Вернувшись довольно поздно в «Дом Спасения и Поддержки», я сразу лёг вздремнуть. Сказались события последних двух дней. Скэриэл обещал приехать завтра в обед и обсудить бал чистокровных. Мне хотелось побыстрее отрубиться, чтобы набраться сил, но сна не было ни в одном глазу. Лежал и размышлял о том, что сегодня произошло.

Как так вышло, что мы с Хитклифом объединились? С тем самым Хитклифом, которого я на дух не переносил. Правильно ли я поступил, что решил скрывать важные сведения? Я расскажу Скэриэлу о том, что именно Гедеон слил те самые фотографии Брума и Дона, но что насчёт Готье? Он приёмный сын. Кто его настоящие родители? Знает ли он о них?

По рассказам Скэриэла, старший брат с Готье пылинки сдувает, мало того что ринулся в клуб, чтобы избавиться от компромата, так ещё избил Оскара Вотермила. Может, он просто защищает честь семьи? Готье точно знал, что приёмный. Наверное, это не секрет в их семье? Так много вопросов, что даже голова заболела.

Что больше всего меня беспокоило, так это клятва на крови. Я никогда не предам Скэриэла, иначе всему конец. Но, если я планирую рассказать только часть того, что узнал, подслушивая Гедеона с Люмьером, будет ли это считаться предательством? Нужно быть очень осторожным с этой клятвой. До этого дня я не думал, что у меня будут секреты от Скэриэла, а потому беспечно согласился на запрещённый ритуал.

Я прислушивался к своим эмоциям. Ничего не изменилось, я всё ещё любил его. Может, даже сильнее, чем прежде. Но я не хотел всегда быть запасным вариантом в его глазах. Он воспринимал Хитклифа как равного – его, но не меня. Для него я всё ещё оставался помощником, мальчиком на побегушках. Но я не хотел ему быть просто сообщником. Незаменимых не бывает. Скэриэл не всегда будет нуждаться в моей помощи. Так больше не могло продолжаться.

Готье Хитклиф – мой должник. Я могу потребовать от него всё, что захочу. Деньги – меньшее, что мне нужно. Он ещё не знает, с кем связался. Возможно, Хитклиф тоже считает меня шестёркой. Пусть они оба думают, что я ничего из себя не представляю. Пусть недооценивают меня.

Заснул я с мыслью, что для меня всё только начинается.

– Ты будешь играть за Дария III, это персидский царь. Я за полководца Александра Македонского. Вот джойстик. – Я сел и протянул ему контроллер. Чарли нерешительно встал на пороге и не спешил присоединиться. В салоне автомобиля, на привычном месте, он вёл себя заметно увереннее, но, очутившись в моих владениях, мигом оробел. Я положил джойстик ближе к нему и в пригласительном жесте указал на место рядом; возникло ощущение, будто я пытался расположить к себе одичавшую собаку. – Ты зайдёшь или так и будешь стоять? – Вышло чуть требовательнее, чем хотелось, поэтому пришлось добавить благожелательным тоном: – Если хочешь, можешь играть за Македонского. Мне не принципиально. Дарий мне тоже нравится. – Это была чистая правда, но, опять же, могло прозвучать двояко, так что я проговорил: – Если его выбрать, то можно прокачать культуру и тогда жители других городов захотят присоединиться к твоей державе. Просто у персов очень древняя история, так что это можно использовать как рычаг давления. – Чарли не спеша вошёл, оставив дверь приоткрытой, словно боялся перекрыть себе пути отхода. – Тут твоя часть экрана. В игре работает шахматный принцип. Ходы идут по очереди, и от каждого хода зависит результат. Ну так что?

– Ты мне мстишь? – настороженно спросил он шёпотом.

По его хмурому лицу было понятно, что Чарли не ждёт от меня ничего хорошего. Меня это задело, ведь в последние дни мы не вступали в перепалки.

– Не понял, – растерялся я. – Ты о чём?

– Тут прослушка? Решил меня на чём-то подловить, показать это господину Уильяму, чтобы меня уволили с работы? Мстишь за Кевина?

Так вот как полукровки думают о нас? Впрочем, неудивительно. Не от хорошей жизни Чарли ожидает подвоха.

– А-а, – разочарованно протянул я. – Да ничего такого, но если хочешь, вместе перенесём PlayStation на первый этаж в гостиную. Или можешь обыскать комнату, если тебе от этого станет легче.

Он постоял, подумал, взвешивая все за и против, внимательно осмотрел комнату, затем вновь уставился на меня, как будто ждал, что я передумаю. Я изобразил скуку и зевнул, прикрывая рот рукой. Чарли уверенно направился к письменному столу у окна.

– Красивая птица, – сказал он, взглянув на канарейку в клетке.

Я непринуждённо сидел на месте, подперев рукой голову, и старался на него лишний раз не смотреть. Как и ожидалось, Чарли не нашёл ничего подозрительного на поверхности стола и постучал пальцем по выдвижному ящику.

– Можно? – Он настороженно посмотрел, как будто хотел меня в чём-то уличить.

– Да, мне нечего скрывать, – махнул рукой я.

Прошло минут десять, за которые он успел бегло осмотреть ещё книжный шкаф и кровать.

– Вот. – Под конец я протянул свой телефон.

Он не спешил брать в руки мобильный.

– Проверить не хочешь? Может, там диктофон или ещё что. Можешь даже на время игры оставить его у себя.

Чарли нерешительно посмотрел на телефон в моих руках и проговорил:

– Ты очень странный. – Выглядел он немного смущённым. – Ладно, прости. Я просто что-то разнервничался. Находиться в комнате чистокровного всё ещё для меня странно.

– Ага. Но ты всё равно проверь, чтобы теперь и мне было спокойнее. Я разблокировал. Оставь у себя в кармане, пока мы играем.

Не сводя с меня хмурого взгляда, Чарли взял телефон, повертел его в руке, пролистал меню и спрятал мобильный в кармане.

– Тебя подставляли на работе? – предположил я, беря в руки джойстик.

– Не меня, но моих знакомых. Полукровку легко уволить с работы, даже повода не надо. А ещё можно испортить репутацию плохими отзывами.

– Что-то ты не был осторожным в первую нашу встречу, – заметил я.

– Характер такой. – Он почесал шею и с улыбкой проговорил: – Лучшая защита – это нападение. Хамить взрослому чистокровному я бы точно не стал. Себе дороже.

– Хм, – недовольно выдал я. – А, ну, раз я подросток, то на мне срываться можно?

– Прости, я не хотел, – чуть тише добавил Чарли.

– Ладно, играем?

– Давай.

– Ты за кого будешь?

– Ты что-то там про культуру говорил.

– Дарий III. Богатая персидская история и культура.

– Ага. Я буду за Дария, – произнёс Чарли, усаживаясь справа. – Но почему ты не позовёшь друзей поиграть?

– Я под домашним арестом, и мне запрещено принимать гостей, – хмуро проговорил я и подумал о том, что мой недовольный тон, наверное, может его отпугнуть, поэтому добавил более дружелюбно: – И я подумал, почему бы нам не поиграть вместе.

Конечно, будь у меня возможность, я бы навестил Оливера, но мне нельзя выходить из дома. Оливер всё ещё не отвечал на сообщения и звонки, так что я сомневался, хочет ли он вообще меня видеть и слышать. К моему удивлению, молчала и Оливия. Я попытался позвонить ей утром, но она не подняла трубку. Это окончательно испортило мне настроение.