– Давай пойдем и посидим на креслах-мешках в нашем сказочном уголке?

Мейси кивнула и поскакала туда.

– А можно мне выбрать сегодняшнюю сказку?

Сара пошла за ней.

– Ну, это не мне решать, но я поговорю с Энни, посмотрим, что она скажет. Понимаешь, я работаю не здесь, а наверху, с взрослыми книжками. Хочешь что-нибудь попить?

Она перебрала в голове содержимое их кухонного шкафа. Чай, кофе, бутылка односолодового виски для тяжелых дней.

– Может, молоко?

– А, может, шоколадный коктейль? – заулыбалась Мейси.

– Нет, не шоколадный коктейль. Здесь библиотека, а не «Макдоналдс».

Мейси захихикала.

– Ты смешная. – Она устроилась поудобнее на мешке и открыла большую книжку с картинками. – Хорошо, тогда мне просто белого молока.

Сара принесла стакан молока, печенье с кремом и поставила их на столе перед Мейси.

– Спасибо! – сказала Мейси и тут же отхлебнула из стакана, оставив над губой белый след. – Как тебя зовут?

– Сара.

– Ты можешь переплести мне косичку? У папы не очень хорошо получается, и она вся распустилась. – Она надула губы и стянула резинку. – Вот.

Сара взяла резинку.

– Я не умею плести французскую косичку. Может, можно обычную?

Мейси задумалась.

– Имеешь в виду, как у Рапунцель?

– Ну да, думаю, что такую смогу заплести.

Мейси покопалась в рюкзаке и достала расческу.

– Только не больно, пожалуйста.

Сара провела расческой по белокурым волосам, стараясь не тянуть спутавшиеся узелки.

– А разве твоя мама не умеет плести французские косы?

Мейси перевернула страницу в книге и ответила, не поднимая глаз:

– У меня нет мамы. Она умерла.

Сара перестала водить расческой по волосам и невольно отшатнулась.

– Ой, прости, пожалуйста. Надеюсь, я не сильно тебя расстроила.

– Ей было очень плохо, и у нее выпали волосы.

Сара сглотнула и бросила взгляд на дверь. Только бы Мэтт не ворвался сюда в такой момент.

– Бедняжка…

– Она умерла, когда мне еще и четырех не было, – по-деловому объявила Мейси.

– А сейчас тебе сколько?

– Уже пять.

Мейси взяла печенье и отделила друг от друга половинки, стараясь достать зубами неаппетитно желтый крем. Сара заметила, что у девочки блестящие ногти, и решила воспользоваться возможностью сменить тему:

– Мне нравится твой лак.

– Это папочка накрасил. У него не очень получается заплетать волосы, но зато он хорошо красит ногти.

Сара разделила волосы Мейси на три части и начала переплетать их.

– Это хорошо. А что еще у него получается?

– Он хорошо готовит. Больше всего мне нравятся маленькие круглые макароны на тосте.

– О боже! Надеюсь, это не предел его кулинарных способностей.

– Я еще не знаю сложных слов, – взглянула на нее Мейси, повернув голову.

Сара рассмеялась.

– Ты такая милая, Мейси.

Закончив с косичкой, она затянула ее резинкой и положила руку ей на плечо.

– Готово! Теперь пойдем выбирать сказку.

Она стояла спиной к двери со стопкой книг в руках, когда туда забежал Мэтт. От неожиданности она выронила книги.

– Простите, все длилось дольше, чем я думал.

– Вы меня напугали. – Сара положила руку на грудь. Мэтт собрал с пола книги.

– Еще раз извините. Как она себя вела?

– Изумительно, – улыбнулась Сара.

Мэтт засиял и раскрыл руки.

– Что я могу сказать? Она – моя жизнь.

– И ваша заслуга.

– Обычно после сказки мы идем в парк. Вы же знаете, как дети любят, чтобы все было как всегда.

Сара кивнула, хотя понятия не имела, что любят или не любят дети.

– Это здорово. На улице замечательно и очень тепло, – сообщила она, выглянув из окна. – Похоже, нас ждет бабье лето.

Он ослабил галстук.

– А вы не хотели бы пойти с нами?

Она замолчала, радуясь возможности провести с ним какое-то время.

– Хотела бы, да, спасибо!

Он хлопнул в ладоши.

– Отлично! Пойду скажу Мейси. Это была ее идея.

Они сидели на скамейке и смотрели, как Мейси карабкается на горку.

– Спасибо за мороженое, – сказала Сара, откусывая от рожка.

– Пожалуйста. Это меньшее, чем я могу поблагодарить вас за помощь.

– Папочка, смотри! – крикнула Мейси с горки, махая руками.

Мэтт тут же вскочил на ноги.

– Сядь, Мейси, и держись за поручни. Она у меня бесстрашная, – покачал он головой и снова сел.

Сара посмотрела на его обручальное кольцо.

– Мейси рассказала мне, что случилось с ее мамой.

– Я не удивлен, – натянуто улыбнулся Мэтт. – Она говорит о своей мамочке на небесах так, словно та просто ненадолго отлучилась на шопинг. Но она знает, что Люси не вернется. Мне пришлось быть с ней честным. Хоть и тяжело, но она все понимает.

– Она производит впечатление очень стойкой девочки.

– Да. Она дает мне силы жить и смысл продолжать что-то делать. Хотя настолько проще было бы просто лежать под одеялом целыми днями.

– Я очень сочувствую. Это должно быть очень тяжело.

– Да, но то, через что я прохожу сейчас, ничто по сравнению с тем, как страдала Люси. По крайней мере, я увижу, как Мейси вырастет. Я был с ней, когда она пошла в садик. Я буду на ее выпускном. Выдам ее замуж. – В этом месте его голос сорвался, он глубоко вздохнул и посмотрел на Сару. – Простите.

– Вам не за что извиняться, Мэтт. Очень важно делиться. Держать переживания в себе еще никому не принесло пользы.

– Вы очень правы. Когда Люси умерла, мне только и хотелось, что говорить о ней, но окружающим было от этого не по себе, поэтому я перестал. Поставил чувства других выше собственных, потому что не хотел их расстраивать.

Они оба замолчали. Мейси с раскрасневшимися от возбуждения щеками подбежала к скамейке.

– Папочка, а ты покачаешь меня на качелях?

Мэтт снова подскочил.

– Конечно, дорогая. Иди, я догоню. Труба зовет, – сказал он, повернувшись к Саре.

Он побежал за дочерью. Вельветовый пиджак с заплатами на локтях развевался на ветру. Любой другой в таком одеянии был бы похож на пожилого профессора, но Мэтт носил его с естественным шиком. Мейси забралась на качели, Мэтт убедился, что она держится за ручки, и только после этого начал ее подталкивать.