— Э-э нет, — Ярик подался к ней через стол, — тебе было неприятно, что она ко мне подкатывала, и ты не собиралась позволить ей меня у тебя забрать. Хотя бы себе в этом признайся. А потом ты просто испугалась, себя саму испугалась, что чувствуешь такое не к Тимуру, а ко мне…

— Слушай, привлекательный ты наш, тебе корона не давит? — Виолетта начала злиться.

Но Яр лишь улыбнулся шире и сжал её ладошки, лежащие на столе, в своих.

— Думаешь, хочу тебя задеть? Совсем наоборот. Ревнуй меня, Виола, пожалуйста, ревнуй! — рукопожатие стало крепче. — Показывай, что я тебе небезразличен. Я буду до потолка сигать, если увижу в твоих глазах чувства собственницы, которая не хочет отдавать меня другим, — судя по его виду, он действительно не преминёт это сделать, — потому что я уж точно не собираюсь от тебя отказываться. И ты… ты тоже не выбрасывай меня из своей жизни так легко, прошу тебя!

На этот раз его глаза и губы действовали абсолютно синхронно, бередили душу, проникали в самую её суть.

— Чтобы строить будущее, нужно сначала разобраться с прошлым, это я уже поняла, — сказала Виола то, что было на сердце.

— Хорошо, давай разберёмся, — кивнул муж. — Но вместе! Не отдаляйся от меня, не отгораживайся! Давай говорить, обсуждать, советоваться… может, даже ругаться и спорить. Только не молчи, не держи всё в себе! — его руки слегка подрагивали. — Иначе как я узнаю, о чём ты думаешь и что мне надо для тебя сделать?!

Он говорил абсолютно правильные вещи, именно так и должна вести себя семья… семья, где двое любят друг друга.

— Да ты уже и так сделал больше, чем можно себе представить.

Теперь он отрицательно качнул головой:

— Нет, недостаточно, если приезд Тимура спутал нам все карты и не прошёл незамеченным.

— А как бы он мог пройти незамеченным, если две его копии бегают у нас по квартире?! — резонно вопросила она.

Наверное, даже слишком резонно, потому что Ярослав на некоторое время смолк, а дрожь его рук стала сильнее.

— Виол, у нас сейчас просто кризис семи лет, это бывает в браке, — после паузы продолжил он, явно хватаясь за соломинку. — Есть пары, которые в этот период расстаются, но мы же не из таких, верно? У нас ведь может всё наладиться?

— Яр…

— Виолка, не уходи! — это был крик утопающего, хриплый крик, почти перешедший в кашель — Что мне сделать, чтобы ты осталась?

— Я… мне надо подумать, — Виола не отнимала рук, ей почему-то очень нравилось, когда Яр вот так их сжимал. И эти его длинные пальцы… А ещё кольцо на безымянном, которое ему так идёт… — Хочу побыть одна, привести мысли в порядок…

— Подумай. Конечно же подумай! — кажется, он услышал в её словах больше, чем она сама в них вкладывала. — А я пойду к Витьке ночевать, он не откажет. У Вовки же Рита беременная, не до меня им сейчас…

— Оставайся, не надо никуда уходить, — пресекла она его порывы. — В конце концов, это твой дом.

— Это наш дом, Виол, НАШ! — поправил Ярослав. — Ты ведь считаешь его своим, правда?

— Честно? Я долгие годы считала себя лишней в вашей семье. И чем лучше вы ко мне относились, тем сильнее я себя грызла, что обманываю твоих родителей и даю тебе ложные надежды. Если бы я тогда не согласилась на эту фиктивную авантюру, ты бы уже давно устроил свою жизнь и подарил маме с папой настоящих внуков.

— Не устроил бы, Виол, не устроил, — возразил он. — Я сделал всё, чтобы ты согласилась. И если бы мне сейчас позволили перемотать жизнь на тот момент, я бы поступил так же. А если бы удалось оказаться там на несколько часов раньше, я бы не слушал никаких твоих заверений и пришёл на твой выпускной. И тебе бы не пришлось пройти через всё это…

Отмотать жизнь назад? Да, интересная мысль, однако…

— Тогда у меня не было бы Стефа и Стеши, — Виолетта помимо воли улыбнулась. — За одни улыбки моих солнышек я готова «закрыть глаза» на обстоятельства их зачатия. Теперь готова. Мне кажется, что после возвращения Тимура я стала сильнее. То, что могу находиться с ним в одном помещении, стоять рядом… Раньше мне даже представить это было жутко, а паника скручивала всё внутри и сдавливала горло, — она машинально потёрла шею. — Ты ведь помнишь нашу с ним встречу на репетиции юбилея… А теперь что-то во мне изменилось, я его даже ударила, можешь представить?

Ярослав свёл брови и весь ощетинился:

— И за что ударила? Он что-то пытался тебе сделать?

— Просто решил стать моим мистером Смитт. Словно не понимает, что это место уже занято и… — Виолетта остановила себя на полуслове, потому что явно стала говорить что-то не то. — Я… Мы с ним танцевали совсем недолго, но мне понравилось, очень. Это был словно освежающий бриз, которого я не чувствовала прежде. А с тобой совсем по-другому…

— Лучше или хуже? — почти просипел Яр.

— Не знаю… — честно призналась она. — Я запуталась. Говорю же, что мне надо подумать и во всём разобраться, нужно время… Я хочу уединиться. Полностью сделать это всё равно не удастся, поэтому поеду на дачу и проведу несколько дней с детьми, поброжу на природе… Яр, можно я немного побуду без тебя?

— Давай хотя бы тебя отвезу… — сказал он после недолгого молчания.

— Не надо, — Виола мягко высвободила ладонь из его руки. — Мне нужно, чтобы какое-то время тебя в моей жизни не было, понимаешь? Я возьму с собой самые необходимые вещи, одолжу машину у свёкров и буду ездить в студию оттуда. У тебя ведь на работе ответственный период, надолго отлучаться всё равно нельзя, они поймут…

— И почему мне всё больше кажется, что ты не вернёшься?!



Этой ночью Виола так и не смогла заснуть. Она беспокойно ворочалась в постели, смотрела то в окно, то в потолок, то на неровные тени, что скользили по стенам, пока в половине пятого не сползла с дивана совершенно разбитая. В квартире всё было тихо, только часы тикали на стене. Натянув на себя топик и шортики, Виолетта поплелась умываться, собираясь после водных процедур заняться утренней гимнастикой, а потом начать собирать вещи.

За минувшую ночь она много всего передумала, и вопреки здравому смыслу ей стало легче. Виола все эти годы чувствовала перед мужем вину, а оказалось, что это он перед ней виноват, да ещё как! Сейчас, наверное, можно сказать, что они в какой-то степени квиты, равны. На неё больше не давит груз его «идеальности» и непогрешимости и собственной ущербности, стёрлась эта угнетающая разница. Он всегда был открытым (как ей думалось), а она многое скрывала, но оказалось, что его секреты и скелеты в шкафу ничуть не уступают её собственным.

И всё же искренность Ярослава в проявлении чувств подкупала, а его верность проверена годами…. очень непростыми годами совместного быта, бессонных ночей у кроваток малышей, прогулок на детской площадке, больничных, поездок в парк всей семьёй… Всего этого не перечеркнуть, не стереть из памяти и из сердца. Виолетта оказалась человеком, которого нужно защищать, а он стал тем, кто защищает, всегда так было, с самого дремучего детства. Она не знала, как сможет прожить без него (и сможет ли), но именно поэтому хотела на некоторое время отдалиться, проверить, что почувствует, если Ярика не будет рядом.