А потом пришли звезды. Конклав – точнее, один из его миров – искал на экспансированных планетах детей со способностями эмпатов. Так нашли и ее. Но тогда она ничего не поняла. Пришли какие-то люди, странные, с необычной внешностью, говорившие на чужом языке, и увезли ее с собой. У нее теперь не было весенних ручьев и тайных кладов под кустами… только учеба, учеба, учеба круглые сутки – дня и ночи там не было – и даже во сне в ее голову вгоняли знания. Правда, ржущих подружек там не было тоже. И скоро она стала летать среди звезд. И никто не посмел бы смеяться над нею.

Но все же она оставалась уродиной. Это было больно, ведь она так хотела быть красивой…

Несколько лет спустя, получив доступ к технологиям конклава и право на взрослую жизнь, Керр принялась яростно перекраивать свое тело. Эти грубые черты лица, маленькие глазки без ресниц и бровей, бесформенный рот… фигура убогая, ребра торчат, ноги кривым колесом…

Ее новое тело было самим совершенством. Обнаженная, она оглядела себя на экране-проекции – и торжествующе расхохоталась. Где они, насмешники детства? Сидят в своих жалких норах. Зато она – воплощенная Сила и Власть!

Но…

Прощение.

Вначале это тоже было своеобразной местью. А потом – когда вокруг нее вновь завертелся прежний мирок, оказавшийся теперь таким маленьким и пестрым! – она просто забыла о мести. Помогать искренне было так хорошо, так приятно, а детство… Что прошло, то растворилось.

Теперь – все это потеряно. Сиур перестроен, ушел в Маджента-сеть, ей не добраться до дома… Уплывает из рук власть влиять на десятки миров… Да черт с ней, в конце концов, с властью, с карьерой! Но потерять дом и родину… Не войти никогда в свою комнатку, где на стенах висят все те же рисунки и лежит пыль, потому что в квартире никто не живет. Не увидеть чахлых кустов, где прятались клады. Не запустить кораблик из щепки, кораблик с бумажным парусом, кораблик, который теперь доплывет хоть на край света, ведомый ее волей…

«Господи, нет! Я же так не смогу! Это же – как не дышать! Ну почему я не взяла с собой хотя бы эту несчастную нитку? Было бы легче, все же – кусочек дома…» Керр начинала чувствовать, что память расползается под пальцами, как будто порвалась нитка, и все бусинки разбежались по углам, закатились в щели. Не собрать.

* * *

сфера

«Теперь…

Что теперь?..

Будь проклято это всё!

Будь вы прокляты, Блэки, если я встречу вас в этой жизни – я буду убивать вас, всегда буду убивать вас.

Будь вы прокляты, Сэфес, с вашей расчетливой математической жадностью и способностью просчитать в секунду то, что у других отнимает месяцы и годы!..

Будь проклято – всё…

Кто же знал…

Боги мои, кто же знал…

Я ненавижу вас.

Я буду убивать вас, пока ноги носят меня, и пока небо слушает мое дыхание.

Вы не слышите меня, но это не имеет значения.

Пока не слышите.

Но скоро…»

– Нам нечего ей инкриминировать, – вздохнул Пятый. – Пойми, на самом деле нечего.

Этот разговор тянулся уже второй час. Рауль с Клео и дварх-капитан поначалу недоуменно взирали на Сэфес, потом принялись пытаться убедить, уговорить, пристыдить. Тщетно.

– Вы понимаете, что она совершила страшнейшее преступление против всего живого? Она же убийца! – увещевал капитан. – Почему, ну скажите, почему вы не хотите помочь разобраться с ней? Это же не женщина, а чудовище какое-то!

– Про то, что она сотворила на Эвене, я пока промолчу, – тихонько заметил Клео. – Но это тоже перешло все разумные пределы.

– Мы имеем право вмешиваться только тогда, когда дело касается зонирования. – Лин стряхнул пепел с сигареты и мрачно посмотрел на дварх-капитана. – Если бы мы вмешивались в дела отдельных миров или в поступки отдельных личностей – кто бы мы были после этого? Это, прости, негуманно, в конце концов…

– Негуманно?! – взорвался дварх-капитан. – А то, как она поступила – это гуманно?!

– Повторяю – мы не вмешиваемся в такие процессы. Мы не судьи бандитам и не наемные убийцы, – раздраженно сказал Пятый. – Ситуация сейчас завершилась благополучно, к нашему обоюдному удовлетворению. Правительство Эвена будет восстановлено, доброе имя Аарн – тоже, все живы и здоровы. Что вы еще от нас хотите?

– Керр нужно найти… – начал было Рауль, но Пятый его перебил:

– Для чего? Чтобы не натворила новых дел? Кем вы нас мните, господа? Неубиваемыми келавриками, которых можно использовать для любой грязной работы? Вы соображаете, о чем просите? Найти и покарать… Она не сделала в Маджента-зоне ничего предосудительного. В Сети – тоже. И карать ее не за что.

– Как это не за что? – несказанно удивился Рауль. – Или не она, простите, спровоцировала то, что случилось с детьми? Рей едва не погиб, и…

– …и Орин получил еще одного Встречающего. Вернее, пару, – закончил невозмутимый Лин. – За это ее, увы, можно только поблагодарить. Тем более, что ситуация с Реем начала с полгода назад выходить из-под контроля. Теперь всё решилось – опять же к обоюдному согласию.

Рауль промолчал. Ему было муторно. Сэфес, судя по всему, чувствовали себя не лучше – Пятый постоянно курил, Лин периодически накручивал на палец прядки волос – и отрывал. «Он скоро станет похожим на дикобраза, – подумал Рауль. – Вот почему у него все волосы разной длины. Это он, значит, выдирает их, когда нервничает…».

– Она не вмешивалась в контроль, – повторил Пятый. – Не трогала зон. Если бы вмешивалась – мы имели бы право ответить. А так – нет. Речь идет не о наших личных интересах, Рауль…

Он сидел, сгорбившись, опустив глаза. Они не понимают, о чем просят. Воздействие. Одна из самых страшных для Сэфес вещей. «Как же потом будет плохо, если им удастся нас уговорить, – подумал он. – Ой, как плохо… Не передать. И как же я этого не хочу». Лин коротко посмотрел на друга, тоже опустил глаза. Не поймут. Для них, особенно для Аарн, покарать зло – значит, совершить что-то хорошее. Для Сэфес… Несоизмеримо. Просто несоизмеримо. Не тот уровень. С точки зрения Пятого карать за что-то Керр – это еще хуже, чем шлепать ребенка топором. Гораздо хуже. По крайней мере, пока она действовала, как обычный человек, а не как часть системы контроля. Сейчас они играли на равных – до этого разговора. Керр делала какие-то шаги, они предпринимали ответные. И всё. Не более чем. Сейчас… нет, оба прекрасно понимали, что эта просьба рано или поздно последует, но очень хотелось думать, что не так скоро. Знали бы просящие, чем кончаются события после таких просьб…