Существование заморской торговли подтверждается двумя древнейшими текстами, упоминающими юридическую сторону мореплавания: «Артхашастрой» и «Законами Ману», или «Ману-смрити». «Артхашастра» — подробное руководство по управлению страной — обычно датируется правлением первого царя из династии Маурьев, Чандрагупты, в конце IV века до н. э. Взойдя на трон Магадхи в нижнем течении Ганга, Чандрагупта распространил свою власть на всю Индо-Гангскую равнину. На северо-востоке он отодвинул границы страны от Пенджаба через Пакистан в Афганистан и вступил в столкновение с эллинистическим царем Селевком I. Чтобы заключить мир, Селевк отдал свою дочь за сына Чандрагупты, Биндусара, и назначил Мегасфена послом при дворе Маурьев в Паталипутре (Патне) на Ганге. В свой черед Чандрагупта подарил Селевку пятьсот боевых слонов, которые очень пригодились тому в войне с Египтом Птолемеев — событии, которое стало катализатором развития эллинистической торговли в Красном море и проникновения западных купцов в Индийский океан. Чандрагупта также расширил свою страну на юг до реки Нармада, северной границы Деканского плоскогорья; впоследствии Биндусара завоевал Кералу и Карнатаку на юго-востоке. Главным советником Чандрагупты был Каутилья, предполагаемый автор «Артхашастры». В детальном изложении обязанностей надзирателя за судоходством (навадхиякса), гражданского чиновника, чьи функции включали береговую охрану и сбор пошлин, Каутилья отмечает, что тот «должен иметь наблюдение[318] за морскими путями и движением в устьях рек, а также перевозками на больших озерах, искусственных прудах и реках». Надзиратель взимал сборы с прибрежных селений, рыбаков, торговцев, ловцов раковин и жемчуга, а также пошлины с иноземных судов и штрафы с тех, кто переправляется через реки в ненадлежащее время или в ненадлежащем месте. Он мог конфисковать товары, перевозимые без официальной печати, он же получал плату с торговцев и рыбаков, если те пользовались царскими кораблями. Надзиратель за судоходством заботился также о терпящих крушение: «Кораблю, застигнутому бурей,[319] он должен оказывать помощь, уподобляясь отцу. За товары, поврежденные водой (или попавшие в воду), он не должен взимать пошлин совсем или же взимать в половинном размере». Он должен был «пускать большие корабли,[320] управляемые капитаном, рулевым, бросателем якорей и канатов и черпальщиком, по большим рекам, доступным для судоходства, как в зимнее, так и в летнее время. Небольшие же суда [должны курсировать] по небольшим рекам, которые наполняются водой во время дождей».

Возможно, у надзирателя за судоходством были и дополнительные военные функции. Согласно Мегасфену, в числе советников Чандрагупты был флотоводец, который, как и надзиратель за судоходством у Каутильи, сдавал суда внаем мореходам и купцам. Мегасфен отмечает, что если ремесленники, торговцы и другие люди физического труда «несут возложенные повинности»[321] и платят подати, то «что же касается оружейников и кораблестроителей, то они получают от царя установленную плату и содержание, так как работают только на него». Надзиратель за судоходством подчинялся надзирателю за торговлей,[322] который устанавливал ставки за аренду судов и оказывал содействие иноземным купцам, предоставляя им льготы. Он также должен был знать соотношение цен на свои и чужеземные товары, путевое довольствие, время, подходящее для провоза, меры предупреждения бедствий и порядки в различных портах.

Каутилья оспаривал господствующие мнения о преимуществе морской торговли и наилучших ее способах (возможно, обнаруживая тем самым невежество в вопросах практического судоходства). В то время как большинство считало морские пути более выгодными, так как они «требуют небольших расходов[323] и затрат труда и способствуют получению больших прибылей за товар», Каутилья возражал, что сухопутные перевозки надежнее и менее зависят от времени года. «Если выбирать между путем вдоль берега и в открытом море, — продолжал он, — то лучше путь вдоль берега ввиду наличия многих торговых портов. Так же лучше речной путь по причине постоянной возможности [навигации] и возможности бороться с препятствиями». Однако в сухие сезоны реки бывают не судоходными, а кораблекрушения чаще всего происходят именно вблизи берегов, не только потому, что там самая высокая концентрация судов, но и потому, что мели и подветренный берег для кораблей опаснее открытого океана.

Часто утверждают, что индуистские священные тексты воспрещают мореплавание, однако свидетельства разноречивы. Один древний текст предостерегает, что можно лишиться касты за «путешествия по морю»[324] и «торговлю каким-либо товаром», другой считает плавания данностью и дает вполне здравый совет: «Учащий… да избегает[325] кораблей сомнительной прочности». Каутилья, брахман высочайшей касты, не считает мореплавание или заморскую торговлю чем-то недолжным; лишь в XV–XVI веках особо строгие индуисты стали избегать морских путешествий по чисто религиозным соображениям. Однако и тогда это был не полный запрет на путешествия по морю,[326] а сложный и дорогостоящий ритуал очищения после контакта с не-индусами. И даже если индусы высоких каст отказывались сами выходить в море, они не считали зазорным вкладываться в заморскую торговлю и получать от нее прибыль.

«Законы Ману» показывают индуистское отношение к мореходству полнее, чем «Артхашастра» Каутильи. Законы эти были написаны, вероятно, в начале нашей эры, но отражают куда более древнюю традицию. Они кодифицируют общественные и религиозные обязанности[327] в зависимости от происхождения и этапа жизни, что является существенной частью индуизма. «Законы Ману» определяют четыре главные касты[328] жрецов (брахманов), воинов (кшатриев), простолюдинов (вайшьев) и слуг (шудр); торговля и ростовщичество названы занятиями для вайшьев. Никаких возражений против заморской торговли не приводится, купцам дается свобода торговать, как они сочтут нужным. Хотя цены почти на все устанавливал царь, к товарам, привезенным издалека, отношение было более либеральное: «Какую цену установят знающие морские путешествия и понимающие толк в месте, сроке и товаре, та в этом случае [и считается законной] при оплате». Более того, из «Законов Ману» можно узнать, что царь владел кораблями, которые сдавал внаем торговцам. Подробно расписано, как рассчитывать плату для речных судов, но при этом сказано, что «для моря нет определенного правила». В отношении ущерба судну законы делают различие между недосмотром команды и обстоятельствами непреодолимой силы: «Все, что испорчено на судне по вине перевозчиков, должно быть возвращено перевозчиками, [каждым] согласно его доле. Таким образом объявлено решение судебного дела, относящегося к путешествующим на судне, при небрежности перевозчиков; при несчастье, происшедшем по воле богов, штраф не взимается». Хотя бедствия, происшедшие не по вине команды, случаются и на реках, указание, без сомнения, относилось в том числе к путешествиям по морю.