– Машка, беда у нас! – услышала она, ответив на звонок.

– Что такое?

– Макар в аварию попал! – так звали одного из диджеев. – Ехал на работу и…

– Жив?

– Слава богу! Но сейчас в больнице. Эфир горит. Диджей Музыкалин, он сейчас в студии, согласился задержаться, но не может до ночи торчать. Приезжай – спасай.

– Пока я занята.

– Машка, у нас нет времени, понимаешь? Я машину пошлю, пока она доедет… У Музыкалина уже на языке мозоль будет.

– Я занята.

– Хэлп! Хэлп ми, плиз, май дарлинг. Ты же знаешь, я не беспокою по пустякам. А сейчас реальная жжж… Проблема!

– Хорошо, я приеду.

– Обожаю тебя! Куда посылать машину?

– Ресторан «Красная площадь». Знаешь, где это?

– Да, бывали, ели, пили. Жди звонка.

Закончив разговор с Фиделем, Мэри виновато посмотрела на Сашу.

– Извини, мне придется скоро уехать. Работа.

– Понимаю… О! Пьер!

Мэри обернулась и увидела высокого мускулистого мужчину с бородой. Он шел, неся на подносе тарелочку с канапе.

– Добрый день, – поприветствовал он посетительницу.

Барышни поздоровались. Саша представила Мэри Пьеру. Тот учтиво кивнул.

– Салат почти готов, – сказал он, ставя поднос на стол. – За зразами приглядывают. А пока попробуйте это…

– Сыр? – спросила Мэри, увидев, что на шпажку нанизан кроме всего прочего желтоватый брусок, похожий на «Маасдам».

– Сало, – ответил Пьер. – Запеченное в луковой шелухе. Старинный русский рецепт.

– Вы похожи на казака.

– Какого? – не понял тот.

– Запорожского.

Пьер рассмеялся.

– Впервые это слышу. Обычно меня за кавказца принимают. Приятного аппетита, дамы.

И он собрался удалиться, но Саша остановила его, схватив за фартук.

– Мир?

– Мы и не воевали… – Пьер взял ее руку в свою и нежно сжал. А потом все же ушел.

– Он тебя любит, – сказала Мэри.

– По-дружески…

– Саша, я тебя умоляю!

Телефон вновь ожил.

– Машенция, машина к ресторану не проедет, – услышала она голос Фиделя, когда ответила на звонок. – Перейдешь через дорогу, лады?

– Хорошо.

– Стартуй, тачка через пять минут будет.

– Уже?

– Да, да. Торопись.

Мэри скорчила страдальческую мину.

– Что, пора?

– Да, машина будет через пять минут. Так и не попробую я фирменного салата и зраз. Жаль… Да и заказ уже сделан!

– Вторые зразы отменим. А салат ты обязана съесть.

– Но машина…

– Подождет. Тем более мне как-то не очень верится, что она уже подъезжает.

– Ты права. У Музыкалина язык не отвалится, если он лишние пятнадцать минут им поработает. И зразы отменять не будем. Когда я еще сюда попаду?

– Салат, кстати, несут!

К столику подошел Коля.

– Дамы, ваш «Оливье».

Перед Мэри появилась тарелка с салатом. Его оказалось немного. Но оформлено блюдо было прекрасно. Возле горки «Оливье» перепелиное яичко, начиненное икрой, перышки лука, причудливо порезанный огурец и крабовая клешня.

– Жалко портить эту красоту, – сказала она, взявшись за вилку.

– Ты пробуй, пробуй…

Мэри подцепила на вилку немного салата и отправила в рот.

– Как? – со жгучим любопытством спросила Саша.

– Обалдеть, – выдохнула Мэри. – Вроде и необычно… И в то же время есть что-то общее с привычным «Оливье».

Она съела все подчистую. В том числе огурец и лук. Знала, принято что-то оставлять на тарелке, но ей было плевать на эти ресторанные правила.

Зазвонил телефон. Конечно же, на экране высветилось имя «Фидель».

– Что?

– Ты вышла?

– Почти.

– Машина подъезжает уже.

– Ты то же самое говорил десять минут назад.

– Но теперь она точно подъезжает.

– Хорошо. Ты не волнуйся, я, как сяду, тебе доложу.

И отключилась.

Вообще-то она медлила не из-за зраз. Да, ей хотелось попробовать фирменное блюдо от шефа, но не настолько, чтобы заставлять людей ждать (Мэри была обязательной, пунктуальной и невероятно совестливой). Она ждала Левона! Ведь он в это время собирался наведаться в «Красную площадь». И пусть они не успеют поговорить, но он увидит ее при полном параде. В конце концов, именно для него она старалась, красясь и наряжаясь.

Принесли зразы. Мэри съела их с удовольствием, но невероятного восторга не испытала. То ли уже наелась салатом, то ли не могла сосредоточиться на вкусе, зная, что машина подъехала.

– Побегу я, – выпалила Мэри, скомкав салфетку и кинув ее на стол. – Спасибо за то, что вытащила. Этого хватит? – спросила она, достав из кошелька две крупные купюры.

– Я же сказала тебе, что угощаю.

– Саш, ну хватит…

– Обижусь! – Гейнц грозно нахмурила брови.

И Мэри не стала с ней спорить. Решила, что в следующий раз она угостит Сашу, только и всего.

Они расцеловались на прощание. Мэри покинула ресторан. Увы, с Левоном она так и не встретилась.

Но ее внешний вид был оценен другими. Приехав на работу, она получила сразу несколько комплиментов. В том числе от тех, кто иногда скрашивал ее одиночество, то есть от Фиделя и Славика, звукорежиссера.

Мэри вышла в эфир, сменив Музыкалина. Фидель пообещал, что в десять ее сменят. В восемь вечера, когда большой информационный блок давал диджеям целых двадцать минут передышки (новости, реклама, пара песен – итого двадцать минут покоя), Мэри вошла с кружкой кофе в операторскую. Фидель со Славкой таращились в монитор компьютера.

– Что там интересного? – спросила Мэри, отхлебнув.

Оба подняли на нее глаза, и в них она прочла испуг. Такие разные глаза, голубые и карие, широко распахнутые и прищуренные, а выражение одинаковое…

– Что? – сипло выдохнула она.

Фидель развернул монитор. На нем отображались СМС-сообщения, присланные от слушателей. То, что пришло последним, было адресовано Мэри Крисмас.

«Ты все равно умрешь, сука! – прочла она. – Ты в списке».

Карл лежал на кровати и смотрел в экран телевизора. Шли новости, но они были ему неинтересны. Если б Карл владел своим телом, то переключил бы канал. Дома он находился один – Нина ушла за покупками, и сделать это было некому.