мха и даже, кажется, надраенныйдо блеска, как солдатская бляха, явственно раскачивался под напором урагана,готовый вот-вот с мясом вывернуться из объятий земли. Но штурман выстоял,наклонился против ветра и растопырил пальцы. Когда к нему вернулся слух,Сварогу показалось, что он уловил невнятный стон среди грохота и вояразбушевавшегося воздуха, – но кто его издал, он сказать не мог. Однакостолько в этом стоне было невыносимой муки, что кровь в жилах останавливалась исердце мертвело.

И он не знал, какие заклинания, какую форму магии применяютдруг против друга старинные друзья. И знать того не желал. Магией он был сыт погорло. То, чему свидетелем он сейчас стал, было настолько нереально, настолькожутко, что вся нечисть Хелльстада и Ямурлака показалась детскими страшилками… Главноедля него было удержать топор, который разворачивало как флюгер и вырывало изруки.

Спираль урагана как ножницами остригла ветви над поляной, нослабосильный кровавый карлик солнца не мог растопить колдовскую мглу.

В воздухе появился новый звук – похожий на рев пролетающегопод мостом поезда, и из сложенных раструбом рук Борна медленно, рывкамивыдвинулась и медленно, рывками потянулась к Ногудару бесплотная, диаметром впол-уарда труба синего матового свечения – типа тех, что возникают, когда сценическийдым попадает во вращающийся лазерный луч на каком-нибудь шоу. Молнии пронизалиее насквозь – без малейшего, впрочем, для нее вреда. Чудовищный ветер утих намгновение и ударил с новой силой, но за это время Сварог успел совершитьгигантский, на целый уард, марш-бросок вперед. Боли в израненных пальцах он нечувствовал. Пальцы – ерунда, пальцы магией подлечим, будь она неладна… а вот доНогудара осталось всего три уарда… Не подкачай, Доран…

Светящаяся «труба» коснулась древнего камня, и его верхушкавзорвалась тысячью осколков. Осколки завертелись в сумасшедшем танце и,подхваченные ураганом, понеслись в сторону Борна.

А на заднем плане рухнуло еще одно дерево, вывернув напоказкосматые корни, тут же обглоданные ветром до болезненной белизны.

Ногудар развел руки в стороны и стал похож на танцующегочерного журавля.

И ветер приобрел цвет и плотность – теперь над полянойбесновался полупрозрачный желтый вихрь, лупил по камню, по Борну, по деревьямокрест, по Сварогу – рвал волосы, отдирал пальцы от земли, залезал в горло иноздри, затыкал уши. Сварог заорал, но голоса своего не услышал.

Осколки камня ударились в багровый ореол вокруг Борна ирикошетом разлетелись во все стороны. Даже сквозь неверное свечение ореола,желтый ветер, марево невещественной «трубы» и белые вспышки разрядов быловидно, как пот ручьями струится по лицу штурмана, как дрожат его напряженные,будто сведенные судорогой пальцы… А Ногудар стоит внешне спокойно – лишь губыего превратились в белую линию, рассекающую лицо поперек, да взгляд серых глазуже не такой пронзительный. Ну, я тебя…

Синяя «труба» остановилась возле самой груди Ногудара, не всилах больше преодолевать магическое противодействие. И в этот момент Ногударзаметил подобравшегося совсем близко Сварога. И в этот момент Сварог поднялтопор.

Время остановилось. Кинопроектор времени заело. Пленкуперекосило. Изображение пошло язвами закипающих пузырей.

Ногудар резко вывернул в сторону Сварога раскрытую ладонь,из которой били, змеясь, молнии. Лицо его было неестественно, страшноспокойным. Вихрь все-таки развернул лезвие топора, и Сварог промахнулся –разящий Доран-ан-Тег не задел колдуна, но ударился о древний валун,располовинил его, и куски каменного знака взмыли в воздух. Молния,предназначенная Сварогу, вонзилась в обломок камня, раскрошила его – и погасла.Магическая «труба» Борна, больше не встречая сопротивления, вонзилась Ногударув грудь, швырнула того на спину, окутала синим сиянием… и погасла тоже. Сглухим стуком на землю посыпались не поддерживаемые ураганом камни. Захрустели,заскрипели расправляющие ветви деревья вокруг черной, лишившейся зелени поляны.

…В первую секунду Сварог подумал, что умер. Потом решил, чтовсе-таки жив. Просто оглох. Потом догадался, что все кончилось.

Он лежал ничком, раскинув руки и уткнувшись лицом вчернозем, правой рукой по-прежнему сжимая верный Доран-ан-Тег. Попробовалпошевелиться. Равномерно болело все тело, но переломов, вывихов и прочихповреждений вроде бы не наблюдалось. Тогда он осмелился медленно-медленноподтянуть руки к груди и приподнять голову.

Полянка выглядела так, будто в нее угодил реактивный снаряд.

Перепаханная земля, жалкие осколки каменного знака, а вокругс корнем вывороченные, потерявшие хвою многовековые деревья… Вдарило таквдарило. Сварог ошалело помотал головой, сплюнул прилипший к губам мусор, потомсплюнул скрипящий на зубах песок и огляделся. В ушах били колокола. И вообщетакое ощущение, будто он сам угодил в гигантский колокол.

Борн сидел на земле в пяти уардах от него, вытянув ноги,бессильно привалившись спиной к стволу поваленного дерева. Взор его,устремленный в одну точку – туда, где некогда стоял Ногудар, – был стольнеподвижен, а равнодушное лицо таким белым (прямо как известь), что Сварог нена шутку занервничал.

– Эй… – позвал он хрипло и сам не узнал своегоголоса. В оглушительной тишине голос звучал как из пустой бочки. – Эй!

Зато солнце из кровавого уродца превратилось в обычное идоброе.

Борн медленно повернул голову, нашарил взглядом Сварога ивыдавил из себя жалкую улыбку.

– Граф… – сказал он надтреснутым голосом. –Вы живы?

В кино и романах победители обычно выглядели иначе. Они илиподнимали заздравные чаши, или уезжали на закат, навстречу новым битвам.Сварога проняла жгучая зависть к выдуманным писателями и режиссерамипобедителям… А это, как минимум, значило, что он не потерял дар чувствовать.

– Пока да, – ответил Сварог.

– Это хорошо. Двигаться можете?

– Кажется.

Сварог, пошатываясь, встал на ноги, наклонился взад-вперед.

Кажется, нормально. Автоматически проверил, на месте ли меч,шаур и амулет, подаренный колдуньей в Фиортене. На месте. Кстати, странно, ново время битвы двух бывших ларов амулет так и не стал холодным…

– Могу, – сообщил он. – Мои поздравления,барон. Вы прирожденный маг и дуэлянт. И провалитесь вы с вашей магией…

Сварог смутился в финале фразы – вдруг осознал, что вместотого, чтобы говорить нормальным голосом, бессовестно орет.

– Кони где? – будто не слыша, спросил Борн.

Сварог осмотрелся.

Кони оказались неподалеку – в страхе сиганули сквозьзаросли, но, смекнув, что дальше поляны воющая и плещущаяся молниями чертовщинане двинется, остановились. Возможно, окружающий лес для них был еще болеестрашен.