Кнутас понял, что он здесь не нужен. Не успел он сесть в машину, как позвонила Карин:

— Есть человек, который имеет отношение и к Дальстрёму, и к Фанни Янсон.

— Да ты что! И кто же это?

— Его зовут Стефан Эриксон, он пасынок тёти Фанни Янсон из Вибле. У неё есть родная дочь, но тётя развелась с её отцом и познакомилась с мужчиной, у которого был сын от предыдущего брака. Фанни и этот Стефан встречались все эти годы на семейных праздниках и так далее. Сорок лет, женат, двое детей, владелец одной из лошадей в конюшне.

— Знаю, мы же с ним разговаривали, — нетерпеливо прервал её Кнутас. — Дальше?

— Он две недели проходил практику у Дальстрёма, когда учился в гимназии. Потом подрабатывал в «Готландс тиднингар», а затем работал на Дальстрёма, когда тот открыл своё дело. Сейчас он владелец кафе «Кортадо» на улице Хестгатан, но до сих пор увлекается фотографией.

— Так! — воскликнул Кнутас. — Это что-то новенькое!

— Возможно, они с Дальстрёмом продолжали общаться все эти годы, хотя на допросе — его проводили мы с Витбергом — он всё отрицал. Неприятный тип, могу допустить, что он…

— Да-да, но мы не можем основываться на допусках, — прервал её Кнутас. — Ещё что-нибудь есть?

— Я спросила, бывает ли он в конюшне, и мне сказали, что иногда он там появляется. Персонал это подтвердил. А ещё он иногда подвозил Фанни домой.

— Он числится в нашей базе данных?

— Нет. Однако ему неоднократно предъявлялись обвинения в плохом обращении с животными. Раньше их семья владела стадом овец, и закончилось всё довольно плачевно. По крайней мере овцеводством Эриксон заниматься перестал.

— Я хочу поговорить с ним лично. Где он?

— Думаю, что дома. Он живёт в… Ах чёрт!

— Что такое?

— Стефан Эриксон живёт в Геруме, всего в нескольких километрах от места, где нашли тело Фанни Янсон.

— Я в десяти минутах езды оттуда. Выезжаю.

Герум с натяжкой можно было назвать посёлком. Церковь, несколько хуторов, рядом с огромными торфяниками Лойста. Местность здесь была равнинной, но хутор Стефана Эриксона составлял исключение. Дом располагался на холме, откуда открывался прекрасный вид на окрестности. Хутор состоял из каменного жилого дома с двумя флигелями и большого сарая. Перед домом стояли джип последней модели и «БМВ».

Кнутас позвонил в дверь, внутри раздался лай собаки. Никто не открыл.

Он прошёлся по хутору, заглянул в окна флигелей. Один явно использовался под мастерскую: к стенам было прислонено множество картин. На мольберте стоял холст с начатым женским портретом. На заляпанном краской столе теснились банки с краской, тюбики и кисти.

Внезапно за спиной Кнутаса раздалось покашливание. От неожиданности комиссар вздрогнул и выронил трубку. Мужчина подошёл к нему почти вплотную:

— Чем могу помочь?

Стефан Эриксон, двухметровый здоровяк, был одет в синий пуховик и чёрную вязаную шапку.

Кнутас представился и предложил:

— Давайте поговорим в доме. Начинает холодать.

— Конечно, заходите.

Мужчина вошёл в дом первым. Кнутаса чуть не сбили с ног два добермана, радостно бросившиеся навстречу.

— Вы же не боитесь собак, правда? — спросил Стефан Эриксон, даже не пытаясь успокоить своих любимцев.

Они расположились в комнате, видимо служившей залой. «Неужели в провинции всё ещё остались залы?» — удивился Кнутас.

Стефан Эриксон явно был неравнодушен к антиквариату. На стене висело вычурное зеркало в позолоченной раме. Рядом стояло бюро на изогнутых ножках в форме львиных лап, у стены — помпезный шкаф на ножках-шарах. Пахло пылью и затхлостью. Обстановка напоминала Кнутасу музей.

От кофе комиссар отказался. Желудок предательски заурчал, напоминая о том, что обед уже давно пропущен.

— Не совсем понимаю, что вам от меня нужно. Я только что говорил с полицией, — сказал рослый мужчина, усаживаясь в обитое бархатом кресло.

Собаки сразу же расположились у его ног, не сводя глаз с хозяина.

— Мне надо задать вам ещё несколько вопросов, но для начала я хотел бы принести вам свои соболезнования.

На лице мужчины не дрогнул ни один мускул.

— Фанни мне, конечно, кузина, но мы почти не знали друг друга. Да и родство у нас сомнительное, можно сказать. Мой отец…

— Я в курсе, — перебил Кнутас. — Как часто вы встречались?

— Довольно редко, разве что в чей-то день рождения. С её матерью вечно одни проблемы, поэтому они не всегда приходили. Майвур слаба по части алкоголя.

— Насколько близко вы знали Фанни?

— Я намного старше её, у нас нет ничего общего. Просто маленькая девочка, которая иногда приходила к нам в гости вместе с мамой. Всегда сидела молча. Такую тихоню ещё поискать!

— Вы владелец одной из лошадей в конюшне, где работала Фанни. Вы никогда там не встречались?

— Эта старая кляча? Толку от неё мало, одни расходы. Конечно, иногда я заглядываю в конюшню. Мы с Фанни изредка виделись там.

— Вы её подвозили?

— Не часто.

— На какой машине?

Стефан Эриксон заёрзал в кресле и недовольно скривил рот:

— А что такое? Вы меня в чём-то подозреваете?

— Нет-нет, — заверил его Кнутас. — Простите за любопытство, но мы должны собрать всю возможную информацию об окружении Фанни.

— Понимаю.

— Так на какой машине вы её подвозили?

— На «БМВ», перед домом стоит.

— Вы были также знакомы с Хенри Дальстрёмом, не так ли?

— Да, я у него практику проходил сто лет назад, ещё в школе. После гимназии я иногда подменял его в «Готландс тиднингар», ну и подрабатывал в «Мастере». В «Мастер пикчерс», его фирме.

— Как вы познакомились?

— Я интересовался фотографией, а он преподавал на курсах, где я учился ещё в старших классах, потом проходил у него практику, как я уже говорил.

— Впоследствии вы продолжали общаться?

— Нет. Когда его фирма обанкротилась, он окончательно опустился.

— А вы продолжаете снимать?

— Насколько получается. Я женился, у нас появились дети, мы переехали жить за город, кафе отнимает много времени. Я владелец кафе «Кортадо» на Хестгатан. — Последние слова он произнёс с гордостью.

Кнутас прекрасно знал, что «Кортадо» — одно из самых популярных заведений в городе.

Собаки вдруг метнулись к двери и залаяли. Кнутас вздрогнул. Стефан Эриксон улыбнулся:

— Жена с детьми вернулась. Погодите минутку.