разбил голосом невольно возникшую тишину за столом и размял шею, - я пошлю с вами слуг и дополнительный шатер…

- Не стоит, - Сканд передернул плечами, - у меня в шатре для Ламиля найдется комната. А охранять один шатер, как ты понимаешь, проще, чем два. И, кроме этого, не забывай, что армия на марше, а значит, нигде надолго задерживаться не будет.

- Решу в ближайшее время вопрос с наместником вместо себя и присоединюсь к вам, чтобы присматривать за тем, чтобы у моего любимого Ламиля было все подобающее его статусу, - надулся от гордости братик и довольно увидел, как на него с благодарностью посмотрел маленький жених, - не переживай, моя радость, я смогу создать для тебя надлежащие условия и комфорт.

Ламиль сразу затрепетал ресничками и бросил один из отработанных взглядов Титуса, после этого поправил локоны и оценил кольца на своей руке. Чаречаши отметил переход от мученика к инкубу и прямо засветился от счастья. Сканд с Лексом переглянулись, но оставили свои мысли при себе. Лекса больше занимала обещанная помывка, а Сканд решил не вмешиваться в дела Чаречаши: в конце концов, каждый творец своего счастья, не следует лишать людей возможности строить отношения самостоятельно. Лекс в любом случае сможет их подправить в нужном ему направлении.

*

Выезд из дворца был помпезным. Чаречаши решил проводить гостей до ворот города со всей помпой. Били барабаны, трубили трубачи. Охрана на мощных ящерах прокладывала дорогу в кричащей толпе, а монахи в красных рясах подвывали радостные гимны, благословляя путников. И только Сканд неожиданно расположил своего Шу не с правой, а с левой стороны от Лекса.

У Лекса еще со времен детства осталась привычка на уровне рефлекса: ходить рядом с отцом только с левой стороны. Отцу нужна была свобода справа, чтобы легко отдавать честь на ходу. В отношении Сканда принцип был тот же. Тот был правшой, поэтому Лекс всегда был «со стороны меча», чтобы не мешать в случае нападения.

- Когда я тебе скажу, посмотришь на фреску за моим плечом, - Сканд подсаживал супруга в седло и, поцеловав его в ухо, добавил, - только не привлекай к ней излишнего внимания.

Лекс с удобством уселся в седле и кивнул брату, что готов выезжать. Эмир возглавлял шествие. Сканд с Лексом ехали следом за ним, за ними двигался Ламиль на своем кресле-троне. Аши все так же вела под уздцы Ниюли, а по бокам шли Зи с Зу. Белые монахи трусили на своих коротколапых ящерах с самым независимым видом, как охранники багажа, оберегая караван самочек, загруженных сундуками.

- Сейчас, - коротко скомандовал муж, когда они уже почти выехали за стены дворца. Лекс бросил всего один взгляд на стену, где был вырезан барельеф. Он сразу отвел взгляд и попытался осмыслить увиденное. На барельефе стоял мужчина с регалиями эмира, а ему на голову возлагала обруч Саламандра. На барельефе она выглядела как большая женщина в сари, с руками и грудью, и только вместо лица у нее была морда ящерицы. На барельефе обруч выглядел тонкой полосочкой, но на нем были весьма узнаваемые силуэты камней.

Лекс молчал, пока процессия через весь город двигалась к Песчаным воротам. Люди кричали и размахивали руками, приветствуя Ламиля, а спина Чаречаши становилась прямее и прямее с каждым выкриком. К тому моменту, как все добрались до ворот, брат уже не улыбался и, не рискуя перекрикивать людской ор, жестами объяснил, что желает им легкого пути и присоединится позже. Сканд также жестом поблагодарил за гостеприимство и скомандовал всем двигаться дальше. Лекс едва махнул рукой брату, когда проезжал мимо, а сам с трудом смог дождаться, когда они оторвутся от толпы.

- Ты считаешь, это ТОТ САМЫЙ ВЕНЕЦ? - одними губами спросил он у мужа и, увидев кивок, всполошился, - как же так получилось? Ты думаешь, Чаречаши не узнал его?

- Если бы он его узнал, то мы бы его из дворца не вывезли, - Сканд покачал головой, - ты сам видел, где мы его нашли. Он был там давно, и мне кажется, что и сами монахи забыли, что у них было прикопано в дальнем углу. Не думаю, что Чаречаши внимательно рассматривал стены собственного дворца, это я каждый угол разглядывал, пока маялся здесь с Пушаном. По легенде, каждый бог взял опеку над одним из правящих родов. Ты помнишь, когда раз в году родители надевали на праздник лавровые венки? Это те самые венки из неувядающего лавра, которыми Семизуб и Мать-ящерица венчали на царство пару основателей нашего рода – Тома и Тама.

- Я думал, что это просто символ – лавровые венки, - Лекс растерянно потрогал вышивку на вороте туники, - неужели они до сих пор не опали и не засохли? - Лекс попытался вспомнить венки на головах правящей четы во время праздника основания города.

- Это божественный дар, - пожал плечами Сканд, - по легенде они увянут, если род прервется. Поэтому пока листья зелены и упруги, никто не смеет оспаривать власть, данную самими богами. А если кто и решится, - Сканд оскалился как хищник, - то вырезать род богохульника под самый корень!

- Ты думаешь, Саламандра сердита на Чаречаши? - осторожно спросил Лекс, - может, мы зря прочим Ламиля в Золотой цветок?

- Кто знает тропы богов? - Сканд равнодушно пнул Шу, чтобы он не останавливался, - может, Саламандра хочет основать новый род, а может, это венец для Ламиля? Поживем, узнаем. Давай лучше отправимся к морю! Там такая здоровская купальня! Надо только захватить мыла и еды!

Купальня

Ящеры легко стелились над дорогой, развивая большую скорость, стоило только вырваться из городской толпы. Самочки, казалось, не замечали тяжелых ящиков на своих спинах. Монахи как всегда мчались на своих коротколапых скакунах. Ящеры амазонок были высокие, белые с неявным серым узором на спине и сильном хвосте. У них были сильные задние лапы и небольшое тело вкупе с небольшой головой с клювом, сидящей на длинной шее. А еще, красные хохолки на головах, красные галстуки, как у некоторых плащеносных ящериц, и они раскрывали их во время боя, чтобы выглядеть более грозно. Они были вровень с Аши, который бодрой рысцой мчался с упрямством паровоза. На его спине подпрыгивал и раскачивался трон Ламиля. Да и сам ребенок сидел, вцепившись в подлокотники мертвой хваткой, чтобы не вылететь из седла. Во время передвижения