– Спиной чую, влетит мне от шефа, – мрачно заявил он.

– Твоя спина абсолютно права, – мстительно перебила его я, – она подлинный барометр крупных неприятностей.

Димон крякнул, я выскочила на тротуар и быстро пошла к своей машине. Ну, Таня, в твоей жизни определенно началась черная полоса. Неужели Чеслав задумал подсунуть мне в напарники Приходько? Надо во что бы то ни стало убедить шефа в моей независимости, объяснить ему, что я одинокий волк, мне категорически не нужны помощники с чрезмерно чувствительной спиной и тупой головой. Ну чем Федор мог понравиться боссу? Почему из всех кандидатов к нам на работу шеф выбрал именно его? Что такого умеет делать Приходько? Пока я не заметила у него ни малейших талантов, кроме уже многократно упомянутого чувства спины, но ведь это несерьезно!

Когда я подъехала к дому, где назначила Соне свидание, вдова Кошмарова уже стояла около двери, на которой была вывеска «Будьте счастливы».

– Здесь находится магазин для новобрачных? – пошутила я, когда Софья села в машину.

– Нет, – тихо ответила та, – похоронное бюро.

– С ума сойти! – вырвалось у меня. – Простите!

– Ничего, – сказала Кошмарова, – агентство называется «Приют». Зачем они всем счастья желают, я не понимаю. Но тут самые демократичные в Москве цены, и они оформляют кредит.

– Кредит? – растерянно переспросила я.

Соня почесала висок.

– Ну да, для таких, как я, у кого денег совсем нет. Я искала, где подешевле, и, слава богу, обнаружила «Приют», оформила ссуду и теперь нормально упокою Осипа. Тело обещали отдать во вторник.

– Ясно, – пробормотала я, – а где ваши дети?

– В садике, – пояснила Софья, – мальчики ходят в группу.

– А девочка? Она совсем маленькая, – удивилась я.

– В ясельки можно отдать с трех месяцев, – просветила меня Соня, – но вы же приехали сюда не для разговора о детях?

– Да, конечно, – кивнула я, – сейчас покажу вам одну фотографию. Скажите, этот человек вам знаком?

Соня уставилась на экран мобильного.

– Конечно. Это мой сводный брат Игорь Венев.

– Вы уверены? – спросила я.

– На сто процентов, – кивнула Софья. – Он практически не изменился с того дня, как я его в последний раз видела.

Я покосилась на Соню.

– Когда вы ушли от родителей, Игорь еще учился в школе?

– Нет, уже был на первом курсе института, – поправила Софья.

– И носил усы с бородой? – усомнилась я.

Софья кивнула.

– Да, Игорь рано бриться начал, лет в тринадцать, и у него, в отличие от других мальчишек, никаких проблем с растительностью на лице не возникало. Ему хотелось быть посолиднее, поэтому он сразу после вступительных экзаменов отпустил усы и бородку.

– Давно вы с ним разговаривали? – спросила я.

Сонечка покусала губу.

– В день моего ухода из квартиры Веневых.

– Игорь был на вашей стороне, – не успокаивалась я, – пытался помирить вас с родителями?

По лицу собеседницы пробежала тень улыбки.

– Игорь раб своего отца. Григорий Игоревич полностью подчинил сына, Гарик всегда хотел ему угодить, не имел собственного мнения. Нет, он мне в спину крикнул: «Ты позор нашей семьи, не надейся, что можешь назад вернуться». Я от него другого и не ожидала, мы никогда не дружили, хоть у нас разница в возрасте маленькая. Мама мне постоянно внушала: «Игорь твой брат, ты должна его любить, заботиться о нем…» Ну и так далее.

Но она вышла замуж за Григория Игоревича по расчету, она не хотела жить в нищете, не желала, как многие одинокие матери, забыть о себе ради ребенка. Нет, она, едва ее первый муж скончался, выскочила за Венева. Они в неприлично короткий после похорон срок расписались. Сорока дней не прошло, а вдова уже стала счастливой новобрачной. И еще одна деталь. Игорь появился на свет недоношенным, после бракосочетания прошло только шесть месяцев. Подчеркиваю, шесть, а младенец выжил. Правда, здорово?

– М-да, – выдавила я, – по-разному бывает. Алевтине хотелось счастья, а ее первый супруг был… э…

– Алкоголик, – безжалостно уточнила Сонечка, – не надо стесняться, я никогда не знала человека, от которого первый раз забеременела мать, долгие годы считала отцом Григория Игоревича. Хотя вру, никаких иллюзий я не питала, отчим не признавал вранья, говорил: «Софья приемная дочь, Игорь родная кровь. Я не стану лукавить, падчерица никогда не станет мне ближе моего мальчика».

Честный человек. Сомневаюсь, впрочем, что господин Венев любил Игоря, он его дрессировал, словно собачонку, и достиг успеха. Сын за кусочек сахара плясал. Григорий Игоревич – поборник методики кнута и пряника. Делаешь как он велит – получаешь сладкий кусочек, проявляешь строптивость – огребаешь люлей. Он мне поблажек не давал, впрочем, Игорю тоже. А Семен? Представляете, он его вообще видеть не желал!

– Кто такой Семен? – ухватилась я за хвост ниточки.

– Вы не знаете? – удивилась Соня. – Старший брат Игоря. Его родила подруга Григория Игоревича. Мальчиков легко спутать, до того они похожи, просто одно лицо. Я, правда, Семена практически не помню, отчим от него давно отрекся. Вы не могли бы меня подвезти к метро? Дождь начинается, а у меня ни зонтика, ни плаща.

Крупные капли начали бить по лобовому стеклу и барабанить по крыше машины.

– Настоящий ливень, – сказала я, – давайте подброшу вас до дома.

– У Григория Игоревича была любовница? – спросила я, выруливая на проспект. – Интересно, как это монтируется с его стремлением всегда говорить правду?

Сонечка улыбнулась.

– Отчим лукавил. Он же бизнесмен, а в этом деле без вранья никуда. Но Алевтину муж не обманывал. Семен плод добрачной связи. Отчим называл мальчика «ошибкой одного вечера». Подробностей я не знаю, мне их не сообщали, но по некоторым оговоркам старших я сообразила: за некоторое время до знакомства с мамой Григорий Игоревич имел связь с женщиной. Ее звали Лилия Хватайка.

– Веселая фамилия, – не утерпела я.

– Поэтому я ее и запомнила, – усмехнулась Софья, – детская память цепкая, зря взрослые полагают, что малыши думают только об игрушках и конфетах, живут в своем мире, старшими не интересуются. Это неверно!

Сонечка повернулась ко мне и завела рассказ.

Школа, куда ходила девочка, стояла прямо во дворе ее дома, поэтому с первого класса малышка бегала на занятия без сопровождения взрослых. Как-то раз она вернулась домой после второго урока. Заболела учительница, заменить ее оказалось некем, и радостные дети покинули храм знаний.

Сонечку никто дома не ждал. Представьте ее удивление, когда она, войдя на кухню, увидела там Игоря и Алевтину. Мать выглядела растерянной, а брат-то только что был на занятиях! Уходя из школы, Соня заметила его спешившим на очередной урок и не преминула похвастаться: «А нас отпустили!»