— Рассказывай давай, что там у вас и как, — просят все.

Но я рассказываю вовсе не о предполагаемом женихе, а о Москве — как она мне показалась, о подругах — Марьяше и Матильде, и об Ангелине, и о революционерах, и о летней поездке в Европу. И меня слушают до темноты, покуда не приходит за мной Соколовский.

Его зовут за стол, но он вежливо отказывается и говорит, что только из гостей. Дожидается, пока я соберусь, и предлагает мне руку.

Мне внезапно неловко ему эту руку подавать, но я всё же подаю. Ничего, как-нибудь справимся.

23. Заколдовать некроманта

23. Заколдовать некроманта

В мою голову крепко засела мысль — о том самом маскараде в Общественном собрании в будущую среду. В понедельник утром собрались уже понятным образом на совещание у Болотникова, и я прямо спросила:

— А что, если пойти на маскарад и там попытаться с госпожой китаянкой как-нибудь побеседовать? При ней скорее всего будет горничная, и раз та горничная её как-то, по словам других, понимает, то и нам можно будет побеседовать?

— Разумно, Ольга Дмитриевна, разумно весьма, — кивнул Болотников и глянул на Соколовского. — Билеты добудешь?

— Конечно, — кивнул тот.

— И сопроводишь Ольгу Дмитриевну, такое моё тебе поручение, — и усмехается ещё, смотрите на него.

— Непременно, — Соколовский не спорит, и по лицу его не прочесть — что он думает на самом деле.

Тут появились сначала Пантелеев, потом Черемисин, и принялись обсуждать те самые меры, о которых говорили в субботу. Дежурства городовых, магические сигнальные устройства и что-то ещё, о чём я не знала совершенно. Но прислушивалась — мало ли?

— А нам с вами, Ольга Дмитриевна, сегодня нужно установить — не привозили ли в больницы новых жертв, или не сообщили ли каким-нибудь образом, если те жертвы случились дома, — сказал Соколовский серьёзно.

Вообще да, ни он, ни я несколько дней не совали носа ни в одну больницу, кажется. Я как получила от нашего чудовища, так и выпала из всего, а он как вернулся из Москвы, то тоже что-то делал, наверное?

На этом и разошлись. И поделились с ним — я иду в Кузнецовскую больницу и к Зимину, а он обходит остальное. В Кузнецовской встретимся после обеда и обсудим.

Зимин отозвался сразу же и сказал, что будет рад меня видеть, и что ему есть, что мне показать. Болотников открыл портал, и я отправилась прямо оттуда. А дальше посмотрим. Ну не может же быть так, чтобы меня стерегли в тенях всё время, именно меня и именно стерегли!

— Ольга Дмитриевна, я же тут смотрел вчера весь день документы, насмотрел ещё два случая, очень похожих на наше нынешнее бедствие, — сказал Зимин. — Оба раза случились в моё отсутствие, один — в декабре прошлого года, второй — в январе нынешнего. Оба раза жертвами стали нездешние — люди, не известные никому, и не имеющие родных, вокруг станции такие нет-нет, да обретаются. Конечно, железнодорожная полиция держит здесь всё строго, но — бывает такое, что и приезжают без билета, и наоборот, к нам сюда приходят из деревень, чтоб уехать подальше. Вот двое и напоролись. Терентьеву я ещё скажу, что все заключения следует складывать по порядку, а вам, значит, ещё два случая в копилку.

Получи, Оля, ещё два случая в копилку, да? Только вот что делать с ними, так пока никто и не сообразил.

Бельский хочет изловить чудище, чтобы выполняло его желание. Болотников хочет, чтобы перестали охотиться на людей. Пантелеев хочет, чтобы на вверенной ему территории не происходило безобразий. Соколовский хочет… наверное, того же, чего Болотников и Пантелеев оба разом. А чего хочу я?

А я хочу поскорее завершить это дело и не вляпаться более ни в какое чудовище. А дальше мирно заниматься текущей работой и готовиться к экзаменам, чтобы хоть часть сдать в летнюю сессию с нашими. Но всё это — после того, как поймаем лисодемона.

В тёплом кабинете Зимина с чашкой чая в руках не верилось ни в каких лисодемонов. Но я отлично помнила своё столкновение с этим существом, и не верить было бы глупо. Ладно, если вдруг на балу удастся поговорить с госпожой драконом, там и подумаем, что дальше.

Вызов по магической связи застал меня как раз с той недопитой чашкой, пришлось поставить чашку на стол и достать зеркало, чтоб ответить. И это оказался инженер Гордей Платонович.

— Здравствуйте, Ольга Дмитриевна, как ваши дела?

— Здравствуйте, Гордей Платонович, спасибо, неплохо. Решаю рабочие вопросы, а в перерывах греюсь чаем.

— Скажите, Ольга Дмитриевна, как вы смотрите на то, чтобы сходить в среду на бал в здешнем Общественном Собрании? Анонсирован некий маскарад.

— А я туда уже собралась, — закивала радостно, как положено барышне.

— Вот и славно, значит — непременно там увидимся.

— Замечательно, — вторила я.

Только не сказала, что пойду туда с Соколовским.

Пойду и пойду. Раз его невеста где-то там, скорее всего — в Петербурге, видимо, тоже, как Авенир, не желает морозить то самое всем известное место в Сибири, то пока можно и сходить с ним на бал. Я слабовато помнила правила бального этикета в целом, и не очень хорошо помнила, как они соблюдаются именно здесь, потому что балов мне выпало не так уж и много. Но — придём и увидим. По тому единственному балу, на котором я здесь была, я помню, что Соколовский танцует очень хорошо. А в то время, пока он будет танцевать с прочими дамами, я буду мостить мосты к нашей Фань-Фань. Вдруг что и получится.

Пока же я распрощалась с гостеприимным Василием Васильевичем, передала приветы Арине и Матрёне Савельевне, и отправилась в Кузнецовскую больницу — обычным образом, не тревожа ни Болотникова, ни Соколовского. Ничего, добралась, и никто меня в тенях не съел.

Мне обрадовались, как родной — и Брагин, и его Василий. Расспрашивали о самочувствии, рассказывали о том, кто тут у них побывал в моё отсутствие. В целом, сложностей не было, и жертв лисодемона — тоже.

Я уже было собралась пойти работать — меня ждали три тела, когда в дверь нашу постучали, открыли её, а затем к нам совершенно по-хозяйски зашёл князь Бельский.

— Здравствуйте, госпожа Филиппова. Мне необходимо с вами побеседовать, где