– А нам-то это что дает? – не понял шеф.

– Вы помните причину смерти пока неопознанного мужчины, похожего на Петра Рыжикова?

– Его отравили каким-то редким ядом растительного происхождения, который эксперты не смогли определить при помощи обычных анализов.

– Вот именно. И я не вижу другого источника, откуда мог взяться непонятный современным экспертам яд, кроме старушки-ворожеи. А в семнадцатом веке яды хорошо знали. И у нас, и в Европе. Рецептов имелось множество. А судмедэкспертизы не было. Не было современных знаний, аппаратуры, реактивов. Часто причину смерти не могли определить. Несколько лет назад в Москве вскрывали гробницу с телом одной из жен Ивана Грозного, которая славилась своей роскошной косой. В те времена так и не поняли, от чего умерла молодая и вроде бы здоровая женщина. Про порчу говорили, винили людей с дурным глазом, желавших зла царю и царице. А современные ученые провели анализ – и нашли в волосах остатки яда. В семьях колдунов, ворожей, ведьм и ведунов рецепты снадобий передавались из поколения в поколение. А тут бабка хвастается родственницей из семнадцатого века, высланной из Москвы за ворожбу, и в деле фигурирует непонятный яд, с которым не разобраться обычными методами… Скажете, я не прав?

– Но зачем Юрию травить этого мужика? – удивился мой шеф.

– Вопросов, вообще-то, несколько, – продолжал следователь. – Одному Юрию? Или Юрию с Ириной? Или и Петр Рыжиков в деле участвовал? Кого травили? Неизвестного мужика или Петра Рыжикова? То есть мы не знаем ни кого травили, ни кто травил.

– А Юрий объявлен в розыск? – спросил шеф.

– Конечно. Уже во всероссийский. Не исключаю, что придется и в международный. Но если рванет в Англию, шансов получить его назад очень мало – вы это знаете на конкретных примерах.

– Не уверен, что все «конкретные примеры» на самом деле виновны, – заметил шеф. – Да, одного хитрого олигарха я бы сам с удовольствием за уши притащил в Россию и заставил, например, в виде компенсации украденного у народа поменять в России все трубы на всех теплотрассах. Или заплатить коммунальные услуги за всех граждан за несколько лет вперед. Но среди беглецов талантливые бизнесмены, создавшие свое дело с нуля, незаурядные люди, выдающиеся управленцы, которые не пожелали стать дойными коровами для определенных представителей государства. Их хотели грабить на постоянной основе, а они не хотели, чтобы их грабили, и были вынуждены уехать из страны, продав свою компанию за бесценок. И я очень надеюсь, что этих людей Англия никогда не выдаст.

– Как представитель государства вынужден сказать: без комментариев, – вздохнул следователь.

Но я поняла, что он полностью согласен с моим шефом. Слава богу, есть еще нормальные люди в органах!

Через пару дней последовало неожиданное развитие событий.

Следователь позвонил нам с шефом и пригласил к себе на работу, чтобы встретиться с «одной интересной дамой, ищущей мужа». Мы поехали и встретились в прокуратуре с Аленой Родионовой (в сопровождении телохранителей) и Валерией Левицкой, очень загорелой и довольной жизнью. Я с Валерией расцеловалась, и она сказала, что прекрасно отдохнула в Таиланде, а лежа на пляже, придумала новый роман.

– Тебе одного мало было? – крикнула Алена, слышавшая наш разговор.

Значит, соперничество продолжится? И они до сих пор не в состоянии находиться в одном помещении и не сцепиться?

– Дамы, не забывайте, что мы в прокуратуре! – напомнил мой шеф.

– Вот к чему приводит писательство, – опечалилась Алена. – Если бы я знала заранее…

– А мне понравилось. Буду писать дальше, – заявила Валерия и мне подмигнула.

Может, ее муж меня в Таиланд отправит? Лучше вместе с сыном. Так сказать для сбора материала. Надо же на описываемую местность взглянуть своими, а не Лериными глазами.

Валерия тем временем рассказывала собравшимся, какой кайф ловит от общения с читателями. Читатели нашлись в пятизвездочном отеле, в котором она лечила нервы. Там как раз отдыхают дамочки, прекрасно знающие реалии, описанные в романе Валерии (моей рукой).

Наконец нас всех (за исключением телохранителей) пригласили в кабинет следователя, где сидела женщина лет пятидесяти, совсем не холеная. На вешалке рядом с пуховиком следователя висела кожаная куртка явно турецкого происхождения, потрескавшаяся в нескольких местах. На женщине были коричневый свитер домашней вязки и коричневая юбка из плотного материала, возможно, сшитая собственноручно. Сапоги были стоптанными. Прическа – кичка. Много седых волос, никакой косметики.

Она оглядела нашу компанию с большим удивлением, в особенности холеных Алену и Валерию. Таких дамочек она явно видела только на страницах глянцевых журналов – если вообще когда-либо держала в руках глянцевые журналы. Мой шеф, не исключено, показался ей киношным персонажем, сошедшим с экрана прямо в прокуратуру.

Следователь представил всех друг другу, назвав Алену и Валерию писательницами, а меня – помощницей руководителя партии «Демократический выбор масс». Тетка оказалась Варварой Ивановной Светляковой. Мы вчетвером вопросительно посмотрели на следователя.

– У Варвары Ивановны пропал муж, – сообщил тот.

– А мы-то тут при чем? – удивилась Алена. – Считаете, мы его у нее могли увести? Я, Валерия или Карина? Или, не дай бог, Владимир Вениаминович?

– Или он в Таиланд сбежал? – подала голос Левицкая. – Так там только я была. Остальных тогда зачем было вызывать?

– Он член моей партии? – спросил шеф.

– Был знаком с моим мужем или с Андреем? – поинтересовалась я.

Вместо ответа следователь попросил нас просмотреть пачку фотографий.

На них был запечатлен процесс преображения товарища Светлякова из города Ижевска в господина Рыжикова. То есть на первых снимках, сделанных на родине, Светляков был похож на Петра Рыжикова внешне и даже очень сильно, правда, одевался в том же стиле (если это можно назвать стилем), что и его супруга, прибывшая на его поиски в Петербург. Но Светляков, как и многие граждане, выросшие вдали от достопримечательностей, очень любил фотографироваться на их фоне. И запечатлевал себя у Медного всадника, на стрелке Васильевского острова, на Дворцовой площади и в прочих местах исторической части города – а потом высылал снимки жене. На них была изображена история его преображения. В Петербурге он стал одеваться совсем по-другому – превратился в солидного бизнесмена-нефтяника. Мужчина загорал в солярии и поэтому зимой был загорелым.

– Ваш муж работал Петькиным двойником? – спросил мой шеф у Светляковой.

Женщина кивнула.

– Врать не буду: платили хорошо. И муж, и я были довольны. Он нам деньги каждый месяц высылал, очень хорошие деньги по нашим меркам. Я ж без работы сижу. Летом-то, конечно, на огороде вкалываю, но зимой работы нет. Двое деток у нас, моя мама да свекровь. Но мой Петр Васильевич пропал! Не звонит, на наши звонки не отвечает. И сердце у меня давно не на месте. И у свекрови не на месте. В общем, решили мы на семейном совете: надо мне сюда ехать.