Вот и Джексон. Он лежал на спине, раскинув по сторонам руки. Такой тихий и неподвижный. Тоненькие ручейки крови уже просочились сквозь рубашку и шорты цвета хаки. Боже, сколько крови!

Я упала рядом с ним и стала жадно ловить воздух ртом. Приподнялась и склонилась над телом.

— Боже мой! — От ужаса мой голос стал совсем хриплым.

Это был не Джексон.

— Клэй?

Имя словно застыло у меня в горле. Я не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться.

— Клэй?

Его глаза широко раскрылись, будто круглые стеклянные пуговицы. Как он похож на медвежонка! На плюшевого медвежонка, которого разорвали на части.

Я прикоснулась к его лицу. Почему, не знаю сама. Я даже думать не могла. Чтобы не заорать от ужаса, я только гладила его по голове. Как справиться со всем этим ужасом?

— Клэй?

Он не уехал, а все-таки вернулся, чтобы проститься со мной.

— Прощай, Клэй. — Его щека была еще теплой. Сильно дрожа, я поднялась. Земля покраснела от крови, над телом жужжали мухи.

Зачем Чипу убивать Клэя? Они ведь даже не знакомы!

Чип не соображал, что творит? Где же он прятался? Неужели наблюдал за мной в тот самый момент?

Дрожа всем телом, я повернулась к дому. Полиция! Второй раз за день я собиралась звонить в полицию. И теперь я должна показать им не скелет собаки. На этот раз у меня на руках труп. Человеческое тело, которое выживший из ума идиот без конца пырял ножом.

Скользя по влажному песку, я шагнула в сторону дома.

И тут сзади донесся голос. Мужской голос, звавший меня по имени.

От испуга я вскрикнула и обернулась к домику для гостей. В окне мерцал оранжевый свет. Отблеск огня. Как же я раньше ничего не заметила?

Вокруг меня сгустился туман. Я почувствовала, что снова уплываю в какой-то нереальный мир.

Кто-то позвал меня снова. Вкрадчивый голос, плывущий в тумане.

— Кто это? Чип, ты?

Мышцы напряглись, я приготовилась бежать.

Конечно же, это Чип, поджидающий меня у домика с ножом в руке. Хочет заколоть и меня, хочет без конца вонзать нож в мое тело.

Не этого ли он хотел все это время? Не для того ли так долго мучил меня?

Вспомнились слова Эбби: «Он обещал мне принимать лекарства»..

Далеко на берегу загудела сирена маяка. Этот звук, казалось, разбудил всех чаек в округе, которые с оглушительным клекотом бросились с деревьев.

Я снова услышала голос.

— Элли? Иди сюда!

Дверь домика для гостей распахнулась. Оранжевое зарево осветило серый песок, и кто-то вышел на этот яркий островок света.

Подняв глаза, я увидела лицо призрака.

Я сразу же узнала Уилла. Он всегда любил стоять именно так — скрестив ноги и немного ссутулившись. От ярко горевшего в доме огня вокруг его тела образовалось нечто вроде ореола, хотя лицо оставалось в тени.

Конечно же, я его узнала. Ведь я гонялась за ним семь лет, каждый день видела его в каждом светловолосом парне.

И вот теперь словно исчезла туманная завеса. Я смотрела прямо ему в лицо и чувствовала лишь легкое удивление, а вовсе не шок, который я представляла от встречи с любимым, и не ужас, возникающий при виде неожиданно воскресшего покойника.

— Это ты, — проговорила я, не решаясь приблизиться. Казалось, безопаснее смотреть на темную фигуру издалека. — Ты жив.

— Только не благодаря тебе, — холодно ответил Уилл более низким голосом, чем я помнила.

Он быстро спустился на несколько ступенек, схватил меня за руку и грубо втащил в домик для гостей.

В широком камине потрескивал огонь, на полке стояла банка пива. Глаза оленьей головы в зареве огня блестели, как живые. Оглянувшись, я увидела разобранную постель, белье беспорядочно валялось на полу.

Уилл выпустил мою руку и резко отстранился. Он подошел к камину, и огонь позолотил длинные нечесаные волосы. На нем была потертая джинсовая рубашка с драными локтями и прямые черные брюки.

— Я знала, — проговорила я, — и всегда верила, что ты не умер в тот день.

Некоторое время мы молчали, а потом Уилл медленно повернулся ко мне.

— Лучше бы я умер, — прошептал он. — Сейчас ты поймешь почему, Элли. Посмотри на меня.

Схватив за руку, он притянул меня к себе. Взглянув на его лицо, я тихо вскрикнула.

Кожа выглядела красной, раздраженной, покрытой шрамами. На обеих щеках виднелись следы швов. Глубокий багровый рубец рассекал подбородок. А нос… Ноздри были разорваны — одна зияла, словно огромная дыра, другая лишь наполовину зашита. Стежки шва виднелись на мочках обоих ушей. Левый глаз постоянно дергался, а брови отсутствовали вообще.

Уилл притянул меня поближе, чтобы я могла как следует рассмотреть его лицо — лицо чудовища.

Вздохнув, я сделала шаг назад.

— Я… Я ничего не понимаю, — пробормотала я, опуская глаза. — Как ты здесь оказался? Почему мне сказали, что ты умер?

Он шагнул к входной двери, крепко ее закрыл и вернулся ко мне, стараясь не стоять на ярком свету.

— Ты что, правда хочешь знать? Разве тебе не все равно? Что же… После аварии родители увезли меня из города. В больницу Сан-Диего, где работает мой дядя. Он специалист в пластической хирургии, Элли. Я нуждался в его помощи, а операции растянулись на несколько лет. Операции и реабилитационный период.

Глубоко вздохнув, Уилл продолжал рассказывать. Слова лились стремительным потоком, который он не мог сдержать.

— Родители во всем винили тебя, и я с ними согласился. Они не хотели, чтобы мы снова виделись, и моя мать сказала твоей, что я умер. Я сам попросил ее об этом. Мне хотелось, чтобы тебе стало больно, ведь ты разрушила мне жизнь. Из-за тебя, Элли, я потерял семь лет. Целых семь лет. И все это время… все это время рядом со мной находилась Эбби.

— Эбби? — Я раскрыла рот от удивления. — Эбби была с тобой?

Он кивнул:

— Именно из-за нее я здесь.

Ноги вдруг стали ватными, и я облокотилась на стену. Слишком сильный стресс, слишком много мне пришлось пережить за вечер. Уилл жив? Эбби живет с Уиллом?

— А как же Чип? — вырвалось у меня.

— Мы его используем, — усмехнулся Уилл. — Я уже столько месяцев в этом домике, а он ничего не знает. Эбби живет с ним, потому что он богат, нам нужны его деньги. Она его не любит. И никогда не любила.

Меня колотила дрожь, и я подошла к камину, пытаясь привести в порядок свои мысли. Семь лет я ждала этого момента, но все получилось совсем не так, как я себе представляла.