Они сидели на террасе гостиницы. Она с ноутбуком, полностью погруженная в магию слов и хитросплетения перипетий жизни героини. Пальцы, порхающие над клавиатурой в бешеном ритме, не успевали за мыслями. Она напоминала себе волшебную ткачиху, ткущую свое полотно с невероятной скоростью, которая боится перевести дух даже на секунду, чтобы не потерять нить, такую бесценную. Это была книга о зависти и предательстве, которые не имели ничего общего с любовью.

Мартин сидел напротив нее. Надев темные очки и наушники, он полностью погрузился в прослушивание того, что написал сегодня ночью. Да, это была именно та песня. С нее можно начать сольный альбом. Его новый сольный альбом. Жизнь продолжается, он столько всего должен сделать, но музыка для него — это все. Это и есть его жизнь. И отказаться от нее значит отказаться от себя самого. Зачем? Он не смотрел на Софию. Он просто знал, что она рядом. Чувствовал ее. Ее тепло, ее дыхание, ее бешеную энергию. Она была погружена в свою работу. Что-то писала. Интересно, что? Впрочем, неважно. Мартин поставил песню на повтор. Можно заменить несколько слов более благозвучными. Это ерунда, на самом деле. У песни было настроение. Настроение человека, у которого жизнь продолжается, потому что рядом оказалось вдохновение.

София подняла голову и посмотрела на Мартина в упор. Он знал, что сейчас она его не видит. Она просматривает картины в своей голове, существует в другом мире, и главное — не выдергивать ее из него. Мартин заметил официанта, спешащего к ним с серебристым кофейником. Он поднял руку, сделав знак остановиться, и покачал головой. Сейчас ее нельзя прерывать. Она скоро вернется, и тогда они выпьют кофе. Он слишком хорошо знал этот взгляд. Знал этот нетронутый завтрак, это полное отсутствие присутствия.

Сегодня утром они одновременно вышли из своих номеров и встретились в коридоре. Оказалось, что они идут в одном направлении. Молча кивнули друг другу. Мартин учтиво поинтересовался, не присоединится ли она к нему за завтраком — он решил позавтракать сегодня на открытой террасе среди людей. София молча кивнула — она подумала о том же. Рука об руку они спустились по ступеням на террасу, выходящую на океан. Утро было прохладным — София куталась в кардиган, а Мартин был одет в неизменную кожаную куртку. На обоих были черные очки. Вечером они сухо расстались, пожелав друг другу спокойной ночи, вместо того чтобы сказать тысячу слов. Они их сказали позже, в тишине номеров. Заварив чай: она — черный, он — зеленый. Всю ночь она писала, а он напевал мелодию, которая сложилась в голове. Потом они встречали рассвет — каждый сидя на своей террасе. Она — слушая его музыку, он — читая ее книгу. Музыка соответствовала ее настроению, а он думал, что эта писательница смогла каким-то образом проникнуть в его голову. А утром они просто встретились и вместе пошли вниз.

Михаил, сидевший за соседним столиком, уже больше часа наблюдал за этой странной парочкой. Видел, как они молча вышли на террасу, как сели за стол, и каждый занялся своим делом — он слушал что-то и отбивал ритм в такт, иногда тихонько напевая, а она с головой ушла в текст на экране, проживая всю гамму эмоций вместе с тем, что выходило из-под ее пальцев. В темных очках, черном кардигане, с забранными в пучок волосами, она была необыкновенно хороша, и Михаил впервые задумался о том, почему с ним рядом всегда были женщины попроще. Сложно. Да, пожалуй, с ними сложно. Но если бы он взял такую — любое море по колено. Он был в этом уверен — перед ним лежала тоненькая папочка, подарок от посла. С полной информацией о Софии Романовой.

Родилась в Нагорном Карабахе в русской семье, во время боевых действий вынуждены были иммигрировать на Украину. Долгое время жила в бедности, отец неизвестен, мать растила сама. Девчонка получилась с мозгами. Каким-то образом выучила французский язык и, едва ей стукнуло восемнадцать, вышла замуж за состоятельного гражданина Швейцарии. Прожила в браке около восьми лет — муж трагически погиб в автокатастрофе. Отказалась от судов за наследство с многочисленными родственниками и вернулась назад на Украину, где вышла замуж за никому не известного военного. Вскоре написала первую книгу, которая немедленно стала бестселлером. Стала первым украинским автором, подписавшим договор с американским издательством, и ее книгу рекомендовали к прочтению самые влиятельные литературные обозреватели мира. Бестселлер «Нью-Йорк таймс». Это не Верка, которая только и умеет, что голой попой на сцене крутить.

Он щелкнул пальцами и подозвал официанта.

— Какое у вас есть шампанское, самое дорогое?

— Есть запасы из винных подвалов Ротшильда, мистер, стоимость бутылки стартует от десяти тысяч долларов.

— Прекрасно. Пожалуйста, бутылку вон за тот стол, девушке. Напишите, что от поклонника. И назад не приносите. Если будет настаивать, скажите, что иначе поклоннику придется позвонить Дмитрию.

Официант, кивнув, удалился. А Михаил взял свой черный кофе и зажег еще одну сигарету, приготовившись ждать.

Бутылка шампанского нарушила их идиллию. София непонимающим взглядом посмотрела на официанта.

— Какое шампанское? Вы, наверное, перепутали столики, — сказала она хриплым голосом, вся в мыслях о своих героях, боясь упустить что-то важное.

— Нет, мадам, это подарок от мистера за тем столом. — Молодой человек кивнул на Михаила. Тот приветственно отсалютовал ей сигаретой.

— Отнесите назад. — София снова погрузилась в компьютер. Официант не шелохнулся.

— Будьте так добры, верните шампанское и принесите нам кофе, — Мартин решил сдвинуть официанта с места, он же явно мешал Софии. Да и ему тоже.

— Извините, мэм. — Официант прочистил горло. — Мистер сказал, что если вы откажетесь, ему придется позвонить Дмитрию.

София снова подняла на него взгляд. Несколько секунд смысл сказанного доходил до нее. Она даже не стала оборачиваться на Михаила, хотя его взгляд ощущала просто физически.

— Да хоть папе римскому. — Она пожала плечами. — Отнесите бутылку назад.

Сердце колотилось как бешеное. София сделала глубокий вдох. Мартин смотрел на нее в упор.

— Дмитрий?

— Это мой муж. — Она сняла очки и посмотрела Мартину в глаза. Наконец, решилась задать вопрос.

— А ты женат?

— Формально нет. Но мы вместе уже шесть лет. У нас дочь.

— Ты ее любишь? — Казалось, взгляд прожег его насквозь. Он открыл рот, чтобы выдать очередную гладкую формулировку, но замолк. Бесполезно. Она увидит все, что скрывается за этими формулировками.

— Да, люблю, — он кивнул.

— Почему тогда не женишься?

Они смотрели друг на друга.

— Сэр, прошу прощения. — Официант поставил на стол серебряный кофейник и две чашки из тончайшего белого фарфора. — Вам звонок, сэр. Из консульства. Примете звонок на рецепции?

— Да. — Мартин встал, он был рад закончить разговор. Ему не хотелось отвечать на этот вопрос. Он был женат только один раз — с первой женой они прожили десять лет и родили троих детей. Почему он не женился на последующих спутницах? Ему не хотелось сейчас заниматься самокопанием. Он вошел в холл гостиницы. София смотрела ему вслед. Затем встала и медленно направилась к Михаилу. Тот курил и насмешливо смотрел на нее. Сегодня на нем была кофта подходящего размера. София улыбнулась. Михаил улыбнулся ей в ответ.