…Поддавшись ощущениям, я не заметила, как утеряла контроль, и шаловливые губы уже покрыли жаркими поцелуями шею, стремясь соблазнить на большее, чем невинные лобзания. Прохладный ветерок вернул к реальности, я запоздало зафиксировала нарушение запретной границы, отстранилась, взглянув на него строго, поджав губы. Хорошего понемногу. Предки, и когда успел развязать пояс от плаща? Дерзкий мошенник! Нет, дальше мы не продвинемся, и не смотри так своими темными от желания, почти синими глазами… Свою благодарность ты получил. Ну, а что? Я ведь не дура и прекрасно понимаю — паинькой ты будешь лишь до тех пор, пока не добьешься того самого, не выиграешь нашу партию, а потом… мне придется забыть о столь интересной новой жизни. Нет уж! Сначала я вытрясу из тебя всю информацию, все схемы! Макс чуть заметно усмехнулся, и почему-то показалось, что он прекрасно понимал причины моих отказов, понимал и терпеливо ждал, как рыбак ждет, когда же дергающийся поплавок нырнет под воду… В ответ я лишь кокетливо вскинула брови, очаровательно улыбнулась, вернув шейный платок на место. Что? Я ведь тебе ничего не обещала, простолюдин из Берга!

Вообще-то я давно не называла его вслух плебеем или простолюдином. Шли недели, и события в «Изумруде», мой категорический отказ иметь с Максом какие-либо дела стирались из памяти. Маг вел себя идеально, даже слишком. Мы повздорили только однажды, в самом начале, не поделив счет в ресторане. Этот негодяй смеялся, утверждая, что все равно я оплачиваю свою половину обеда из выигранных у него денег, и будет честнее, если он заплатит сразу за обоих. Ага, сейчас! Нет, нет и еще раз нет!

В остальном деструктор проявлял чудеса покладистости, внимательности, не припомню, чтобы он в чем-то мне перечил, наоборот — любое мое желание воспринималось, как команда к действию. Я хотела к морю, и мы ехали ужинать на побережье, случайно упоминала о мечте попробовать редкие воленстирские сигаретки, и на следующий день они уже лежали в моем портсигаре. Макс был чрезвычайно угодливым, и я прекрасно знала, чего он добивался. Пожалуй… однажды, когда он мне надоест, можно и отблагодарить его… перед тем как окончательно распрощаться. Да… подобная мысль проскальзывала все чаще. Лорд Кайк — милашка, весьма привлекательный и пахнет вкусно, многие девушки оборачиваются ему вслед.

Прищурившись, как довольный лис, Максимилиан наконец разжал объятья и облизнул губы.

— Любимая, ты такая сладкая, карамельная… Ммм…

Любимая… Это слово претило, почему-то напрягало, даже раздражало. Особенно, когда бергерец смотрел так восторженно-влюбленно. Настоящей любви нам только не хватало. Пусть будут лишь разговоры о ней, лишь уловки, в которые не веришь, но принимаешь, словно подарки — из вежливости. Пусть будет флирт. Вот только Кайк с каждым днем выглядел все убедительнее. И либо он жестоко лгал мне, взывая к совести, либо… не лгал. Жаль, я не могла залезть ему в голову и проверить!

— Ну, еще бы! — фыркнула в ответ. — Признайся, ты специально кормил меня сахарной ватой, чтобы попробовать самому?

На сладостях перед практикой Макс настаивал всегда, опасаясь за мой резерв.

— Не исключено, — довольно протянул он. — Вот только знаешь… в Берге вата слаще.

Сделав вид, будто не понимаю намека, развернулась на каблуках и с гордостью обозрела пространство вокруг. Зрелище открывалось изумительное. По-своему красивое.

Пожелтевшие листики поваленных берез нервно шелестели, вырванные корни чуть дымились, и сизая хмарь стелилась над вспаханной землей. Упавшие стволы, как лучи, расходились от условной центральной точки, на которой стояли мы с Кайком. И тишина… Даже птички больше не чирикали. Гравитационная структура — это вещь…

— Уверена, что проверяющий дара был трезв и в своем уме, когда работал с тобой? — с усмешкой поинтересовался мой кавалер.

Он задавал это вопрос тем или иным образом уже раз седьмой. Разумеется, я понимала, что мои успехи… выглядели в высшей степени подозрительно, что мне положено захлебываться кровью после мало-мальски мощной структуры, но не могла отказаться от практики! Рисковала ли я? Ходила по грани? Однозначно! Но как иначе?! Иначе никак! Мало ли какие бытовые маги бывают… Говорят, и неодаренный при дюжем желании способен активировать слабенькую бытовую схему, так почему бытовой маг не может прыгнуть выше головы?

Погасив радость, обернулась и потупила взор.

— Проверяющие не ошибаются. Тебе и самому это известно… Бытовой маг, значит, бытовой маг. У меня уже дрожат колени, так что, думаю… на сегодня достаточно… И, посмотри, начинает темнеть.

Пока Макс пытался прочитать что-то на моем лице, я сосредоточенно разглядывала глухой мрачный лес, осыпавшийся бурыми листьями, будто измазанными кровью, голые ветки же казались скрюченными скелетами, тянувшими к нам свои длинные пальцы…

— Ты права, — деструктор подставил локоть и помог перебраться через бревно.

Мы оба смотрелись комично на этой делянке. Лорд Кайк в своем дорогущем пальто из горчичного драпа, и я — в коротком плаще, блестящих брюках и шнурованных ботиках, тонувших в мягкой почве. Да и плевать, что испачкались! Плевать, что глину придется завтра веником за порог самолично выметать, как какой-то горничной! И даже плевать, что из этой слоистой облачности, колыхавшейся над острыми верхушками сосен, уже капает! Я одновременно ощущала и душевный подъем и столь редкое для себя… умиротворение. Ммм… Пожалуй, это оно…

— Ты похожа на сытую кошку, Флориан, — негодник продолжал наблюдать за мной. — Обычно женщина выглядит так после иных занятий. Я даже ревную… У тебя поистине уникальный темперамент.

Надо взять себя в руки. Кайк конечно много сделал для меня, но это вовсе не означало, что ему можно доверять… Нельзя. Пока не выясню, чисты ли его намеренья, либо он паршивый совратитель и не более!

— Ревновать не нужно, — я кокетливо помахала ресничками. — И темперамент тут ни при чем. Эта гравитационная штука возбудит любого. Что-то запретное всегда манит.

Деструктор моргнул и отступил на шаг в сторону, его глаза мерцали.

— Да-а. Запретное и недоступное…

Следовало бы осадить его гневной тирадой за подглядывание, но… не стала. Любоваться — это все, что он сейчас может, любоваться и облизываться. Пускай пострадает, даже спинку соблазнительно выгну!

— Вы ведете себя неприлично, милорд, и я говорила вам об этом уже много раз.

— Простите великодушно, не удержался, — довольно оскалился маг, подхватывая игру. — Вы очень красивы.

— Будьте осторожны. Какая-нибудь благородная леди однажды все же подаст на вас жалобу в Ведомство, и образ героя-спасителя рассыплется, как песочный замок в сухую и ветреную погоду.

Макс весело рассмеялся, впереди замаячила опушка.

— Убежден, от вас такого удара в спину я могу не опасаться, а другие леди меня не интересуют.

— Вы слишком доверчивы, — с деланным неодобрением заметила я, позволив снять себя с высокого бревна. — С чего вы решили, будто я не способна на подобное? Научите меня тонкому виденью, и тогда… тогда да… Обойдемся без жалоб.