— Генри, — выговорила она, — этого не произойдет.

— Уже произошло. Все распланировано. Я привлек Мерримена…

— Мерримена?

— Да. Извини, пришлось попросить его держать все в тайне. Поместье целиком будет выставлено на продажу, возможно, в ближайшие недели. Разумеется, я позабочусь о тебе. Перестрою два коттеджа в Диммерстоуне в один небольшой дом, там будет очень мило и вполне приличный сад есть. Беллами я подарю его коттедж, а остальные продам. В Диммерстоуне тебе будет удобно, и от жилой застройки в стороне…

— Жилой застройки?

— Да. Я хочу отдать дальнюю часть парковой зоны со стороны Лэкслиндена совету сельского округа на условии, что они построят образцовый поселок с муниципальным жильем; больше того, Джайлс Гослинг уже представил великолепный проект: все дома будут облицованы местным камнем…

— Слышать об этом не желаю, — сказала Герда.

— Не хочется, чтоб эти места изгадили…

Герда, тяжело дыша, но сдерживая себя, опустила глаза на сапоги и стала отковыривать пальцем подсохшую грязь.

— А что та женщина… твоя… подружка Сэнди… думает на этот счет?

— О, ей это нравится, — ответил Генри, — Она ненавидит богачей! Она коммунистка! — Он снова засмеялся как ненормальный, — Господи, я чувствую такое облегчение оттого, что рассказал тебе! Не думай, что это было легко, мама… это было настоящее испытание и задача не из простых. Прости, что думаю о себе… о своей совести и своем будущем… Не мог пойти на компромисс. Просто не мог. Пожалуйста, скажи, что ты немного понимаешь меня, не считаешь… что это сумасшествие… не знаю… месть… или… Ты привыкнешь и увидишь, что так будет лучше всего. В конце концов, в свое время ты поступала по-своему… теперь мой черед. Пожалуйста, скажи, что не сердишься.

— Месть, — задумчиво проговорила Герда, продолжая заниматься сапогами. Потом сказала: — О, могу понять, что это было нелегко…

В этот момент появился Люций, одолевший ступени террасы. Нарочито отдуваясь, положил палку на балюстраду.

— Уф, какой крутой подъем! Я уже не так молод. Доброе утро, Генри! Боюсь, я снова опоздал к завтраку. О-о, дорогая, сколько ты нарвала прелестных цветов…

Почуяв, что происходит что-то неладное, Люций замолчал.

— Генри собирается продавать имение, — сказала Герда. — Холл. Все подряд.

Люций откинул голову, неторопливо расстегнул пальто, потом пиджак, потом верхнюю пуговичку рубашки. Ослабил шелковый шарф на шее. Снял шляпу и тщательно провел пальцами по седой гриве, откидывая ее назад.

— Ты слышал? — не выдержала Герда.

— Да, дорогая.

— Не похоже, что ты очень удивился. Или он рассказал тебе?

— Нет-нет, не рассказывал. Но… ну… в наше время… надо ожидать перемен…

— Рад, что ты так быстро поняла, что я действительно намерен это сделать, — не обращая внимания на Люция, сказал Генри Герде, — Пожалуйста, не думай, что мной руководит злоба, вовсе нет. Просто мне нужно выжить… и, конечно, я приложу все усилия…

— Мне придется жить в коттедже в Диммерстоуне, — сказала Герда Люцию. — Полагаю, тебя он не принимал в расчет.

— Я, наверное, смогу жить у Одри. Подыщу какую-нибудь нетрудную работенку… не будем делать из этого трагедию.

— Видишь, не такой уж он слабый и несчастный, как тебе представляется, — сказал Генри. — Мы все уладим.

— Ты сказала, что я слабый и несчастный?

— Он спросил, был ли ты моим любовником, — ответила Герда, — Ну я и сказала что-то вроде этого.

— Что ж, полагаю, я мог бы быть твоим любовником, мне это не кажется маловероятным…

— А Роде куда деваться?

— Отправлю ее на пенсию.

— О Беллами можно не волноваться. Джон Форбс ухватится за него или миссис Фонтенэй.

— Рад, что вы оба настолько благородны…

— Когда ты женишься?

— О, неужели ты женишься на Колетте Форбс?

— Нет, я не женюсь на Колетте Форбс.

— Он женится на проститутке по имени… Как там ее зовут?

— Стефани Уайтхаус.

— Она была любовницей Сэнди. Он прятал ее в квартирке в Лондоне.

— Неужели? Каких только неожиданных вещей не узнаешь о людях. Никогда бы не подумал…

— Я не знаю, когда произойдет женитьба. Скоро.

— Какой причудник, однако, был старина Сэнди…

— Пойду прилягу, — сказала Герда.

Она резко встала и скрылась в гостиной.

— И долго Сэнди?.. — начал было Люций.

Но Генри уже и след простыл. Он развернулся на каблуках и ринулся вниз по ступенькам, перепрыгнув первый пролет, как горный козел, и исчез в направлении озера.

Люций постоял немного, опираясь о балюстраду и прижимая руку к сердцу. Потом заметил, что Генри, круто разворачиваясь, выдрал большой клок пушистого желтого мха из щели между каменными плитами. Носком ботинка Люций подвинул его на место и придавил подошвой. Итак, бедатаки пришла, и настолько бесповоротно, как он не ждал. По крайней мере, он встретил известие достойно и не стал при Генри рвать на себе волосы. Если бы тот предложил небольшое содержание, унизился бы он настолько, чтобы принять его? Увы, сомневаться почти не приходилось. Но Генри не предложил. Генри явно считал, что он был всего лишь бременем для Герды. Возможно, сама Герда так сказала Генри. Особую боль причиняли презрительные слова Герды, отчаяние от ее немыслимого поражения, бессильная ярость на Генри. Итак, оказалось, что Герда может потерпеть поражение, а мир — измениться; и что теперь станется с ним? Рекс никогда не позволит ему жить у Одри. Люций наклонился и поднял оставленную Гердой корзинку. Больше всего его потряс и наполнил каким-то детским ужасом вид павшей духом, раздавленной Герды. Он отправился в гостиную.

Герда сидела у окна, напряженно выпрямившись и неподвижно глядя перед собой. Люцию на секунду показалось, что на нее столбняк нашел.

— Ты в порядке, дорогая?

— Конечно. Закрой окно, здесь ужасный сквозняк.

— Так, значит, я слабый и жалкий. Что ж, допускаю. Ты сказала Генри, что я живу за твой счет?

— Не помню. Вероятно. Он вывел меня из себя предположением, что ты мой любовник.

— Не понимаю, почему это так тебя задело.

— Это неважно… Слушай…

— Для меня важно. Возможно, настала пора нам расстаться!

— Ах, да не будь таким капризным, Люций.

— Думаю, ты очень храбро приняла это… и я тоже.

— Ничего я не приняла, — ответила Герда.

— Полагаешь, он это не всерьез?

— О нет, всерьез. На него повлияла та женщина. Но этого не случится. Мы это предотвратим.