— Сдается, мы совсем запугали нашу крошку, — фыркнул Фелан.

Норберг как-то странно усмехнулся, открыл было рот, желая что-то добавить, но в последний момент передумал.

— Не будем терять время, — вместо этого проговорил он. — Итак, Фелан, ты готов?

Тот кивнул и нарочито медленно стащил перчатки. Затем кивком указал мне на кресло, стоящее практически в центре комнаты.

— А это твой трон, голубушка, — сказал он. — Занимай его. И постарайся не отвлекать меня своими глупыми мыслями! Ближайший час мне придется весьма и весьма сильно потрудиться над твоей внешностью.

Я, не особенно вдохновленная его словами, кисло поморщилась, но послушалась. Опустилась в кресло и напряженно замерла, вцепившись в подлокотники с такой силой, что даже костяшки пальцев побелели.

Фелан обошел меня кругом, что-то бурча себе под нос. Затем кивком указал Лоренсии на соседнее кресло, и она послушно заняла его.

— Приступим, пожалуй, — сказал он, неприятно хрустнув пальцами.

Обошел меня со спины и опустил руки на мои плечи.

Я прикусила губу, почувствовав приятное расслабляющее тепло, исходящее от его ладоней. Как-то некстати вспомнилась сцена, когда он пытался соблазнить меня. Волнующая тяжесть его тела, жаркое дыхание, щекотавшее мою шею, ожидание неминуемого проникновения, от которого накатывал сладкий ужас…

Фелан неожиданно издал сдавленный смешок, и я мгновенно очнулась. Естественно, тут же рассердилась на себя из-за столь недостойных фантазий и с такой силой стиснула зубы, пытаясь сдержать невольный стон досады и раздражения, что опомнилась, лишь ощутив солоноватый привкус крови во рту. Тьфу ты, сволочи они все-таки! Что Фелан, что этот Норберг! Нет, решено: если я благополучно выберусь из этой передряги, то обязательно начну производство амулетов, защищающих от чужого проникновения в мысли! Полагаю, они будут пользоваться огромной популярностью среди высшего света!

— Еще немного таких мыслей, и никакого «если» не будет, — прошептал мне на ухо Фелан.

Я уныло вздохнула. Ну да, ну да, что и требовалось доказать. Что один брат, что другой. Хлебом не корми, дай поугрожать всласть.

И я насупилась, вспоминая все детские считалочки, которые когда-либо знала. Пусть это послужит своеобразной защитой, а то шастают тут в моих мыслях всякие… нехорошие личности.

Впрочем, практически сразу мне стало не до этого. Я ощутила, как Фелан легонько пощекотал подушечками больших пальцев мою шею, затем резко нажал на нее.

Нет, это было не больно и даже не особенно страшно. Зашумело в ушах, перед глазами все побелело, как перед обмороком. Мне отчаянно не хватало воздуха, но почему-то я не страдала от удушья. Напротив, казалось, будто моя душа вот-вот оторвется от тела и воспарит ввысь. Накатила такая сладкая истома, что я непроизвольно выгнулась. О, еще никогда в жизни мне не было настолько хорошо! От мысли, что моя жизнь сейчас принадлежит другому человеку и только он решает, жить мне или умереть, хотелось плакать и кричать, но не от страха, а от непонятного восторга.

— А представь, что ты будешь чувствовать, если совместить все это с сексом? — дразняще шепнул Фелан, чуть ослабив нажим своих пальцев.

Я захлебнулась от избытка воздуха, но почти сразу маг вновь сомкнул пальцы на моей шее.

Понятия не имею, сколько длилась эта своеобразная пытка. Фелан не позволял мне потерять сознание, но в то же время я не могу сказать, что полностью осознавала происходящее. Скорее балансировала на тонкой грани между явью и небытием. Наверное, прошел тот час, о котором говорил Фелан в начале, но для меня он продлился целую вечность.

Я была настолько сосредоточена на новых для себя впечатлениях, что не сразу почувствовала неладное. Нет, это не было магией в прямом смысле слова. Я словно ощутила легчайшее дуновение ветерка, проникшего в мое сознание. Он быстро, ловко и очень осторожно переворошил все мои воспоминания, а затем исчез, словно только привиделся. И почему-то при этом я вспомнила Лоренсию. Пожалуй, из всех присутствующих здесь только она могла действовать настолько аккуратно и незаметно. Тот же Норберг или тем более Фелан не стали бы переживать из-за возможных неприятных ощущений, которые я испытала бы при этом, и уж точно не захотели бы тратить время и силы на то, чтобы минимизировать их.

— Ну, вот и все, — вдруг услышала я, и Фелан убрал свои пальцы с моей многострадальной шеи.

Несколько минут я сидела, опасаясь даже вздохнуть полной грудью — а то вдруг он передумает и начнет все сначала. Затем подняла дрожащие руки и принялась неверяще ощупывать себя.

— Не бойся, синяков я не оставил, — с насмешкой заверил Фелан, который все еще стоял за моей спиной. Потом он нагнулся и жарко выдохнул мне в ухо: — Поверь, я знаю, где заканчивается наслаждение и начинается мука.

Краснеть от высказываний этого невыносимого типа я устала, поэтому пропустила его бахвальство мимо ушей. Да ну его, в самом деле! Наверное, впервые в жизни встречаю такого хвастуна.

— Взгляни в зеркало, — подала голос Лоренсия, которая все так же сидела в своем кресле.

Я с невольной завистью покосилась на нее, продолжая растирать шею, которая еще помнила прикосновения пальцев Фелана. Хорошо ей, ее-то никто не душил. После чего со старческим кряхтеньем поднялась на ноги.

Точнее, постаралась это сделать. В последнее мгновение перед глазами опасно потемнело, и я едва не осела. Понятное дело, такие долгие игры с удушением до добра не доводят.

Однако Фелан успел меня подхватить. С негромким смешком прижал к себе, словно не замечая моих попыток освободиться.

— Пустите! — прошипела, отчаянно борясь с желанием вцепиться ногтями в его самодовольную ухмыляющуюся физиономию.

— Значит, так, красавица моя, — ответил он, даже не подумав разжать стальную хватку своих рук на моей талии. — Запомни, сегодня вечером мы — пара. И не просто пара, но любовники. Поэтому постарайся не шарахаться от меня. А со своей стороны обещаю, что не буду слишком уж откровенно тебя домогаться.

Я посмотрела на Лоренсию, желая узнать, как она отреагирует на слова менталиста. Ведь если мне сегодня предстоит играть ее роль, то, получается, что именно она — любовница Фелана. Но женщина спокойно улыбалась, словно не видела в происходящем ничего возмутительного. Странно как-то. Если бы на моих глазах тот же Дариан принялся вдруг любезничать с кем-нибудь и делать всякие пошлые намеки, то мне бы это явно не понравилось.

— Фелан, — коротко обронил Норберг, и мужчина тут же отпустил меня.

И еще одна странность. Не так давно Норберг признался, что Фелан старше его. Пусть на месяц, а все-таки. Но тем не менее Фелан по отношению к младшему брату занимал явно подчиненное положение.

— Лучше посмотри на себя, любительница порассуждать о том, во что ей лезть не следует, — пробурчал Фелан и за плечи развернул меня к зеркалу.