Его слова как отбойный молоток бьют по голове. Дом прав! Во всём! Особенно в том, что нам уже ничто не поможет. Отец не позволит мне быть женатым на мексиканской шлюхе Вивьен Монро. Чёрт… Это даже не её фамилия.

– Но знаешь, что, Крис, – Доминик хватает меня за плечо и сжимает его. – Я понимаю её. Понимаю все её действия! Ей было всего шестнадцать, и мы не знаем, как её угораздило попасть в бордель. Я не думаю, что это было её решение. Так что… Ты должен сделать правильные выводы, брат.

Я скидываю его руку и поднимаюсь с дивана. Измеряя шагами гостиную, мечусь из угла в угол.

Выводы… Что ж, оказывается, я их уже давно сделал. Наверное, в тот самый момент, когда стоял у фальшивого алтаря в этой самой гостиной. И нет, я не давал клятв и не обещал любить её в горе и в радости, но тогда, в день нашей свадьбы, я точно знал, что хочу именно этого. Быть с Вивьен, кем бы она ни была и какие бы цели не преследовала. А сейчас я просто должен сказать ей об этом. Наверное, должен был сделать это сразу. Возможно, тогда Ви доверяла бы мне и не ушла!

– Мне нужно её увидеть, – говорю я наконец, замирая в шаге от двери. – У тебя есть предположения, куда она могла поехать? Может, она что-то сказала?

– Езжай к Рею, – сразу советует мне Дом. – Только он знает Вивьен настолько хорошо, чтобы предполагать, где она прячется.

Я часто киваю, с благодарностью смотря на Доминика, а потом сразу покидаю дом. Моя машина всё ещё работает, и я, запрыгнув на сиденье, давлю на газ и срываюсь с места. В голове складывается полный план действий. В отношении Вивьен и собственного отца. Он позволит мне быть с ней! Я готов пойти против семьи, если это потребуется. Вивьен, сама того не ведая, дала мне огромный козырь, который бьёт все карты Васкеса-старшего. Я же, чёрт возьми, его единственный родной сын! Он не захочет меня потерять!

А я не хочу терять Ви!

И, Боже, я никогда не был так сильно уверен хоть в чём-то…

Монтерей, Мексика, девять лет назад

Вивьен

Я часто моргаю, не в силах выдавить хоть слово. Американец приближается и выставляет руки вперёд, словно не представляет для меня угрозы.

Но я не верю ему…

Никому не верю.

– Спасти? – переспрашиваю шёпотом. – Это невозможно…

– Ви, – перебивает он строго. – Меня зовут Рей Батлер Монро. Я друг твоего отца.

– Мой отец мёртв, – выплёвываю я, ощущая, как злость помогает голосу окрепнуть.

Делаю ещё один шаг назад. За спиной – кровать с балдахином. Кожа соприкасается с мешковатой тканью, и я тут же отшатываюсь. Ненавижу это место. Всё здесь кажется грязным и использованным. Ещё немного – и такой же стану я. Очень-очень грязной. И что бы ни говорила мать Анжело – грязь этого места невозможно отмыть. Потому что она просачивается в самую душу.

– Да, я знаю, что твой отец мёртв, – отвечает американец, потупив взгляд.

Выглядит он потерянно и виновато.

– Мой брат тоже мёртв, – бросаю я с вызовом.

Хотя с этой потерей я ещё не смогла смириться. Сердце сжимается, дышать сразу становится трудно, стоит лишь вспомнить о семье. Но если это действительно Монро, тогда он зря явился, потому что я ненавижу его. Потому что мой отец и брат мертвы. Остальные члены семьи тоже, скорее всего, мертвы… Моя мать, братья и сёстры… А Рей Монро, получается, жив. И судя по дорогой одежде и часам на запястье – неплохо устроился.

– Послушай меня, Ви! Сейчас нет времени на споры… – продолжает он торопливо, и, отступив к двери, немного её приоткрывает. Выглядывает наружу и сразу захлопывает обратно. Должно быть, за дверью стоит охранник. – Нам нужно уходить, – говорит решительно и, обогнув меня, приближается к кровати. Сдёргивает с неё простыню и пытается накинуть мне на плечи.

Я вырываюсь.

– Отсюда невозможно уйти, – говорю с отчаянием, отступая назад. – Мне – невозможно. А Вы можете просто выйти в эту дверь!

– Без тебя я не уйду, – он отрицательно качает головой. Его лицо становится решительным и каким-то упрямым. – Ты не доверяешь мне, Ви. Я это знаю. Но тебе придётся довериться. Я не смог спасти твоего отца и брата, но должен помочь тебе. Если ты не выберешься, твоя мать и остальные братья и сёстры просто погибнут. Им нужна твоя помощь!

Мои глаза очень быстро наполняются слезами. Губы начинают дрожать. Моя семья… Они живы!

– Где они? – голос подводит, и у меня получается лишь шептать.

– Я смог спрятать их в Мехико. Они под защитой одной американской семьи.

– Я смогу их увидеть? – выпаливаю я, растирая слёзы по лицу.

– Возможно, когда-нибудь, – Рей поджимает губы, его лицо на миг делается печальным.

Приблизившись, он протягивает мне простыню, а когда я принимаю грубую накрахмаленную ткань и накидываю её на плечи, ласково проводит по моей щеке.

– У нас очень мало времени и практически невыполнимый план, Вивьен. Но если ты доверишься мне, то всё получится.

Я посильнее кутаюсь в простыню. Смотрю на дверь, потом на Рея. В голове нет ни единого плана, как можно отсюда выбраться. Но жажда жить и желание когда-нибудь воссоединиться с семьёй, которую я считала погибшей, побеждают все сомнения.

– Я хочу выбраться, – говорю пересохшими губами. – Прямо сейчас.

Рей подхватывает с пола зажжённую свечу.

– Тогда начнём! – в его взгляде вспыхивает решимостью.

Я могу лишь кивнуть, соглашаясь. Лучше умереть при попытке сбежать, чем медленно умирать каждый день, осознавая, что не воспользовалась единственным шансом покинуть это ужасное место.

Рей подходит к балдахину и подносит свечу к ткани. Спустя мгновение она начинает гореть. Рей поджигает балдахин в разных местах, пока огонь не поглощает всю кровать. Когда он перебрасывается на стену, и комнату заполняет едкий дым, Рей оттесняет меня к двери и просит встать за ней.

– Ничего не бойся, – говорит он, подмигивая, а потом приоткрывает дверь и высовывается наружу. – Друг, помоги мне справиться с этой девчонкой, – говорит он охраннику. – Она строптивая!

Охранника, вероятно, сбивает с толку такая просьба. Ведь Рею нельзя меня трогать, лишь смотреть. Через секунду здоровенный детина, которого поставили охранять меня, влетает в комнату, а я захлопываю дверь за его спиной. Мужчина видит быстро распространяющийся огонь, в замешательстве смотрит на меня, потом на дверь, вероятно, решая выскочить наружу, чтобы сообщить хозяину, но Рей тут же набрасывается на него. Завязывается драка, обоих мужчин практически облизывает жаркое пламя, а я больше не могу смотреть, потому что глаза застилает дым… Он проникает в нос, лёгкие, и я начинаю задыхаться. Уже почти теряя сознание, сползаю по стене, пряча лицо в ладони. Моих плеч касаются чьи-то руки, а потом меня резко ставят на ноги. Рей, прикрыв рот и нос воротом пиджака, смотрит на меня с беспокойством. Я тоже прикрываю нос и рот простынкой, заходясь в приступе кашле.