Я это вот все — гибель Первого одаренного кондотьера, главы Лиги Севера герцога Бальтазара Сфорца, наблюдал краем глаза. Просто потому, что по мне стреляли — двое оставшихся на парапете инферналов продолжали кидать конструкты, причем оба по-прежнему целились непосредственно в меня. Причем только в меня.

Как будто других противников достойных рядом нет — подумалось мне, когда я уходил от очередного вспухшего огненным взрывом конструкта. Потом сразу от второго. Этот маневр привел меня обратно на трибуну — и как раз в этот момент неизвестный Сильвио выстрелил в третий раз.

Попал он в одного из инферналов, причем в тот самый момент, когда тот занес для броска руку с формируемым конструктом. Эффект оказался прекраснее, чем от взрыва коктейля Молотова в руке его бросающей. На некоторое время инферналы меня из фокуса внимания точно потеряют — понял я, выходя из очередной телепортации и наблюдая вспухший огненный шар на противоположной трибуне.

Рядом со мной как-то вдруг оказалась испуганная мадам Дамьен. Испуганная, но не паникующая — предельно собранная, и готовая к действиям. Она даже начала мне давать какие-то важные указания, но получив сильный удар в челюсть, потеряла сразу несколько зубов и сознание. И кулем рухнула под накрытый белоснежной скатертью стол, в состоянии глубокого беспамятства.

Бил Дамьен я сильно, аккуратно и быстро — находясь в состояние скольжения, очередной раз ускорившись относительно времени. Двигался я настолько стремительно, что моего движения никто не заметил. Даже находящиеся рядом неасапианты и кондотьеры — больше занятые тем, что заканчивали обезвреживать напавших на троицу главарей неасапиантов-предателей.

Едва я отправил поспать Эмили Дамьен, как рядом — по инерции движения, оказался Скрипач. Он — в моем восприятии ускоренного времени, застыл в момент отдачи приказов. Я даже видел зависшие в воздухе капельки слюны, вылетавшие из его рта. Кричал Скрипач, кстати, приказывая открыть ворота внизу арены, выпуская всех собранных им для поединков мутантов и измененных.

Краем сознания я отметил, что неподалеку громыхнул еще один выстрел. Неизвестный стрелок Сильвио продолжал свою арию, и вновь отработал по инферналам, оправившимся после неудачно брошенного конструкта.

Держать настолько полно картину происходящего, цепляя ситуацию со всех сторон, практически не выходя из состояния скольжения — мне было непросто. Но я старался изо всех сил — все же ставки на кону высоки. Одни из самых высоких — жизнь и душа. Так что, оказавшись рядом со Скрипачом, я снова, в очередной раз, ускорился по отношению времени. Чтобы наверняка.

Со Скрипачом вознамерился поступить также, как и с Дамьен — отправить в беспамятство, намереваясь после, если все получится и наши победят, допросить. Но организм Скрипача, как оказалось, был серьезно усилен. Мало того, что он увидел мой удар, так он еще и успел отреагировать — уклоняясь. Отпрянув на несколько шагов, Скрипач попытался даже меня атаковать — но превратившийся в цепную плетку кукри отделил его голову от тела.

Да как так-то? Сначала Илона неожиданно откланялась, теперь этот… Не так, конечно, я представлял смерть торговца и авантюриста Валентина Скрипача, но как получилось так получилось. Это я… не то чтобы от испуга, но немного перенервничал — все же ситуация довольно напряженная, так скажем.

Расстраиваться от этого факта оказалось немного некогда — тем более, что после уклонения Скрипача от моего первого удара передо мной стояло сейчас уже два неотложных вопроса — как избежать смерти от атакующих демонов-инферналов раз, и как избежать смерти от неасапиантов и кондотьеров — два. Которые, заметив мою активность — отреагировав на уклонения Скрипача, идентифицировали меня как врага и уже нападали. И все это происходило в момент, когда трибуны захлестнули первые забравшиеся наверх гончие, в нескольких местах прорвав цепочку защитников из неасапиантов и кондотьеров.

Несколько долгих, широко растянутых по течению времени секунд я только и делал, что убивал. Огнем, Тьмой, клинком кукри, руками и ногами. Убивал адских гончих, неасапиантов, кондотьеров, черных бурбонов, падающих сверху летящих ящеров и попадающихся под руку гостей вечера поединков. Снова и снова, избегая смерти, я ускорялся в движении времени, входя в скольжение. Не лучшее решение для здоровья и самочувствия, но это все же лучше, чем умереть здесь и сейчас.

Остановился я только тогда, когда, отреагировав на эхо ауры жизни рядом, уже занес кукри для удара, но сквозь оранжевую огненную пелену увидел перед собой сжавшуюся в комок амазонку, испуганную до оцепенения.

Выхватил взглядом следующую ближайшую ауру, еще одну, третью — вокруг из живых остались только девушки-амазонки и зрители-гости, все испуганные до состояния панического ужаса.

Короткий взгляд на арену — пусто. На трибуну с демонами — пусто. Пусто, в смысле что целей больше нет. На песке арены горы тел, на трибуне с демонами — одинокие кучки. Некоторые еще шевелятся, но большинство обработаны наглухо.

Демоны-инферналы все тоже погибли, кстати. В том числе и демон с черным ободком короны, который лишился руки после выстрела Сильвио. Он вот только-только закончился — я это понял, когда полыхнуло алым. Это Чумба, с горящим алым огнем мечом, только что накормил оружие душой демона-короля-инфернала.

Неподалеку от Чумбы я вдруг заметил Керриган. В неожиданном виде: без ошейника подчинения, глаза больше не белесые — смотрят по сторонам цепко, внимательно. Руки в крови: не один и не два бурбона погибли от ее удлиняющихся во время боя когтей.

Это все — образы произошедшего, догадки восприятия и понимания, у меня постфактум: в памяти сейчас я видел картинки общей ситуации, выхваченные во время бойни боковым зрением. Видел в образах памяти, как Чумба запрыгивает на трибуну с демонами, одним ударом раскалывает острием меча ошейник подчинения; видел, как Керриган несколько мгновений осознает себя и окружающий мир, и как начинает убивать; видел, как на противоположной трибуне начинает разрастаться кровавый шторм — не слабее того, что я устроил Огнем и Тьмой на трибуне этой.

Тридцать три секунды.

Целая вечность прошла с момента первого выстрела неизвестного Сильвио.

Кстати о птичках. О нем я немного забыл, в некоторой суете вокруг. Обернулся в ту сторону, откуда стреляли последний раз. Изменил спектр зрения, и сразу увидел силуэт фигуры. Ну да, накрыт пеленой размытия — только теперь понял я. Это мне, с моими способностями, просто было определить направление, с которого стреляли, а остальным, из-за скрывающей Сильвио пелерины, это оказалось невозможно.

Вернее, если бы стрелок был единственным раздражающим фактором — то да, его бы засекли. Не после первого выстрела, так после второго. Но в ситуации, когда вокруг «зона абсолютного взаимного уничтожения», это оказалось затруднительно.

Стрелок «Сильвио» между тем, поняв, что я его заметил, поднялся, сбрасывая пелерину размытия.

Ух ты, знакомые все лица! — удивился я.

Андрей Шилов. Вот и встретились.