Очнулся я в ужасном состоянии. Несколько выпитых зелий не справлялись с усиливающимся тремором по мере оттаивания конечностей, но сильнее всего страдали глаза. Сначала я ничего не видел. Глаза горели, будто их выкололи или выжгли, потом мир стал проявляться в красно-черной гамме. Лишь через продолжительное время я смог не только почувствовать холод стальных прутьев по периметру моей маленькой тюрьмы, но и оценить панораму за ними.

Высоко в воздухе, покачиваясь от неосторожных движений, висело множество птичьих клеток с такими же счастливчиками, как и я. Клетушки были маленькими, не позволяли встать в полный рост, да и расположиться горизонтально с комфортом ни я, ни другие обитатели «птичника» не могли. Контингент подобрался разношерстный: игроки и НПС самых разных видов, размеров и уровней. Кто-то еще не пришел в себя, кто-то от злости пытался перегрызть огромными клыками прутья. Всего Степан насчитал пятьдесят две клетки, в которых сидели пятьдесят моих соперников. Еще одну клетку занимал я, и одну мой наставник. Степан быстро нашел среди участников Арчибальда. Наставник был без сознания, и я беспокоился, что он до сих пор не очнулся. Я рассчитывал на его помощь.

Через десяток клеток я разглядел знакомую физиономию. Девир был в полной боевой готовности, активно раздавал приказы своим, тут же висящим, бойцам, те кивали и помогали разрабатывать тактику боя. Оставалось только завидовать отличной командной работе.

Прошло еще немного времени, которое я потратил на осмотр места, где мы находились. Внизу белым золотом поблескивала песочная арена. Видимо, состязания будут проходить прямо здесь. Весь контур был закрыт непроницаемым куполом, скрывающим от нас зрителей. Я достал коммуникатор и попробовал пробиться сначала к Арчибальду, потом к Аларду. Безрезультатно. Свитки также не действовали. Первая мысль оказалась верной – купол полностью изолировал нас от внешнего мира.

Наконец все участники, кроме Арчибальда, пришли в себя. Чувствуя себя в ловушке и не имея никакого плана, я обратился к Храму Знаний:

– Мне нужна информация о правилах Нарлинских игр! – чертов Арчибальд подписался под этим странным предприятием и за себя, и за меня, даже не успев намекнуть, как нужно действовать.

– Запрос признан незначительным, но в связи с повышенной репутацией визит в Храм Знаний разрешен. У вас осталось два неофициальных визита. Дополнительные вопросы во время неофициальных визитов недоступны.

Оказавшись в Храме, я перевел дух. До этого меня никто не предупреждал о возможности посещения Храма без «уважительной» причины. Но сюрприз был своевременным и приятным. Необходимый мне свиток привычно лежал на столе.

В целом картина вырисовывалась безрадостной, но не сказать что неожиданной. Формула «Хлеба и зрелищ» была справедлива для любого общества, и чем кровавее зрелище, тем удовлетвореннее были зрители. Эдакие гладиаторские бои на нарлинский лад. Из приятного – прямо на арене можно организовывать команды по два или три участника. Был враг – стал союзник, при этом в конце никто не вправе заставить тебя драться с твоими союзниками. Победителями объявляются все участники команды. Цель игры проста – убить всех, но это фигурально выражаясь. На деле умереть могли только НПС, шкала жизни игроков, пока они находились на арене, не могла упасть ниже единицы. Из неприятного – пользоваться сторонними приспособлениями было строжайше запрещено. Только собственные артефакты и прокачанные способности. При таких условиях НПС изначально отводилась роль «зажигательного мяса», вооруженного лишь яростью и программным потенциалом. Потому мясо сплошь состояло из огромных злобных монстров, способных проломить среднюю защиту и наделать дырок в зазевавшихся игроках. Ну еще бы, только хардкор. К слову, награда для победителей так себе. Могли бы придумать что-либо завлекательное, глядишь, и желающих добровольно участвовать в кровавой бойне было бы больше. А так «всего лишь» свобода, дарованная Игрой при рождении и которую надо снова отвоевать обратно. Бой продолжался до тех пор, пока не определялся победитель. После этого проигравшие игроки замораживались до следующих Нарлинских игр, проходивших не реже раза в месяц. Вот так, в полной изоляции от остального мира, можно было влачить свое существование от игры к игре до скончания веков. Слизень не шутил, когда говорил Девиру, что тот не скоро сможет доложиться Мадонне.

Дочитав до конца, я недоуменно почесал затылок. Совершенно непонятно, на что рассчитывал каторианец, заявляя о нашей победе. Способностей его лишили, игрушек прошлых эпох тоже. Согласен, лучше уйти в несознанку, скинув все проблемы на Ярого с его двойной удачей, чем быть опозоренным в глазах учеников. Только что делать мне? Ударом Храмовника я могу только рассмешить соперников, и все, что остается – это надеяться, что они сдохнут от хохота, глядя на мои потуги.

– Ты закончил чтение, темный? – спросил старик, сделав акцент на последнем слове. Я кивнул, готовясь к возвращению, но хранитель Храма Знаний не спешил отправлять меня обратно.

– Тебе предстоит непростой бой, темный. – И снова нажим на слове «темный». – Иногда мы защищаем тех, кто в этом не нуждается, потому как Тьма сама заботится о том, кто желает в ней скрыться. Помни об этом.

Вихрь портального перехода окутал меня, возвращая обратно в клетку. Мы со Степаном недоуменно переглянулись. Хотелось верить, что Игра в лице Хранителя давала подсказку, пытаясь защитить Проводника. В голову приходила только Легурия, на эту темную способность мог намекать Хранитель. Но если я ее использую, Арчибальд пострадает, как и все. Последствия Легурии для каторианца непредсказуемы, а без него я точно не закончу с Мерлином.

– Наставник так и не пришел в себя, – произнес Степан.

– Не слепой, – вызверился я на Степана, не понимая, к чему привязать последние слова старика.

– Согласен, ты не слепой, ты тупой, – не осталось в долгу подсознание. – Легурия реагирует на эмоции и/или движение, как было с зомби и другой восставшей падалью у поместья Леклёр. Старик говорил об Арчибальде. Это из-за него ты не хочешь выпускать Легурию. Но посмотри, Арчибальд без сознания, он не излучает эмоций и не шевелится. Для твоей темной способности его не существует!

Степан как раз успел закончить свою мысль, как под куполом раздался удар в колокол и чей-то голос торжественно произнес:

– Ликуйте, жители подземного мира! Ради вашей радости взовьется песок боевой арены Нарлина, и успокоит его лишь сильнейший! Да начнется бой!

Приготовившись к неведомому, я вовремя схватился за решетку клетки. Ее дно исчезло, заставив меня повиснуть на руках, но я успел сгруппироваться и прыгнуть на песок, вместо того чтобы мешком рухнуть вниз, как большинство участников. Защита появилась на чистых рефлексах, поэтому сразу прилетевший удар магов я блокировал. Ближайший ко мне монстр двинул головой, и блокиратор инерции угрюмо хрюкнул, отправляя меня в полет на несколько метров. Удар превосходил всю мою защиту, вместе взятую, пылесосом высасывая Энергию из кристалла. Однако не обошлось без бочки меда – на то место, где я находился, рухнула глыба льда, зацепив голову монстра. Арену сотряс рык, и чудовище переключилось на новую цель, позабыв обо мне. Игровая механика помогла твари понять, кто тот самоуверенный глупец, посмевший ее атаковать.