и заодно успокоиться, потому как услышанное мне совсем не понравилось. — То есть ты, сам не вполне живой, подозревал, что искомый кристалл мог откинуть… такой фортель в отношении Алессандро… я-то однозначно живая, на меня и не подействовало бы… и даже не попытался предупредить?

— Это легенда. Где какой камень находился и какими свойствами обладал, известно в точности, разве что, самой Смерти. Проинформировали ли жнецов, я не знаю. Да и, честно говоря, мне ни к чему это знать. Меня это касается? Нет. Касается ли это тебя? Если бы Ала не шибануло и тебе не пришлось с ним нянькаться, то тебе было бы точно так же наплевать. Скажешь нет? Тебя используют, держат в прямом смысле за пропуск в Скарро, за козырь невысокого номинала, который не жаль сбросить в случае необходимости. Он же до последнего момент ничего тебе не рассказывал, просто крутил-вертел тобой, как ему было удобнее. Так почему тебя должны волновать все сопутствующие детали, коими с тобой не удосужились поделиться?

Не должны.

Но волнуют.

И куда сильнее, чем хотелось признавать вслух.

— Может быть, потому, что я сама во всём этом увязла? — нашла я оптимальный вариант ответа.

— Да, увязла. Сейчас. А если бы Ал и вся его мертвецкая компашка получили свой камень, то была бы ты нынче на полпути к свободе и думать о нём забыла, — Оливер небрежно указал на Алессандро.

Жнец смерил верхнюю конечность возрождённого таким взглядом, словно намеревался сломать её, если тот ещё раз помашет перед ним рукой.

— Но я увязла. И мне теперь выбираться из этого… из этих отходов.

— Пойдём со мной.

— Куда?

— Отсюда. Из Скарро. Прямо сейчас.

Я огляделась. Площадь перед ареной ещё пустовала, из-за стен доносился то нарастающий, то затихающий рёв толпы.

— Алессандро…

— Оставь его здесь, не пропадёт, — перебил Оливер.

Подозрительно присмотрелась к возрождённому. Лицо непроницаемо, взгляд совершенно серьёзен, ни насмешки, ни намёка на очередную попытку отшутиться и увести разговор в другое русло.

— Предлагаешь бросить Алессандро и уйти с тобой… куда?

— Куда пожелаешь.

— Ты же не перемещаешься с пассажирами.

— С пассажирами нет. Одну пассажирку прихватить могу.

И что ещё он может, но не говорит?

— И что будет дальше? Что станет с Алессандро?

— Ничего не станет, — в голосе проклюнулись ростки недовольства. — Сам будет разгребать кучу своих отходов. Твоими проблемами они точно быть перестанут. Ты… можешь начать новую жизнь. Или вернуться к прежней, если она тебе нравится.

Та-ак, это что сейчас Оливер делает?

Предложение?

Угу, руки для перемещения и возможности быстро и безболезненно отсюда свалить.

— Что взамен?

— Ничего.

— Совсем ничего? — усомнилась я. — А я думала, это тоже сделка…

— Это не сделка, Хэл. Соглашайся и пойдём.

Вот так просто? Моё согласие, несколько шагов через изнанку, и вся эта авантюра останется позади, как неудачный день? Алессандро рядом стоит, переводит хмурый взгляд с меня на Оливера и обратно.

Наверное, я могла бы согласиться.

Это же действительно просто.

Легко.

И в мгновение ока решит все проблемы, сваленные на меня жнецом.

Или нет.

Не знаю. Язык не поворачивался радостно завопить «да, да!», броситься возрождённому на шею и умчаться отсюда, ни разу не оглянувшись.

— А если нет? — спросила я тихо.

— Нет? — удивление появилось и исчезло, утонув в криках с арены.

— Нет, Оливер, — повторила я твёрдо.

— Значит, нет, — возрождённый посмотрел куда-то поверх моей макушки, отступил на шаг и исчез.

Глава 15

— Хэл?

— Что?

— Там Кахалон пришёл, — Киана помялась на пороге спальни, глядя, как я пролистываю справочник по флоре Алансонии, одновременно делая пометки на отдельном листке бумаги. Полезная книга, кстати, даже жаль, что раньше мне не попадалась. Оказывается, и среди каменного народа были знающие толк в растениях. — Поговорить с тобой хочет.

Я отвлеклась от книги и подозрительно посмотрела на сестру. С того вечера мы с Кахалоном не пересекались даже случайно, от Кианы я знала, что горгул вместе с остальными соотечественниками вернулся в родовой город и через день-другой улетел по делам. Связаться со мной и узнать, что у нас да как, он не пытался, а я не могла избавиться от чувства неловкости и стыда, что попросту попользовалась добрым отношением и возможностями Кахалона и свалила. Нет, я не свалила куда-то там, в дальние дали, я здесь, в городе Пепельного гранита, под крышей отчего дома, не скрываюсь, не шифруюсь и не ушла в глубокую несознанку, но всё равно… неловко. И нет желания первой идти на контакт, разыскивать горгула и разъяснять ему ситуацию.

— Спустишься? — уточнила сестра.

— Да. Почему нет? — пожала я плечами, встала из-за стола и отправилась на выход.

Кахалон чинно ожидал в гостиной. Мамы, к счастью, дома не было, иначе даже не представляю, что она устроила бы, увидев сына подруги у себя в гостях. Полагаю, я в очередной раз её разочаровала, сначала проведя время с Кахалоном и тем самым подпитав мамулины надежды на благополучное пристройство блудной дочери, а потом как ни в чём не бывало снова объявившись с Алессандро.

— Халциона, — едва я переступила порог гостиной, Кахалон поднялся с дивана, склонил голову в знак приветствия.

Папа в мастерской, Алессандро на кухне, Азур опять где-то в городе болтается, так что если решим с горгулом поговорить откровенно, то никто не помешает.

Почти никто.

— Здравствуй, Кахалон, — я обернулась к следовавшей за мной Киане и глазами показала, что она может идти.

Сестра немедля состроила гримасу, возвела очи к потолку и проворчала что-то про буржуазные замашки, однако таки вышла.

— Киана говорила, ты улетел из города, — решила я начать с нейтральной темы. — Давно вернулся?

— Вчера. Через три дня опять улетаю, на сей раз на юг.

— Семейные дела или зов Вольного ветра?

— Дела, — усмехнулся горгул, правда, невесело. — Нравится мне это или нет, но и совсем забросить работу и подвести отца я не могу.

— Понимаю.

— А ты как? Киана упомянула, что у тебя… у вас вроде всё неплохо.

— Ну как неплохо… скорее мы застыли в некой промежуточной стадии и понятия не имеем, когда перейдём к другой. А может, и не перейдём.

Жалела ли я, что отказалась