Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надеюсь, Огнев правильно оценит ситуацию. Что я могла противопоставить желанию его матери выгнать меня? Да, можно было согласиться на предложение Катерины и спрятаться в другом доме, рядом. Но, во-первых, это бы служанку поставило под удар. Да и меня тоже. Кто знает, когда Огнев соизволит появиться? Кто знает, насколько может быть силен гнев Виолетты! С нее станется самой сообщить обо мне куда надо! А уж про Милену вообще молчу. Ей ни капли нельзя доверять. Она меня уже не раз подставляла…
В общем, как ни кручу ситуацию, в мою пользу нет ничего. Не представляю что делать. И ведь даже не позвонишь олигарху! Не знаю его номер, в суматохе сборов не догадалась у Катерины спросить… Но я могу позвонить ей, она дала мне свой номер! Как только доберусь до Лены — так и сделаю.
Потом паникую что если подруги не окажется дома? Она живёт отдельно от родителей, одна. Возможно придётся проторчать возле квартиры, если она куда-то вышла. Ничего, подумаешь. Дождусь.
Но мне везёт, подружка оказывается дома, распахивает дверь, округляет глаза, и я бросаюсь ей на шею. Она обнимает меня, засыпает вопросами, а я не могу ни слова произнести, от затопивших меня эмоций. В груди растет горячий ком, хоть немного начинаю согреваться. Я на всякий случай остановила такси подальше и десять минут шла пешком. Ужасно замёрзла пока дошла, на улице мороз страшный.
Наконец-то рядом со мной человек, который относится ко мне по-настоящему, тревожится обо мне.
— Боже, Стаська, тебя выпустили, как же я рада! — продолжает причитать Лена. — Когда? Почему мне не сказали? Не позвонили? Я твоей маме каждый день пишу, спрашиваю как дела.
— Я все тебе расскажу. У тебя есть чай? Я ужасно продрогла.
— Да конечно у меня есть чай, и пироги с капустой, твои любимые! Вчера пекла. Сейчас стол накрою. Отметим. Шампанское тоже есть. Боже мой, детка, ты выглядишь прекрасно! Даже не скажешь, что провела столько времени в таком ужасном месте.
— Сколько времени? Неделю, — отшучиваюсь.
— Ты еще и смеяться над этим можешь? — изумляется Лена.
— Дай свой телефон, пожалуйста, мне надо позвонить…
Увы, не выходит дозвониться до Кати, это добавляет мне нервозности. Сколько ни набираю — аппарат абонента выключен. Как я дура не подумала, что прислуга вынуждена отключать мобильные на время работы в особняке? Это вполне в духе Виолетты, ввести такое требование!
— Кому ты так настойчиво звонишь? — Лена тем временем накрывает на стол.
— Одной знакомой. Спасибо большое, мм, какая красота, — киваю на пирожки.
Когда согреваю руки о толстые стенки керамической чашки, начинаю свой рассказ:
— Я не в тюрьме была, Лен.
— Что значит не в тюрьме? А где ты была? То есть, я хочу сказать, СИЗО тоже ведь тюрьмой называют? И срок там засчитывается… Я, если честно, каждый день в интернете читаю всякое… Ищу дела похожие на твое. Узнавала через знакомых что можно сделать.
— Спасибо тебе огромное, Лен. Правда. Но кажется, все позади.
— Что значит позади, Архипова? Ты меня с ума с ведёшь. Честное слово, я тебя слушаю и не понимаю ничего! Ощущение что одна из нас умом тронулась! Все позади и в тюрьме ты не сидела… Мама твоя плачет каждый день… Брат на себя не похож, я заезжала к ним на днях. Ты его видела? Он дома редко бывает…
— Я не была у родных… не сейчас. Не могу я втягивать их в это. Я не в СИЗО была, Лен. Меня Огнев, тот олигарх, к которому мы с тобой ездили, вытащил… И к себе привез. В загородный дом.
Все. Я произнесла это вслух. Впустила в свою реальную жизнь тот сюрреалистичный кошмар, в котором существовала последнее время. Теперь уже назад не отмотаешь. Но мне просто необходимо с кем-то разделить эту ношу. Лучше подруги, наверное, не найти такого человека. Маме точно не смогу. Она же сразу инфаркт получит, узнав, что ее дочь была в сексуальном рабстве. И даже получала оргазмы…
— Что? Ты бредишь? — Лена смотрит на меня широко распахнутыми глазами и явно считает, что я умом тронулась.
— Понимаю, звучит как безумный бред, но этот правда. Он меня туда засунул, то есть… по его жалобе действовал его юрист. А потом пожалел, вытащил. Договорился. Дал взятку, видимо. Только об этом никому, Лен, ладно? Иначе могут быть у всех большие неприятности… И у него, наверное, ну и естественно, у меня.
— Так, ладно. Рассказывай заново и по порядку, — командует Лена. — Опиши каждый день, с тех пор как мы не виделись. Я правда ничегошеньки не понимаю, Стась. Но очень хочу понять. Ты говоришь так серьезно. Но звучит… как будто пересказываешь какую-то нелепую книжку!
Начинаю рассказывать, как просит подруга. Сухими фактами, с момента разговора с Женей. Как он в клуб меня звал, а я отказалась. Но потом все равно поехала. Как с Огневым там столкнулась… Только пропускаю то, что он меня прямо там девственности лишил. Не могу произнести это вслух. Вспоминаю и начинаю плакать от унижения. Заставляю себя успокоиться и продолжаю пересказывать череду событий.
Лена молчит, не говорит ни слова. Полная тишина и только мой слабый голос… Я словно отхожу в сторону и смотрю на ситуацию издалека. Как ни странно, события, что мне пришлось пережить уже не так сильно гнетут меня или пугают. А дружеское сочувствие, с которым смотрит на меня Лена, помогает прийти в себя. Заканчиваю свой рассказ сегодняшним днем, как меня мать Огнева отчитала и выгнала. Тут подружка не выдерживает.
— Боже мой, вот это мегера! То есть две мегеры, но эта Вишневская… ррр! Я бы ее покусала, честное слово! Явно все подстроила! И Огнев назначил эту хитрую стерву тебе в юристы? Он совсем ку-ку? Неужели не понимает, что это самое худшее решение? Неужели других юристов у него нету? Эта баба явно вредит тебе, а не помогает!
— Она вроде как лучшая подруга его умершей возлюбленной… Но ты права, Лен. Она свое нутро уже не раз
