Мальчишка лежал под одеялом, укатанный по кончик носа. Его изможденное лицо скорее подошло бы мертвецу, чем живому ребенку. Под глазами залегли глубокие тени, кожа на скулах едва не рвалась, щеки провалились. Организм как мог боролся с недугом, но его усилий не хватало, чтобы победить самостоятельно.

Дия смотрела на своего пациента и понимала, что не смогла отказать в помощи после того, как увидела, в каком состоянии находится мальчишка.

Из абстрактного больного он превратился в реального ребенка, которому была необходима помощь. И готовясь сама стать матерью, баронесса не представляла, как можно пройти мимо, если ты его единственная надежда.

Впрочем, Дия понимала, что подобная реакция — следствие гормонов в крови. Полукровка была уверена, после родов ей будет так же плевать на парня, как и до беременности.

— Ваша милость, — едва шевеля губами, позвала ее Женевьева.

Дия кивнула, не оборачиваясь к Фламмаган. Подняв согнутые в локтях руки с растопыренными пальцами на уровне груди, баронесса несколько раз моргнула, строго контролируя свои вампирские способности. Не хватало сейчас еще светить алыми глазами во мраке комнаты.

Потоки силы расцветали яркими бурыми ветвями, расходясь в стороны от Дии. Часть оплела кровать и, как вьюн, забралась на постель. Росток отделился от ветки и плавно пронзил шею лежащего на кровати мальчишки.

На секунду Дия усомнилась в своем решении позволить сестре присутствовать, но та ничем не выказала недоверия, хотя и была напряжена до предела — ее кровь бурлила, выдавая хозяйку с головой.

Росток прошел через шею к позвоночному столбу, проник внутрь. Второй стебель, невидимый под одеялом, вошел в печень пациента.

— Какая грязь, — против воли баронессы гримаса отвращения на миг отразилась на ее лице. — Какая…

Резко вдохнув глубже, Дия прикрыла глаза и запрокинула голову назад. Ее едва не вырвало от запаха гнили, струящейся по венам мальчика. К таким сюрпризам она совершенно не была готова — и без того мощная чувствительность стала еще сильнее. Настолько, что баронесса едва осталась на ногах.

— Ведро, — просипела она, и Варин, который никуда Дию не отпускал в одиночестве, тут же выполнил приказ.

Вампира тошнит от запаха крови. Эта мысль не только повеселила, но и заставила Дию чуть иначе взглянуть на ситуацию. Она и до этого знала, как на протяжении поколений передавалась зараза в роду Фламмаган, но теперь была почти уверена — изначально имело место проклятье.

И не простое. Тот, кто его накладывал, учел вариант с призванным вампиром, который мог бы диагностировать недуг. И, по сути, соображать Дия может лишь благодаря своей человеческой половине. Отец бы в ужасе сбежал из комнаты, едва почуяв этот запах. Ни о какой диагностике, само собой, при этом и речи быть не могло.

— Ты едва успела, — сплюнув в последний раз, заявила Дия выпучившей глаза Женевьеве. — В следующий раз не медли, когда тебе предлагают решение. Еще день-два, и твоего брата было бы не вытащить.

— Госпожа, — подал голос Варин, и Шварцмаркт вручила ему ведро, и тот поставил его неподалеку.

— Вышли. Оба, — приказала она, утираясь платком.

Лишь оставшись наедине с пациентом, Дия позволила себе отдышаться после приступа тошноты. Перед глазами все еще плавали цветные круги, ее мутило, но чары все еще работали.

— Ас ха ли эш, — произнесла полукровка, подкрепляя каждый звук жестом.

Запрещенная вампирская магия требовала умения и концентрации, потому баронесса не пренебрегала ни словом, ни жестом. Происхождение не только давало некоторые знания, но и помогало их использовать. Однако у всего есть предел, а практики было не так чтобы много.

— Ас ха ли эш.

Ветви бурой лозы медленно стали пульсировать в такт сердцебиению пациента. Мальчишка задрожал на кровати, его глаза оставались закрыты, но губы раздвинулись в немом крике — в своем текущем состоянии он уже не мог издать ни звука. Но даже если бы кричал от пожирающей тело беспощадной боли, магию Дии это бы не остановило.

— Ас ха ли эш.

Дия сейчас походила на прядильщицу, перебирающую пальцами нити. В ее горящих алым глазах не отражалось ничего человеческого, во рту показались клыки, а кожа сильно побледнела. Увеличились ногти, приобретя угольно-черный цвет, губы налились кровью.

— Ас ха ли эш.

Мальчик застонал едва слышно, сквозь его поры потекли микроскопические капли крови, пачкая постель, белье, размазываясь по одежде. Подчиненная вампиру, его кровеносная система отторгала свою разлагающуюся часть, а подпитка силой Дии уходила на регенерацию тканей. Нечеловеческую, быструю, но от того не менее болезненную.

Завершив очередное движение руками, баронесса резко выдохнула, будто сдувая зараженную кровь с мальчишки, и темные бурые пятна отделились от тела на кровати, отцепились от тканей. Темный, зловещий шар висел в воздухе, постепенно впитывая в себя все, что исторгло тело пациента.

Мановением руки Дия направила этот комок размером с голову взрослого в ведро, которым только что пользовалась сама. Короткий всплеск прозвучал одновременно с исчезновением вампирского обличия баронессы.

Чуть шатаясь, полукровка быстро провела ладонью над постелью. Мальчик дышал ровнее, но потребуется еще несколько сеансов, прежде чем он окончательно выздоровеет. Первоначальный осмотр не выявил столь сильного воздействия.

Будь эта болезнь чуть моложе, ее можно было бы развеять контр-заклинанием. Но укрепившись в нескольких поколениях Фламмаганов, зараза из магической постепенно становилась недугом астральным. А еще через пару поколений не исключено, что могла бы стать причиной эпидемии. Лекарства от которой не может существовать в природе.

— Кто вы?

Если бы не тонкий вампирский слух, слова мальчишки остались бы не услышанными. Дия резко повернула голову на звук и несколько раз моргнула, осознавая, как много он мог видеть, и как много мог бы рассказать. Мысль о том, что она может просто зачаровать его, показалась неожиданно противной.

— Мое имя Дия Шварцмаркт, баронесса Чернотопья, — ответила она чуть более напряженно, чем ей хотелось бы. — Ты в моем доме.

— Вы меня лечите? — спросил ребенок, с трудом выговаривая слова пересохшими губами.

— Да, лечу, — кивнула она.

На несколько секунд установилась тишина. Он лежал на кровати все такой же неподвижный и слабый. Если бы не поднятые веки, можно было бы счесть его спящим.

— Хорошо, — наконец, выдохнул мальчишка. — Я не хочу умирать.

Чувствуя подкатывающие слезы, баронесса положила руку ему на лоб и, повинуясь какому-то совершенно неожиданному порыву, поцеловала мальчика чуть выше переносицы.

— Ты не умрешь, я тебе обещаю. Спи.

Очень тонкое воздействие, едва уловимое, и пациент закрыл глаза, погружаясь в сон. Здоровый сон медленно идущего на поправку человека. Дия выпрямилась и, шагая на нетвердых ногах, остановилась перед дверью.