Изи отодвинулась от него и кивнула. Глаза у нее повлажнели, и Энне стало интересно, сколько же она предполагает отсутствовать.

— Не беспокойся обо мне.

Изи улыбнулась и еще раз поцеловала мужа.

Энна решила, что она чувствует себя достаточно хорошо для поездки верхом, и они выехали из города ранним весенним утром, так непохожим на тот день, когда Энна в последний раз ехала верхом на Мерри через замерзшие полуночные поля. Она была счастлива снова увидеть свою кобылку и радовалась, что та благополучно добралась до дома, но вот сама поездка не доставила ей удовольствия. В груди у нее как будто застряла пустая ореховая скорлупа. А тепло царапало ее кожу, словно острые ногти.

Но едва Энна снова очутилась в Лесу, ее охватило огромное облегчение. Зеленые почки, и иглы, и лесные шумы были ей так же знакомы, как запах собственной подушки, хотя теперь Энна ощущала себя здесь немножко чужой. Она отерла лоб тыльной стороной ладони. Все вокруг выглядело таким горючим, даже она сама…

Через день, когда они добрались до маленького домика Энны, Изи отпустила сопровождавших их воинов.

— Здесь нам ничто не грозит. Скажите королю, что мы пришлем весточку, как только будем готовы вернуться, но не стоит ждать ее раньше чем через три недели. Хотя я уверена, что нам понадобится больше времени.

— Три недели — это очень долго, моя королева, — сказал старший стражник.

— Ну тогда две, — ответила Изи. — Езжайте.

Энна нахмурилась. Возможно, стражники ничего и не заметили, но Энна всегда прекрасно видела, когда Изи лжет. Что бы ни задумала королева, это явно должно было занять куда больше двух недель.

Изи заставила Энну лечь в постель. Знакомые запахи сосновых досок и куриных перьев внезапно напомнили Энне о Лейфере, и она села, закашлявшись оттого, что внутри у нее все сжалось. Девушка глубоко вздохнула и отмахнулась от встревоженного взгляда подруги.

Изи положила в очаг несколько поленьев и лучинок. Когда она отвернулась в поисках кремня, Энна подожгла дрова.

Подруга посмотрела на нее, чуть прищурившись:

— Ты уверена, что…

Энна пожала плечами:

— Тепло постоянно рядом со мной и во мне. Ничего не случится, если я выпущу немножко.

— Но не слишком много, — предостерегла ее Изи.

Энна наблюдала за маленьким домашним огоньком в очаге, за приятной игрой оранжевых и золотых языков кроткого пламени. Треск поленьев был таким домашним, все равно что постукивание вязальных спиц. Энна чувствовала себя похожей на этот огонь: он выглядел вполне живым, но постепенно он уничтожит поленья и погаснет. Ей казалось, что она сама уже выгорела до углей.

— Я привезла тебя сюда, потому что у меня возникла одна идея, — заговорила Изи. — Пока ты болела, я прочла еще кое-что. Это касается Ясида.

— Далекого королевства на юге, — пробормотала Энна.

Изи кивнула:

— В разных книгах упоминается о людях, которых там называют тата-рук — огнепоклонники. Кое-где даже утверждается, что тата-рук в родстве с огнем. И если в Ясиде это дело обычное, то такие люди наверняка знают тайну обращения с огнем, умеют пользоваться им и не позволяют огню уничтожить себя.

Энна наблюдала за пламенем, внезапно взметнувшимся выше, и думала о том, что чем ярче и горячее огонь, тем быстрее он выгорает.

— И мы поедем туда.

— Да, — кивнула Изи. — Совсем скоро. Вообще-то говоря, завтра. Пока Джерик… пока никто не узнал, что мы исчезли. Мы не можем отправиться туда в сопровождении полусотни солдат. Вокруг до сих пор бродят банды тирианцев, и большой отряд привлечет их внимание. Если мы хотим остаться незамеченными и поскорее добраться до цели, то лучше всего пуститься в путь вдвоем. Ну а если по дороге встретятся какие-то сложности, мы и сами с ними справимся, я уверена.

Энна отвела взгляд от очага:

— Но на это может понадобиться месяца три. А то и четыре.

Изи кивнула:

— Или даже больше.

— Значит, ты готова удрать, оставить Джерика, путешествовать долгие месяцы в слепой надежде на то, что у мастеров огня найдется способ излечить меня?

Изи мигнула и просто ответила:

— Да.

— Нет, — покачала головой Энна. Она не верила, что будет так уж легко избавиться от тепла, лихорадки, от этого жгучего желания. Одна лишь мысль о том, чтобы что-нибудь поджечь, вызывала у нее дрожь в ногах. — Ты ведь даже не знаешь, поможет ли это, а я вообще могу умереть по дороге, и ты останешься одна, во многих месяцах пути от дома, и с тобой может случиться…

— Посмотри на меня, горничная королевы! — перебила ее Изи.

Энна умолкла и уставилась на подругу. Изи заговорила настойчиво, даже с легким гневом:

— Мы ничего не обсуждаем. Ты передо мной в долгу. А я хочу одного — чтобы ты жила. И приказываю тебе жить. Понятно?

Девушка кивнула. Изи никогда не отдавала ей приказов. И хотя инстинктивно Энна готова была воспротивиться, она вдруг поняла, что ей этого совсем не хочется.

Они отправились в путь росистым утром. Изи поднялась очень рано, оседлала их лошадей и нагрузила вьючную лошадку. Она прихватила из дворца несколько пухлых мешков с провизией и небольшую палатку вроде той, в которой Энна ночевала с Рейзо и Финном.

Соседка Энны Дода вышла во двор проводить путешественниц. Изи дала ей подробные наставления на тот счет, если солдаты появятся здесь слишком скоро. А когда приедет король — в том, что он приедет, Изи не сомневалась, — Дода должна была рассказать ему о том, что затеяли подруги, и заверить его, что они вернутся до сбора урожая.

Первые дни они ехали под покровом Леса. Запахи влажной зелени, растений и цветов, неумолчный щебет птиц и стрекотание белок — все казалось Энне свежим и новым. Она слишком много времени провела в тесном зимнем шатре, а еще дольше ее мучило нетерпеливое, жадное желание огня. Энна размышляла о том, как оно непохоже на неторопливую жизнь Леса, медленный рост лишайников и мха, грибов, на то, как одно живое зависит от другого. Деревьям ведь не нужно умирать ради того, чтобы поддерживать птичьи гнезда.

Энне приходилось постоянно сдерживать жар и утихомиривать внутреннюю лихорадку, и сил для разговора у нее оставалось не много. А вскоре она заметила, что Изи почти так же встревожена, как она сама. Энна наблюдала за подругой, представляя, что слышит Изи от лесного ветерка, и гадала, успокаивают ли королеву голоса птиц и мягкое пофыркивание лошади или, наоборот, усиливают смятение.

Вечером они разбили лагерь в стороне от тропы. Изи считала, что лучше держаться подальше от людей, ведь, если королеву кто-то узнает, весть об их путешествии долетит до Столицы раньше, чем они пересекут границу Байерна. Ветер помогал Изи выбирать места, где никто не жил, а для определения пути по ту сторону южной границы Байерна у Изи имелась карта, срисованная из старой книги.