Что бы там ни случилось этой ночью, а Лаура еще родит ему ребенка. Потому что в этом заключался ее долг перед ним. Ее супружеская клятва обязывала ее к этому. Ей предписывалось это законами неизмеримо более высокими, чем человеческие. Несмотря на свою ложь, несмотря на то, что она сотворила со своим чревом, она родит ему ребенка. Она должна это сделать. От нее этого будет требовать не только муж, но и Бог.

Они были мужем и женой. Ее жизнь была навсегда связана с его жизнью. Ее судьба была тесно переплетена с его судьбой. Однажды она изменила своему предназначению, но во второй раз она этого уже не сделает.

С этой мыслью Тим поднялся со стула и приготовился вернуться в мир, отыскать свою жену и вновь соединиться с ней.

Да, вот теперь все снова стало на свои места. Растерянности уже не было. Все стало ясно и понятно. Теперь, только теперь он до конца понял, что такое брак. С обеих сторон было допущено много ошибок. Но ошибки прощаются. Если совершилось насилие, то и оно может быть прощено и тем самым перечеркнуто. Если погиб один ребенок, ничто не помешает им сотворить другого.

Пусть она только вернется.

Пусть она только до конца осознает тот груз ответственности, который никто другой за нее нести не станет в этой жизни.

Пусть она в полной мере прочувствует наличие той священной нити, которая навечно соединила ее с мужем.

Пусть она отречется от своих грехов. Пусть она это сделает во имя их будущего счастья.

Тим надел рубашку. Дрожащими пальцами он стал завязывать галстук. Несмотря на зверскую боль в глазу и дикое, невиданное похмелье, он ощущал уверенность в себе. Сосущее ощущение одиночества в сердце вскоре пройдет.

Лаура вернется домой.

А когда она это сделает, он пойдет даже еще дальше в своем великодушии. Он простит ей не только прошлые грехи, но и то, что она убежала из дома ночью, как воровка, даже не потрудившись элементарно оставить записку. Ей не следовало так поступать. Не следовало.

Он вернет ее. Мир еще стоит на своих китах, а это значило, что Лаура все еще оставалась его женой. Вместе они во всем спокойно разберутся, все решат, все уладят. Они признаются друг другу в своих ошибках и, стряхнув с себя их бесполезный груз, начнут новую жизнь вместе. Как того и требовали от них их супружеские клятвы.

Как только она вернется…

Тим пришел к себе на работу в одиннадцать.

На нем был один из его самых красивых шелковых костюмов. Сегодня он был особенно чисто выбрит, волосы были особенно аккуратно причесаны, ботинки особенно тщательно начищены.

Единственной деталью, выбивавшейся из общего ряда и напоминавшей о том, что случилось вчера вечером, была повязка на глазу. Но и она играла положительную роль. Она шла Тиму, делая его более мужественным и удалым. Врач заверил его в том, что ничего серьезного с глазом не случилось, но до полного излечения еще далеко, поэтому придется походить с повязкой, фиксирующей на глазу мягкую подушечку с целебной мазью.

После визита к врачу Тим вернулся домой. Лауры все еще не было. Он заглянул на кухню. Все было так, как он оставил перед своим уходом. На столе нетронутая лежала адресованная ей записка, вернее, второй ее вариант.

Первый гласил: «Мне без тебя очень плохо. Возвращайся скорее. Прошу тебя, не оставляй меня одного».

Прежде чем уйти на работу, он еще раз кинул взгляд на это свое послание. Оно показалось ему чересчур слезливым и жалобным, поэтому он решил написать новое, что тут же и сделал.

«Возвращайся к вечеру. Мне тебя не хватает. Не оставляй одного».

Перечитав короткий текст, он решил, что этот гораздо лучше первого. Сразу становилось ясно, что написал его любящий, но вместе с тем и строгий муж, не признающий и не поощряющий капризов.

Придя на работу, он был очень удивлен, не застав Тони, свою секретаршу, на ее рабочем месте в приемной. Вместо нее за столом сидела какая-то странная женщина в деловом костюме. Завидев его, она упруго поднялась из-за стола и пошла ему навстречу.

– Господин Райордан? – спросила она, протягивая ему руку. – Здравствуйте.

Тим неприязненно взглянул на нее, отказавшись от рукопожатия. От этой женщины веяло чем-то нехорошим.

– С кем имею честь? – спросил он отрывисто. – И где мой секретарь?

– Господин Райордан, меня зовут Нэнси Андервуд. Я адвокат и представляю интересы вашей супруги Лауры. А пришла я сюда затем, чтобы передать вам кое-какую весьма важную информацию. Почему бы нам не пройти в ваш кабинет, где бы мы могли поговорить спокойно?

После некоторого колебания Тим провел ее по коридору в свой кабинет. Когда он открыл дверь кабинета, то был удивлен тем, что все его вещи каким-то чудесным образом исчезли. Начиная с бумаг на его рабочем столе и заканчивая фотографиями на стенах.

Тим начал по-настоящему сердиться.

– Что здесь происходит? – сурово спросил он.

– Прошу вас, садитесь, – твердым, даже властным тоном предложила ему молодой адвокат.

Чувствовалось, что она настоящий профессионал и очень уверенная в себе женщина. Что-то подсказало Тиму не «наезжать» на нее. По крайней мере сейчас.

Он сел в кресло для посетителей. Она подошла к столу, повернулась к нему спиной и присела на самый его краешек.

– Господин Райордан, – строго официальным тоном начала она. – Я пришла сюда для того, чтобы проинформировать вас о следующем. Сегодня утром было издано судебное постановление, в соответствии с которым вам запрещается переступать порог этого помещения до особого распоряжения. Сделано это в связи с тем, что Семейный Суд Нью-Йорка начинает разбирательство по делу о нападении на вашу жену, которое имело место вчера ночью. Как вы сами видите, все ваши личные вещи из офиса удалены. Согласно решению Суда, – после консультаций с Лаурой и ее юрисконсультом, – отныне и до особого распоряжения ваш офис переведен в помещения «Лаура, Лимитед» на Шестьдесят третьей улице. Вам не запрещается работать на благо компании, но предписывается делать это исключительно в данном месте. Следующее. Вам запрещается приближаться к вашей жене или вступать с ней в какого-либо рода контакты впредь до начала слушаний, которые откроются четырнадцатого июля. Вам понятно то, что я сказала?

Тим побагровел, слушая адвоката. Ярость кипела в нем, грозя выплеснуться, когда он взглядывал на эту жесткую, агрессивную молодую женщину, которая приказывала ему, где работать, куда можно ходить, а куда нельзя, что можно делать, а что запрещается. Но он знал, что как раз сейчас от него требуется быть очень и очень осторожным. Ситуация была, что и говорить, весьма щекотливая.

– Да, – подтвердил он глухо. – Мне это понятно.

– Отлично, – холодно проговорила она. – Мне только осталось передать вам эти бумаги, – она протянула ему папку с документами, – из которых следует, что ваша жена решила обратиться в судебные инстанции с целью добиться расторжения с вами брака. Вам настоятельно рекомендуется лично участвовать в процессе. Вам предоставляется время и возможность перевезти личное имущество из вашей квартиры по адресу: Сентрал-Парк Вест, 315. Вы можете сделать это сегодня днем. Вас будет сопровождать судебный исполнитель. После этого вы уже не сможете переступить порог этой квартиры, как то предписано в тех судебных документах, которые я вам передала. Вам это понятно?